Олекса Чернышев - Не стреляй в ангела

— Его доброта бросается в глаза, — заметил я. Красавчик пропустил мои слова мимо ушей.

— Что я все-таки должен сделать? — вновь поинтересовался я.

— Мы приедем с вами в одну забытую богом маленькую деревеньку, — начал он. — Она находится в бразильских джунглях. Там живут совершенно безобидные индейцы, там свежий воздух и здоровая пища. Как только мы приедем на место, вы совершите некое действие, можно сказать ритуальное действие, которое по силам даже начинающему бойскауту. А вы, здоровый и крепкий мужчина, справитесь с этим и подавно.

Ну и вот и все, — подумал я. — Похоже, что все эти истории про пятьсот тысяч — сплошная липа. В деревне меня просто зарежут на алтаре или сожгут заживо. Может быть там размещается какая-нибудь секта, которая просто не может существовать без человеческих жертвоприношений. Неужели на роль агнца нельзя было подобрать какого-нибудь индейца из окрестностей? Бразилия — огромная страна!

Стоп! — внезапно осенило меня. — Мария Ягер тоже собиралась везти меня в бразильские джунгли! Это не могло быть простым совпадением. Было бы интересно узнать, не в одной ли команде Мария Ягер и красавчик? Скорее всего в разных, иначе зачем поступать со мной таким образом — поджидать в засаде дома, скручивать и везти силой? Я бы приехал и сам, вполне добровольно. Сумма, предлагаемая этими бандитами, и гонорар, предложенный Марией Ягер, также разительно отличались друг от друга. Красавчик оценивал мои услуги намного выше.

— Это вы следили за мной последнее время? — я попробовал выудить немного информации.

— Надеюсь, вы не в обиде? — плотоядно улыбнулся красавчик, нисколько не удивившись вопросу.

Отсюда следовало, что за мной следил или кто-то из их банды, или же они знали об установленном за мной наблюдении.

— Да что вы. Как можно! — ответил я в тон ему.

— Ну и отлично.

Я вдруг ощутил страшную усталость. Я отвернулся и попытался устроиться поудобней.

Неожиданно я почувствовал, как пальцев моих связанных впереди рук коснулось что-то острое. Это был маленький кусочек стекла.

Тот, кто на небесах, предоставлял мне шанс, и я не замедлил им воспользоваться: позже, когда все уже клевали носом от монотонного шума дороги, очень осторожно, чтобы не выдать себя, я перерезал большую часть веревки, оставив для видимости лишь несколько волокон. На это занятие у меня ушло около часа. Мои спутники в это время чутко дремали, изредка поглядывая в мою сторону.

Прошло еще какое-то время, может быть часа два, а может быть три. Я успел заснуть и проснулся от того, что почувствовал вокруг себя оживление.

— Джон, пошли облегчимся, — предложил красавчик, потягиваясь. Затем он трижды ударил кулаком по стене, которая граничила с водительской кабиной. Фургон замедлил свой ход, съехал на обочину и остановился.

— А ты побудь пока здесь, — добавил красавчик, обращаясь к лопоухому.

Затем красавчик и лысый открыли дверь и вышли из фургона, а я остался наедине с лопоухим. В голове пронеслись мысли о побеге. Я почти слышал, как натужно заскрипели мои мозги.

Когда наступил наш черед выйти на ветер, вопреки моим тайным надеждам, меня не обделили вниманием. Лысый грубо схватил меня за шиворот, крепко, как заботливая мамаша. Так мы и вышли из фургона. Красавчик и лопоухий обступили меня с двух сторон, вовсе не думая изображать из себя воспитанных мальчиков.

Я осмотрелся. Стояла почти непроглядная тьма, звезд и луны совсем не было видно из-за плотного облачного покрова. По обе стороны от проселочной дороги просматривались темные очертания леса. Городские огни потерялись из виду, так как мы отъехали от города слишком далеко.

Улучив момент, я вспомнил свои университетские занятия по физкультуре, резким движением разорвал те несколько волокон веревки, что остались невредимыми на моих руках и ногах, и нанес лысому короткий маваси-суто-ути в его уже раз пострадавшую челюсть. Ребро ладони заныло от удара. К сожалению, я не мог позволить себе быть щепетильным и выбирать менее уязвимые места. Не балуя меня разнообразием, лысый хрюкнул, и осел на грунт.

Справа ко мне угрожающе приближался силуэт лопоухого, но я остановил его мощным правым ороси-какато-гери. Пятка моей ноги больно ударилась о его темя. Я не решился далее испытывать судьбу и бросился в лес, не разбирая дороги, петляя как заяц. Я рассчитывал, что красавчик не будет стрелять, ведь я был им нужен живым. Но кто его знает…

Мои худшие опасения подтвердились: очень скоро позади меня открылась безпорядочная пальба. Я пригнулся и ускорил бег. Еще тогда мне показалось странным, что я не слышу свиста пуль, как буд-то стреляли не в мою сторону. Но в то время мне было не до того, чтобы ломать голову над этой загадкой.

Стрельба прекратилась довольно скоро, и я бежал, не останавливаясь, минут пять, то и дело спотыкаясь в темноте, пока не выбился из сил.

Мне удалось немного оторваться от преследователей. Тяжело дыша, я упал на траву и прислушался.

Один из бандитов приближался ко мне, продираясь через кусты. Я сжался в комок, уповая на темноту. Когда расстояние между нами сократилось метров до двадцати, ночную прохладу разорвал душераздирающий вопль, затем вопль повторился вновь и резко оборвался. Раздался глухой звук, напоминающий шум падающего тела, и наступила тишина. Что произошло? — в ужасе подумал я, ощутив как мои волосы встали дыбом.

Я выждал минут тридцать, но более ничего не нарушало спокойствия ночного леса.

Решив, что на сегодня с меня приключений хватит, я влез на дерево, на всякий случай привязался брючным ремнем к горизонтально расположенной толстой ветви и вскоре заснул без задних ног.

Проснулся я от холода. Светало. И на траве, и на листьях деревьев лежала утренняя роса, напоминающая по своему виду первый иней. Лес оглашали звонкие голоса птиц.

Я слез с дерева, с трудом разминая затекшие ноги. Будучи уверенным, что прошлой ночью мои похитители, отчаявшись меня найти, уехали, я совершенно спокойно отправился в сторону дороги по своим собственным вчерашним следам. Ночью я бежал через кусты напролом, так что сломанные ветки безошибочно указывали правильный путь.

Внезапно, у меня все похолодело внутри: на том месте, где ночью раздавались ужасные крики, лежал красавчик. Вернее — то, что от него осталось. Его костюм был разорван в клочья и окровавлен, руки и ноги были неестественно вывернуты как у тряпочной марионетки, а позвоночник был сломан так, что затылок почти касался поясницы. Мне не было жаль красавчика, но такого я не пожелал бы даже врагу. Интересно, кто его так отделал? — удивился я.

Но я не мог представить себе, как такое можно сделать с человеком. Я осторожно обошел тело и направился дальше в сторону дороги.