Алексей Чернов - Темный рыцарь Алкмаара

Следопыт пустил в летающую тварь стрелу и ринулся на помощь надменному рыцарю. Дарган и Эмери понеслись за Ренардом по камням.

Но горгулья не стала дожидаться, когда все соберутся, чтобы дать отпор, отлетела в сторону, подхватила демонолога и полетела прочь. Раненая тварь все время заваливалась на одну сторону, но в воздухе вроде бы держалась и когтей не разжимала. Идразель что-то выкрикнул сверху, но, что именно, никто не понял. Если угрожал, то это мало кого волновало – а магическим огнем он швыряться был сейчас не в силах.

Ренард пустил вслед парочке еще одну стрелу, но промахнулся.

– Бедный конь… – вздохнул Дарган.

– Что? Его тоже утащила горгулья?

– Нет… Я обещал ему труп демонолога. Обманул беднягу.

– Отдай ему демона. Думаю, Бешеному это блюдо понравится,– предложил следопыт.

– От демона ничего не осталось… Кроме грязи на камнях.

Цесарея стояла на коленях подле Джастина и плакала, гладя тонкими пальцами побелевшее лицо.

– М-да… Ренард как всегда прав,– заметил Эмери.– Храма рядом нет, а пока дойдем до ближайшего, тело начнет разлагаться…

– Мы возьмем его все равно. Во время войны Империи и Алкмаара Всевышний воскресил паладина Леонарда через сорок дней после смерти.

– Даже если он воскресит Джастина через два дня – тоже будет неплохо,– заметил Ренард.

– Он действительно был твоим братом? – спросил Эмери.

Девушка подняла на него полные слез глаза и, помедлив, кивнула.

Тело Джастина завернули в плащ, потом в попону и положили на коня убитого. Лошадям не нравился сей груз, разве что Бешеный радостно ржал, нюхая воздух и улавливая первый еще слабый запах разложения. Но и конь смерти вскоре вынужден был разочароваться – никто не собирался отдавать ему это тело на растерзание.

К вечеру отряд Даргана выбрался на более или менее широкую дорогу, ведущую к Ниинорду. Гоар ехал впереди, всем своим видом показывая, что именно он теперь возглавляет отряд, и в этом ни у кого не должно быть сомнений.

– Надеюсь, этот урод не заплутает и доведет нас до цели,– заметил Ренард.– Завтра вечером мы должны быть уже в городе. Только тебе, Дарган, там не стоит задерживаться.

– Почему?

После того как медальон вновь очутился у него на груди, алкмаарцу стало казаться, что он уже неотличим от живых: зеленоватый цвет кожи исчез, она вновь сделалась просто белой, как у человека, упавшего в обморок или только что умершего – когда смерть еще не пугает, но таит в себе жгучую тайну. Впрочем, смерть в Невендааре никогда не означает полное исчезновение, бытие может быть продолжено, весь вопрос – в какой форме и сколь многое ты утрачиваешь, когда твое сердце перестает биться. Дарган посмотрел на завернутое в плащ и попону тело Джастина. Во всяком случае, у каждого этот шанс есть. Весь вопрос – предоставят ли его человеку капризные боги.

– Слишком сильная штука висит на цепочке у тебя на груди, если ты еще этого не заметил,– шепнул Ренард.

– Да, я это понял давно,– крикнул Дарган.– Еще когда демон Белиарх убежал от меня во время боя. Поначалу решил, что он испугался Бешеного. Но потом понял: лиловый пузан дал деру от талисмана. Проклятые не выносят свет живой души. Я бы мог их распугивать одним своим видом…

– Они сожгут тебя издалека. Но не исключено, что именно проклятые знают, как воспользоваться артефактом эльфов,– заметил Ренард.

– Как именно?

– Дурацкий вопрос. Я же не проклятый. И не эльф. Ну, может быть… в него можно заточить десятки и сотни душ… и тогда он соберет до кучи нереальное количество магии и всех подчинит… снимет все печати с Преисподней, уничтожит всех богов и вырвет из заточения Бетрезена. Ты не рассматривал такой вариант?

– У меня на такое фантазии не хватило. Это же ты у нас мечтатель.

– Я просто допускаю, что на свете может быть много чего интересного. А вот у проклятых с фантазией все в порядке – недаром они кинулись за тобой в погоню, отправили сначала доппельгангера, потом – демонолога с сектантами и горгульей. Я еще подумал – что за странный отряд, ни одержимых, ни берсерков, только сектанты да горгулья в придачу к демонологу. Но теперь понимаю. Они делали ставку на магию. Сектантов в любом случае зарыли бы, как расходный материал, а демонолога вместе с талисманом в нужное место перенесла бы горгулья.

– Вот только к талисману они никак не могли подобраться. Я теперь уверен, что демонолог отлично знал, что Меченый попытается украсть медальон. Он просто наблюдал: что из этого получится. Только я не понял, зачем вернулась Тейра, то есть этот демондвойник,– спешно поправил себя Дарган.– Разве не лучше ей было действовать заодно с Идразелем?

Ренард рассмеялся:

– Наивная нежить, я же сказал! Проклятые предают друг друга постоянно. За медальон наверняка полагалась награда. Зачем было демону-двойнику уступать медальон демонологу? Ну уж нет – вся слава должна была достаться тому, кто принесет медальон, а кто погибнет и по какой причине – их это не волнует. Главное – поставленная цель и милость Бетрезена…

Вдали уже показался Ниинорд, или, вернее, то, что от него осталось, когда навстречу маленькому отряду выехал одинокий всадник. Рыцарь. Нежить. Конь под ним был почти точной копией Бешеного – разве что чуть помельче – видимо, его не так усердно кормили в последнее время, зато все четыре бивня были целыми, тогда как у Бешеного один был сломан и еще не успел полностью отрасти.

Всадник, восседавший на коне, был в черных доспехах, на вороненой стали белые абрисы костей складывались в человеческий скелет. На черном шлеме тускло поблескивал золотой обруч. Рыцарь поднял забрало, и Дарган узнал Зитаара.

– Вот и встретились,– один мертвый алкмаарец улыбнулся другому.– Долго же ты от меня бегал, Дарган!

Меч рыцаря смерти с противным скрежетом вышел из ножен.

– Ого, а он покруче будет, чем ты… – заметил Ренард и потянулся к колчану – стрел в нем осталось три штуки, после того как следопыт щедро осыпал ими горгулью.

– Не надо,– остановил его Дарган.– Я выйду против него один на один.

– Ты у нас нереально крут… – хмыкнул Гоар и заставил своего коня сдать назад, что жеребец с удовольствием и сделал.

– Это твой старинный приятель? – спросил Ренард в спину.

– Нет, мой старинный враг. Еще по жизни.

– Учти, если этот парень тебя прикончит, он и нас всех изничтожит. А раз всех – то ни один храм никого из нас не воскресит. Даже если нас через минуту положат в апсиду.

– Один на один,– повторил Дарган.

– Один на один! – подтвердил Зитаар и в ярости сорвал с головы шлем.

Глаза – два наполненных зеленым льдом овала, смотрели на противника. Смотрели без зрачков, без жизни. Само лицо уже мало походило на лицо человека – серая кожа сгоревшей бумагой облепила кости, губы раздвинулись и присохли к черным деснам, обнажая желтоватые зубы, что скалились в мертвой улыбке.