Алексей Чернов - Темный рыцарь Алкмаара

Зитаар взмахнул мечом, зеленая пена магии стекла с клинка и устремилась в сторону Даргана. Устремилась, но тут же растаяла, будто невидимые губы дунули и развеяли морок. Лишь маленькое зеленое облачко вернулось к Зитаару.

– Во имя Мортис! – заорал Зитаар.

– Лиин! – крикнул Дарган, обнажая меч.

Этим криком он Зитаара сбил. Тот растерялся, как теряется человек, в самый ответственный момент совершивший непоправимую оплошность. Разумеется, Зитаар должен был тоже выкрикнуть «Лиин», но почему-то перепутал и прокричал имя безмясой богини. Но в следующий миг Зитаар осознал, что ничего иного он и не мог выкрикнуть. И что Мортис для него отныне и вовеки важнее ста тысяч Лиин, ибо любовь к Лиин, как бы сильна ни была, уже принадлежит не Зитаару, а богине смерти. Все ее – каждый крик и каждый взмах меча. Она всевластна, как может быть всевластна только смерть.

И, осознав это, Зитаар возненавидел Даргана еще больше.

– Мортис! – проорал Зитаар в ярости.

Дарган послал коня вперед – с места в галоп. Он несся на рыцаря, зная, что сможет нанести всего один удар – второго шанса не будет. Лишь бы Бешеный не подвел, не испугался, не вильнул в сторону. И Бешеный не подвел.

Зитаар подставил под клинок Даргана свой меч. Странный звук – не звон стали, но раздирающий слух скрежет раздался при этом, как будто поворачивались петли заржавевшей двери. Двери склепа, который стерегут безногие стражи.

На какой-то миг клинки как будто прилипли друг к другу. А потом – еще миг, отделенный от прежнего скрежетом клинков и коротким вскриком Цесареи, Дарган сорвал с груди медальон и швырнул за металлический воротник панциря Зитаара. Сверкнуло огнем – ослепительно-белым так, что все исчезло, сожженное этим светом.

Дарган на миг ослеп. А когда снова начал видеть, то различил, как кренится в седле своего коня рыцарь смерти, и из доспехов, как из плохо сложенной печки, наружу валит чадный дым.

– Он же был тебе так нужен! Возьми! – Дарган захохотал и дернул повод.

Бешеный совершил фантастический прыжок, уходя от брызг белого огня, что вылетели из всех сочленений доспехов, сорвали и шлем, и золотую корону рыцаря смерти. Тонкий обруч подпрыгнул на камнях и оседлал обломок камня у дороги.

Зитаар завизжал. Он опрокинулся на спину и рухнул с коня, пламя то вырывалось из-под доспехов, то вновь начинал валить дым. Руки и ноги еще дергались, будто в безумной пляске, но встать Зитаар уже не мог. Бешеный пятился, мотая головой, и утробно похрюкивал. Смеялся.

– Ты что, сжег свою душу? – спросил следопыт, подъезжая.

Дарган соскользнул на землю – расставшись с медальоном, он опять практически лишился сил.

– Н-не знаю… – пробормотал он, глядя на доспехи, наполненные горячим пеплом.– Сейчас вытряхну этот панцирь и погляжу…

Но не успел. За спиной раздался топот.

Дарган обернулся. На него несся Гоар с поднятым мечом. Ни увернуться, ни парировать удар Дарган не успевал.

Зато успел Бешеный. Конь попросту лягнулся двумя ногами и ударил огненным копытом по руке с мечом. Гоар кувырнулся из седла и рухнул на землю с глухим стуком.

– Похоже, он сломал себе другую руку,– констатировал следопыт.

Дарган лишь криво дернул ртом и, опустившись на колени, запустил руку внутрь доспехов – в горячий пепел, который лишь совсем недавно был телом Зитаара. Черный прах облаком поднялся над горячим металлом.

– Вон он! – Дарган выдернул руку.

Он сжег кожу на пальцах, но вновь крепко сжимал медальон.

В этот миг заколебались кроны ближайших деревьев, листва сплелась в зеленый покров, и из него выступило лицо – так показалось поначалу Даргану, потом он понял, что из-под края капюшона таращится голый череп, и в глубине его глазниц плещется зеленый злобный огонь. Все застыли. И немудрено. Трудно пошевелиться, когда на тебя глядит богиня смерти собственной персоной.

– Медальон… Отдай мне «Свет душ-ши…» – прошипела Мортис.

– Нет! – воскликнул Дарган.

– Тогда твои друзья умрут… магия с-смерти… чума….

– А я дам им силу «Света души», и Цесарея всех излечит,– отвечал Дарган.– Алкмаарцы были бессильны перед тобой, но магия Всевышнего защитит людей.

– Я убью тебя… – Из мантии выпростались черные костлявые руки.

– Но не сможешь завладеть медальоном. Свою душу можно лишь подарить добровольно. Ее нельзя отнять.

– Я облачусь в серебро и сумею до него кос-снуться…

Мортис полностью выступила из водоворота листьев – в зеленой шелковой мантии, она двигалась грациозно, как прежде шагала по земле эльфов прекрасная богиня жизни Солониэль, и не верилось, что под струящимися складками прячется мертвое сожженное до костей тело.

– Ты получишь лишь оболочку, созданную Галлеаном, суть же останется тебе недоступной, богиня эльфов.

Услышав имя возлюбленного своего супруга, Мортис застонала.

– Подари мне медальон… отдай по доброй воле, и я воскрешу тебя и верну тебе Лиин живой и невредимой.

– Не верь ей! – закричала Цесарея.– Она ничего не сделает для тебя – только для себя, для себя, для себя…

Дарган поднял руку с медальоном:

– Галлеан! – воззвал он к мертвому богу эльфов.– Забери свой дар.– Он оказался слишком тяжел для простого человека!

Мортис вновь застонала – громче прежнего.

– Галлеан! – вновь воззвал алкмаарец.– Ты подарил моим предкам медальон. Забери его…

Мортис рванулась вперед:

– Галлеан…

Между нею и алкмаарцем вдруг соткался из воздуха призрак – бледный абрис фигуры высокого эльфа, плеснули по воздуху белокурые волосы, зазвенел серебряным колоколом голос, выкрикивая непонятные слова на эльфийском.

Мортис вновь застонала и протянула к призраку возлюбленного костлявые руки. Но не смогла до него коснуться. Абрис Галлеана метнулся в сторону и поплыл по воздуху. Мортис устремилась за ним.

Еще миг, и оба мертвых бога скрылись в зеленой листве.

– О, Всевышний… – прошептала Цесарея.– Глазам своим не верю! Дарган, ты в самом деле вызвал дух Галлеана?

– Нет, конечно! – алкмаарец покачал головой.– Это всего лишь призрак, созданный моим медальоном, моей душой. Как видишь, богов не так сложно обмануть. И не так трудно создать самим…

– Мы встретили богиню смерти и остались живы – пробормотал Эмери.

– Это не богиня смерти, это только её аватар,– ответил Дарган.

– Аватар? – переспросил следопыт.

– Сами боги не вмешиваются в наши дела непосредственно. Никогда,– сказала Цесарея.

– Оказывается, не только проклятые охотились за твоим талисманом,– заметил Ренард.– Нежити он тоже понадобился.

Дарган минуту смотрел в просвет между деревьями, туда, где скрылась в лесу Мортис в безуспешной попытке настичь Галлеана. Будто кто-то брызнул желтой краской в зеленый лес: все умирало там, где проскользнула бесплотная богиня.