Стивен Эриксон - Полуночный Прилив

Тралл яростно отступил, впав в безмолвие.

Монета упала к подножию трона, когда Рулад поднял руку с лицу и потер его, обуреваемый страстью; затем он выпрямил руку, держа перед лицом и наблюдая, как пальцы сжимаются в кулак. — Убейте меня. Всего лишь один удар. Ради доказательства. Да, убейте меня. Снова. — Сверкающие глаза уставились на Тралла. — Ты знал, что я в одиночестве охранял задний склон. Знал, Тралл, и оставил меня судьбе.

— Что? Я ничего не знал, Рулад…

— Хватит лжи, братец. Фир, отдай мне свою нареченную. Отдай Майен. Встанешь ли ты между ней и титулом императрицы? Скажи, ты настолько самолюбив?

В тело Фира словно вонзались ножи, один за другим. Рвали в клочья. Вот в такое уродство превратился Рулад. Ребенок с брутальной алчностью, с порочным желаниями. «Скажи нам, неужели ты так самолюбив?»

— Она твоя, Император.

Слова, которыми кровоточила сама жизнь; слова, которые сами по себе являлись даром для познавшего смерть. Однако Руладу недоставало душевной тонкости, чтобы это понять.

Его лицо просто наполнилось радостью и торжеством, искривилось под монетами широкой ухмылкой. Взор отыскал в толпе место, где стояли невесты. — Майен, — крикнул он, — все готово. Выйди вперед. Соединись с императором.

Высокая, царственная женщина шагнула вперед, будто тысячу раз репетировала тот миг.

«Но такое невозможно».

Она прошла мимо Фира, не бросив на него и взгляда, и встала по левую сторону трона, глядя в зал. Рулад схватил ее за руку с привычной фамильярностью. Этот жест поразил Фира будто удар в грудь. Он качнулся назад.

— Спасибо, Фир, — сказал Рулад, — за твой дар. Я уверился в твоей преданности, я рад звать тебя братом. Вы, Бинадас, Мидик и Зерадас, Ханнан Мосаг… и, — его взор скользнул в сторону, — конечно же, Тралл. Ближайшие мои братья. Мы связаны кровью предков…

Он продолжал речь, но Тралл больше не слушал. Его глаза не отрывались от лица Майен. От написанного на нем ужаса, который невозможно сокрыть. Тралл мысленно закричал Фиру: «Смотри, брат! Она не желала такого предательства! Смотри!»

Понадобилось усилие, чтобы оторваться от лица Майен и увидеть, что Фир тоже понял это. Увидел то, что увидели уже все, кроме Рулада.

Это спасло их всех. Спасло от отчаяния. Она показала им, что некоторые истины невозможно сломать, что даже безумная вещь на троне неспособна сокрушить внутреннюю честь рода Тисте Эдур. И ее лицо обещало кое-что еще. Она станет свидетельницей его злодеяний, потому что нет выбора. Обещание, ставшее одновременно и уроком. «Перенести. Вытерпеть. Жить, как приходится жить. Однажды на все будет найден ответ».

Но Тралл гадал: кто же даст ответ? Кто ожидает за пределами знакомого им мира, достаточно сильный, чтобы бросить вызов такому уродству? И как долго придется ждать? «Мы были павшими; император возгласил, что мы поднимемся вновь. Он безумец, ибо мы не поднимаемся. Мы падаем, и боюсь, этому падению не будет конца».

Пока некто не даст ответ.

Рулад замолчал, словно осознав, что между его сторонниками происходит что-то непонятное, что-то не имеющее отношения к нему и его новой силе. Он резко поднялся к трона. — Собрание окончено. Ханнан Мосаг, ты и твой Отряд остаетесь со мной и императрицей, ибо нам многое предстоит обсудить. Удинаас, приведи к Майен ее рабынь, чтобы они служили ей. Остальные — уйдите. Разносите весть о рождении новой Империи Эдур. И, братья и сестры, готовьте оружие…

«Умоляю, пусть кто-то даст на это ответ».

В десяти шагах от цитадели кто-то поджидал Удинааса среди дождевых струй. Аквитор. — Что он сделал?

Удинаас мельком глянул на нее и пожал плечами: — Он украл невесту у брата. У нас есть императрица, и она делает веселое лицо, хотя дело дрянь.

— У Эдур появился узурпатор. На трон воссел тиран.

Удинаас колебался, однако сказал: — Передайте Первому Евнуху. Пора готовиться к войне.

Эти слова не удивили женщину; скорее, в глазах ее появилась усталая грусть. Она отвернулась и пропала за стеной ливня.

«Да, я воистину приношу высокий прилив. А теперь настал черед Пернатой Ведьмы…»

Дождь обрушивался с небес, ослепляющий и слепой, равнодушный и безмозглый, и в его поступках не было смысла. Откуда? Это просто ливень, поток воды из легиона скорбящих туч. А свист ветра — голос законов природы, рожденных высоко в горах или среди океана. Голос, не обещающий ничего.

Нет никакого смысла в неживой погоде, в пульсе приливов и отливов, в наступлении сезона перемен.

Как нет смысла в жизни и смерти.

Тиран облачен в золото, и будущее смердит кровью.

Ничего это не значит.

— «Пять крыльев купят вам почитание». Признаюсь, хозяин, смысл этой пословицы от меня так и ускользнул.

Теол провел по волосам обеими ладонями, обнаруживая множество колтунов. — Ух. Это про Вечную Резиденцию. Крыльев у нее пять, и все распростерлись у ног Странника, у ног судьбы. Империя восстает. Летер просыпается ко дню новой славы.

Они бок о бок стояли на крыше.

— Но пятое крыло тонет. Как насчет четырех?

— Смотри, Багг, чайки дерутся. О боги, денек будет жаркий, словно в печи. Какие дела ожидают тебя сегодня?

— Первая встреча — с Королевским Архитектором Грюмом. Наши способы закрепления почвы под складами его, кажется, впечатлили.

— Хорошо. — Теол еще мгновение смотрел на город, затем повернулся лицом к слуге. — Этого будет достаточно?

— Его впечатленности? Гм… ну, полы не проседают и сухие, как костная мука. На новой штукатурке ни трещинки. Хозяева в восторге…

— Я думал, что склады мои.

— А вы не в восторге?

— Ну, ты прав. Я в восторге. Каждая моя часть.

— Именно это я и писал Королевскому Архитектору в ответе на его послание.

— А как насчет желающих перехватить мои контракты?

— Они тоже в восторге.

— Отлично. Денек что надо, а?

Багг кивнул: — Должен быть, хозяин.

— И это все, что ты запланировал? На целый день?

— Нет. Придется украсть что-то на еду. Затем посетить Шенд и ее подружек, снова продиктовать ваш список. Он слишком длинный.