Стивен Эриксон - Полуночный Прилив

— Вожак, — настаивал сержант, — мы потеряем скорость…

— Канарт, я не доверяю дорогам за перевалами. А теперь в путь. — Он мысленно проклял себя. Вожак не должен разъяснять причин. Достаточно приказа. Как и сержант не должен открыто возражать командиру, добавил он. Начало неудачное.

Один взвод шел впереди, за ним Тралл, за ним остальные взводы. Алрада занял место в арьергарде. Отряд пустился бегом. Лагерь быстро исчез сзади. Затем они миновали и силы Ханради (его воины заблаговременно расступились, образовав коридор).

Тралл нашел удовлетворение и облегчение в быстром беге. Рассудок смог затеряться в энергичном ритме; леса проносились мимо, деревья становились все ниже и тоньше — они приближались к гребню перевала. Солнце светило с безоблачного неба.

Где-то в середине утренних часов они остановились на южном склоне. Тралл с радостью увидел, что никто из воинов не сбил дыхания. Наоборот, они вздыхали глубоко и ритмично, чтобы успокоить биение сердец. Жара и усталость покрыли всех коркой пота. Воины попили воды, съели немного сушеного лосося и хлебцев с кедровой пастой.

Отдохнув и подкрепившись, воины снова разошлись повзводно и, не дожидаясь приказа, рассеялись по лесу в обе стороны от дороги.

Тралл решил сопровождать взвод Канарта. Они сошли в лес к западу от тракта и начали медленно и тихо спускаться, оставаясь шагах в тридцати от главной дороги. К западу шел другой взвод, в пятнадцати шагах; третий двигался в тридцати шагах сзади, в середине расстояния между ними. Подобное же построение сформировалось и на восточной стороне.

Сержант Канарт открыто выражал недовольство: он постепенно вырывался вперед, пока не стал наступать на пятки идущему впереди воину. Тралл хотел было жестом отослать его назад, но Канарт намеренно не замечал командира.

На середине пути к долине передовое звено остановилось и прижалось к земле. Кто-то обернулся, заставив остановиться и Канарта.

Тралл и другие воины замерли на своих местах. Лес тут стал густым, войско черных сосновых стволов затрудняло обзор уже в пятнадцати шагах. Подлеска было немного, и все же замшелые валуны и гнилые стволы делали склон неровным и опасным. Командир метнул взгляд вправо: ближайший воин соседнего взвода стоял, подняв руку и не сводя глаз с Тралла.

Передовой воин что-то шептал Канарту. Миг спустя сержант развернулся и двинулся назад, туда, где находились Тралл и другие.

— На краю тракта находится дозорный. Фараэд, похоже, из армии Летера. Ему хорошо виден сам тракт и полоса по сторонам — всего около семидесяти шагов.

Тралл оглянулся на взводы. Выделил одного воина и поманил к себе. — Бадар, иди к третьему взводу. Пусть выделят кого-то, чтобы подняться вверх на полторы сотни шагов и выйти на главную дорогу. Затем пусть он спускается, делая вид, что является передовым большого отряда. Когда доставишь этот приказ, вернись сюда.

Бадар кивнул и поспешил прочь.

— А мы? — спросил Канарт.

— Мы ждем, затем присоединимся к западному взводу. Пройдем ниже позиции дозорного и устроим ловушку.

— А взводы к востоку от тракта?

Хороший вопрос. Он разделил силы — и не предусмотрел способов сообщения частей отряда. Ошибка. — Будем надеяться, что они заметят шпиона. И придут к правильному выводу, что не смогут незаметно подкрасться к фараэду.

Сержант молча кивнул. Ему не нужно было указывать на ошибку Тралла. Как и на свою собственную ошибку. «Оба промахнулись. Боевая ничья».

Вскоре вернулся Бадар, небрежно кивнув командирам. Тралл жестом приказал взводу двигаться на запад, чтобы соединиться с краем отряда.

Там он быстро изложил свой план. Пятнадцать воинов устремились вниз по склону.

Когда они прошли шестьдесят шагов, Тралл приказал двигаться к тракту. Они достигли пункта прямо за поворотом дороги. Воины вытаскивали мечи, готовили луки.

Канарт махнул рукой: — На позиции. Возьмем его, когда поравняемся.

Тралл отсчитывал удары сердца. С небес пекло солнце, гравий дороги добавлял жару. Жужжали насекомые.

Вот послышалось тихое, быстро нарастающее топанье. Уже прямо над ними.

Фараэд молнией промелькнул на повороте.

Полетели копья. Разведчик уклонился от них.

Мимо Тралла пролетело проклятие, а за ним копье; железное лезвие ударило фараэда в спину, вонзившись между лопаток. Захрустели позвонки. Наблюдатель вскинул руки и упал, задергав ногами. Успокоился в десяти шагах вниз по тропе.

Опадающая пыль. Тишина.

Тралл спустился к скорченному телу. Он видел: дозорный был мальчишкой. Четырнадцать, пятнадцать лет от роду. На лице застыло удивленное выражение. А рот успел исказиться гримасой ужаса.

— Мы убили ребенка.

— Врага, — произнес вставший рядом Канарт. — Смотрите же на летерийцев, Вожак. Они кидают в бой детей. — Он поднял голову, поглядел на верхний участок дороги: — Хороший бросок, Бадар. Ты омылся кровью.

Бадар спрыгнул и подобрал копье.

На повороте показался третий взвод. Один из воинов сказал: — Я его даже не заметил.

— Наше первое убийство, Вожак, — произнес Алрада Ан.

Трелл чувствовал себя больным. — Оттащите тело с дороги, сержант Канарт. Присыпьте кровь пылью. Пора двигаться.

Мост был совсем не мостом. Тралл однажды уже бывал около него — и не вынес из посещения ничего, кроме вопросов. Казалось, он представляет собой диск, высеченный из единой каменной глыбы. Ширина ребристого обода позволяла свободно пройти шеренге из восьми широкоплечих воинов. Диск перекрывал широкое ущелье, по дну которого с ревом неслась река Кеттер. Нижняя часть этого «колеса» скрывалась в полутьме пропасти, заполненной взлетающими над потоком брызгами. Чтобы перейти на другую сторону, придется шагать по ненадежному, скользкому ободу. Внизу, на расстоянии более чем в три раза превышающем рост человека, виднелась гигантская ступица. Из нее выходила прямая как древко копья ось, сделанная из полированного камня. Видно было, как она входит в скалу на южной стороне ущелья.

Отряд собрался на северной стороне, изучая лес южной кромки. Двое Эдур уже перешли мост. Один вернулся с докладом. Никаких признаков наличия дозорных, никаких признаков лагеря. Получалось, что убитый ими фараэд был единственным разведчиком, то ли посланным очень далеко от основных сил, то ли решившим предпринять вылазку на свой страх и риск. Смелость и любопытство стоили ему жизни.

Тралл подошел к самому краю колеса, туда, где его поверхность отходила под углом от массы обрыва. Как и в прошлый раз, заметил тонкую молочно — белую пленку между грубым камнем обрыва и совершенной формой диска. Как и тогда, он пальцами стер эту затвердевшую пену, открывая разграничительную линию, ровную и такую тонкую, что в нее нельзя просунуть острие ножа. Это поистине диск, вставленный в трещину горного ущелья.