Евгений Малинин - Уругумская сталь

Ратмир замолчал, а в пространстве притихшего зала заметалась брошенная им мысль:

«Думайте!!!»

Несколько секунд в зале царила тишина, а затем снова раздался спокойный голос Ратмира:

– А теперь давайте посмотрим, что творится в среде извергов. В старину, после проведение интроекции, новый изверг оставался в стае. Да, он терял свои человеческие способности и качества, он становился калекой, но он оставался в стае! Он был под присмотром стаи и мог надеяться на помощь, поскольку свою вину перед стаей он искупил! Да, он был извергнут из Мира, но он не был брошен стаей! А теперь?! Стаи, особенно на Западе, хотя это имеет место и в других частях Мира, зачастую бросают своих извергов на произвол судьбы, стаям нет дела до своих недавних родичей, а уж до их потомков тем более. И по всему Миру шляются изверги, сбиваются в дружины, грабят деревни, нападают на слабые караваны! А что творится в городах, особенно в вольных?! Там изверги свободны в самом страшном смысле этого слова – они вольны делать все, что угодно, и они делают это, стараясь только не слишком докучать многогранным! Не это ли «гнойная кровь» и «мертвенная короста» нашего Мира, о которых говориться в Первом пророчестве?!

И снова волк замолчал. И снова в зале прозвучало мысленное:

«Думайте!»

И снова после нескольких секунд тишины по залу прокатился голос Ратмира, но теперь он звучал устало, даже обреченно:

– Поэтому я прошу Совет запретить проведение обряда эрозиобазы и уничтожить всех извергов не живущих в стае и не имеющих надежного полезного дела!!

На этот раз молчание было долгим, гораздо более долгим, чем после окончания доклада Ратмира. Но на этот раз оно не было тягостным – члены Совета действительно задумались над сказанным. И прервал его снова не слишком терпеливый, хотя и осторожный, Шавкан:

– Уважаемый Ратмир предлагает Совету принять два весьма… э-э-э… острых решения: запретить освященный временем обряд и уничтожить огромное количество извергов. И то, и другое решение, безусловно, вызовут серьезное возмущение в стаях, а Совет и так уже обвиняют во вмешательстве во внутренние дела стай, что противоречит уставу университета. Мы должны помнить, что наше основное дело – наука, а не… э-э-э… высшее руководство Миром…

– Вот именно! – немедленно поддержал друга Варяг. – Совету не следует вмешиваться во внутренние дела стай, а то, что предлагает Ратмир, и есть такое вмешательство!

– Вмешательство?.. – Неожиданно ответил бывший наставник Ратмира, трижды посвященный Остин, голос его был тих и задумчив. – Если вы, уважаемые Шавкан и Варяг, будете гулять по городу, и увидите горящий дом, разве вы не поспешите на помощь?.. Разве вы не приметесь выносить на улицу людей и скарб, не приметесь срывать горящую крышу и заливать водой тлеющие перекрытия?.. А ведь это тоже «вмешательства во внутренние дела». Так, может быть, нам следует сейчас вмешаться во «внутренние дела стай», чтобы через несколько лет не сгорел весь наш общий дом?!

Голос смолк, а в зале неожиданно возникла мысль:

«Думайте!»

И эта мысль принадлежала не Ратмиру, она принадлежала его бывшему наставнику, Остину.

В молчании прошло около минуты, а затем Вершитель проговорил:

– Ну что ж, мы выслушали трижды посвященного Ратмира, выслушали всех, пожелавших высказаться по его предложению… Теперь прошу трижды посвященных высказать свое мнение – можем ли мы принять решение, на котором настаивает трижды посвященный Ратмир?

После секундной паузы раздалось первое твердое:

– Нет!

Ратмир внутренне усмехнулся – в принципе он заранее знал, чем кончится заседание Совета, он был уверен, что его требование не будет принято, и все-таки, в глубине сознания теплилась крохотная надежда. Но с этим первым «нет» она умерла – уж слишком оно было безоговорочным. Дальше он не слушал, слова, произносимые членами совета, проходили мимо его сознания, он думал о том, что ему необходимо предпринять теперь, после отказа Совета. Однако он не пропустил момента, когда подошла его очередь высказать свое мнение. Ратмир чисто автоматически произнес:

– Да!..

И, спустя мгновение, с некоторым удивлением услышал голос Вершителя: – Да!.. – И дальше. – Девять членов Совета сказали, нет, шесть – да! Таким образом, Совет не принял предложения трижды посвященного Ратмира. Заседание Совета окончено.

Ратмир медленно поднялся со своего кресла, и вдруг понял, что он не чувствует себя проигравшим! Шестеро членов Совета высказались за его предложение! Шестеро!! Вдвое больше того, на что он рассчитывал! Значит, шанс переубедить Совет оставался!

В Когте Ирбиса, княжеском айле вожака южных ирбисов Юмыта, повисло тревожное, напряженное ожидание. Ожидание… неизвестно чего. Старший сын вожака Юсут, больше месяца назад отправившийся в айл Алаган к своей тетке, не вернулся домой.

Конечно, поначалу повода для беспокойства не было – Юсут давно уже вышел из отрочества, был опытным воином, не раз водившим дозорные и полевые стаи. Даже когда из Алагана прибыл небольшой караван и его хозяин сообщил, что княжич покинул айл за неделю до выхода каравана, вожак не заволновался – Юсут вполне мог свернуть с дороги к какой-нибудь знакомой девчонке или заняться в горах охотой. Но княжич обязан был вернуться в Коготь Ирбиса, к празднику поклонения Матери всего сущего, на котором он, как один из ее стражей должен был участвовать в жертвоприношении.

Однако княжич к сроку не вернулся.

Это взбесило Юмыта, и он отправил в горы десять ирбисов-следопытов, дав им задание, обшарить места, которые Юсут посещал чаще всего и вернуть княжича в Коготь Ирбиса!

Спустя пятеро суток, к подножию скалы, на которой располагался княжеский айл, вернулся один из посланных следопытов, он привел лошадь княжича, к седлу которой был привязан тючок с его одеждой и обувью. Стражник, дежуривший у начала тропы, ведущей к княжескому айлу, дал сигнал наверх, и, спустя полчаса вниз спустился первый советник князя, волхв стаи, посвященный Касым.

Первым делом волхв обошел коня и убедился, что это именно то животное, на котором княжич покинул княжеский айл. Затем он сдернул с седла узел и разложил на траве одежду – это действительно была одежда Юсута. Снова свернув одежду княжича, волхв сунул узел в руки следопыту, негромко буркнул: – Иди за мной!.. – и двинулся вверх по узкой, обрывистой тропинке к княжескому айлу.

Подъем был сложен – это была тропа ирбиса, и человеку идти по ней было невероятно сложно, но волхв хорошо знал тропинку, так что уже через час они поднялись к невысокой стене из необработанного камня, огораживавшей княжеский айл. Ирбис, стоявший у небольшой калитки, сработанной из толстой, обитой металлическими полосами доски, беспрепятственно пропустил их внутрь.