Александр Белов - Горящая путевка в ад

Из темноты послышался шорох, Стас и Эллария напряглись. Кто знает, что может ждать их в этом жутком месте. Хорошо, если там всего лишь один из слуг Балтамора, а если нет? Вдруг это жуткий монстр, пожирающий все на своем пути, не щадящий ни стариков, ни детей? Вслед за шорохом в воздухе появился слабый огонек, словно кто-то зажег свечу и теперь медленно приближался с нею.

— Что это может быть? — Стас старался не выдать своего волнения, но голос предательски дрожал.

— Пока не знаю, — ответила Эллария, — но думаю, скоро все станет ясно.

Огонек становился все ярче и ближе, вот уже стало видно свечу, на которой он танцевал, но кто хозяин свечки, пока было непонятно. Эллария взяла Стаса за руку и оттащила к нише в стене. Очень скоро свечка проплыла мимо них. Ее никто не держал, либо это был человек — невидимка. Не говоря ни слова, Эллария снова потянула Стаса за руку, и он понял, что нужно идти за огоньком. Было очень страшно, но это мог быть путь к спасению.

Очень скоро темнота стала рассеиваться, уже можно было рассмотреть стены, покрытые непонятными надписями и рисунками с изображением пыток. Стас, не отставая, следовал за Элларией, как вдруг ему на лицо легло что-то липкое и мягкое. Он снова не сдержался и заголосил на пределе своих возможностей. Свечка упала из невидимой руки и потухла.

— Чтоб тебя разорвало! — раздался голос, который не принадлежал ни Стасу, ни Элларии. — Опять все сначала.

Послышались торопливые шаги и тихий плач, который очень скоро потонул в темноте.

— Кто это был? Или что? — спросил Стас.

— Не знаю, — ответила Эллария, — может, призрак какой.

Тут они снова услышали шорох, а потом звук поворачиваемого в замке ключа, скрип дверных петель и свистящий шепот.

— Сазоф! Сазоф, ты здесь?

Через секунду темноту рассеял свет масляного фонаря, который висел на длинной палке. Палка, в свою очередь, торчала из-за угла одной из стен.

— Да тут настоящий лабиринт, — охнул Стас и огляделся вокруг, насколько это позволял сделать свет от фонаря.

Ничего интересного не обнаружилось, те же надписи, но уже без рисунков.

— Хватит глазеть, пошли, — дернула его Эллария, и они вместе поплелись на свет, как мотыльки.

В последний момент Стас решил проявить смелость и вышел первым. Прямо перед ним оказалась открытая дверь, в проеме которой стоял то ли гном, то ли еще какой маломерок и обеими руками сжимал длинную палку с привязанным на конце фонарем.

— Сазоф, старый ты пень, — обрадовался обладатель фонаря, — я знал, что ты выберешься.

— Товарищ, не светите мне в глаза, — попросил Стас, — спасибо, что помогли нам.

Карлик что-то невнятно пробормотал и бросился наутек. Палку он не оставил, а потащил за собой. Ох, и понаделала она шума, когда фонарь бился о каменный пол. Хорошо, что он был из металла, стеклянный уже не выдержал бы такого обращения.

— Псих какой-то, — пожал плечами Стас.

Про домовых всегда ходило много легенд, да и просто слухов. Кто-то говорил, что эти злобные твари — души самоубийц, которые вынуждены нести наказание в виде вечного заточения в доме, охраняя его покой, но из-за своей обиды и боли они, наоборот, стараются навредить обитателям того жилища, к которому привязаны, строят козни, пугают маленьких детей, могут даже устроить пожар.

Другие, напротив, приписывали домовым самые светлые и добрые душевные качества. Если у кого-то не было своего домового, его считали обделенным и глубоко несчастливым человеком.

Но, как это обычно бывает, правда где-то посередине. Души умерших насильственной смертью часто становятся домовыми, и уже сами иногда прибегают к помощи других духов. В общем, будут они злые или добрые — зависит от личного отношения домового к хозяину дома, который он оберегает. Если к хранителю домашнего очага относиться, как к члену семьи, не оставлять его без пищи и не обделять ласковым словом, то добро вернется добром.

Марлин не любил, когда его называли домовым, сам он нарек себя замковым, потому как всю свою сознательную жизнь провел в одном и том же замке.

Первым его хозяином был белый маг Сазоф. Марлин с тоской и грустью вспоминает то время, когда Сазоф был жив. Он помогал людям, лечил от болезней, предсказывал будущее, защищал от нападок темных сил, к Марлину относился, как к другу, и всегда спрашивал у него совета, делился радостями и горестями.

Однажды Сазоф понял, что скоро ему придется покинуть этот мир, дабы уступить место более сильному и молодому, да вот беда, ученика у Сазофа не было. Он уже совсем было отчаялся, когда в один погожий весенний день к нему в замок забрел молодой чародей Балтамор и попросился в подмастерья. Сазоф очень обрадовался, посчитав эту встречу подарком судьбы (заглядывать в будущее он уже не мог, годы не те), и начал щедро делиться с наследником всем, что знал и умел сам.

Марлин насторожился сразу, как только Балтамор перешагнул порог замка. Он чувствовал, что от этого человека добра ждать не стоит. Домовой поделился своими переживаниями с Сазофом, но тот лишь махнул рукой, списав все на ревность. Он не знал, что домовые напрочь лишены этого чувства, зато любого видят насквозь и никогда не ошибаются в своих выводах.

Шло время, ученик как губка впитывал знания своего учителя и никак не проявлял своей темной сущности, но Марлин все равно не мог успокоиться: и дня не проходило, чтобы он не пытался прогнать его из замка. Но, как оказалось, тот не боялся приведений, загадочных теней и ночных вздохов. Марлин совсем опустил руки и уже перестал выходить для традиционной вечерней беседы, его заменил Балтамор. В один момент он даже решил, что ошибся и юный чародей вовсе не плохой, а, скорее, наоборот. Ведь кто-то должен будет содержать замок после ухода Сазофа, на руинах домовой быстро зачахнет и умрет.

Так прошел почти год, Балтамор научился всему, чему хотел, и решил уйти из замка, но Сазоф его остановил, так как считал чуть ли не сыном и не мог отпустить просто на улицу. У него были знания, но было недостаточно Силы, чтобы использовать их в полной мере.

— Когда я умру, — напутствовал Сазоф, — вся Магия перейдет тебе и ты займешь мое место, продолжишь помогать людям, бороться со злом.

Балтамор ухмыльнулся и кивнул в знак согласия.

В ту же ночь он пробрался в спальню учителя и убил его. Сазоф даже не успел понять, что произошло. Балтамор отрубил ему голову и забрал всю Силу до капли.

Наблюдавший за всем этим Марлин не мог ничего изменить, старался изо всех сил защитить Сазофа, но ничего не вышло. Не в силах домовых влиять на судьбы людей, они могут лишь подсказать ответ, указать верное направление. В ту ночь он просто смотрел, как жизнь покидает тело хозяина, и плакал от бессилия.