Максим Волосатый - Псы Клевера

– Это как?

– Это значит, что если весь город будет страстно желать вашего выздоровления, то вы выздоровеете, даже находясь в состоянии клинической смерти в течение нескольких часов. Это не предположение, кстати, это один из способов лечения. Улитарт помогает своим детям. Поэтому в критических случаях по всему городу объявляется проблема, что за человек заболел и почему ему очень надо выздороветь. Эй, не смейтесь, примеров масса. Когда Фиштиталь Хохотун из Хайара нарвался на целого багирана, его внесло в Улитарт ни много ни мало разорванного напополам. Его подруга Занида, благо она периодически оказывает услуги Кащею, попросила того выбросить узор, накрывающий как можно больше людей, дав почувствовать каждому попавшего под него, что значит для нее потеря любимого. Я оказался среди тех, кто попал. Клянусь покоем Несуществующих, так я не любил никогда. Ощущение потери было просто непереносимым. Я довольно высокого мнения о Кащее, но если бы он мог создавать эмоции такого уровня, то в Клевере заправлял бы кто-нибудь другой, а никак не Старшие Расы. Так что я вполне допускаю, что Улитарту самому захотелось исцелить Хохотуна. Когда Кащей снял узор, первое что я почувствовал, это желание чем угодно, но помочь этим двоим быть вместе. Никто не должен так страдать, а подобные чувства вообще, по-моему, должны оставаться с нами навсегда. Несколько Мастеров Состояний, собрав всех глеммов, попавшихся под руку, обливаясь слезами, четыре часа колдовали над ним. Шансов у них практически не было, а он в итоге вышел на своих ногах. Если интересно, можете найти его и поговорить. Он не откажется. Он по-прежнему Хохотун из Хайара.

Петр помолчал.

– Так вот, к чему я это все плел? А, «любимчики», – он глянул в глаза Севилье. – Мы всегда выходим в Улитарте. Всегда. Я просто завернул за угол и вышел в квартале Мастеров Разума. Улитарт, не знаю почему, не требует от нас подготовки. Может потому, что еще на Земле я уже жил здесь, в моем Городе Радуг? Вы не представляете, каково это, жить в серых городах, зная, что мой город здесь, он есть. Вот его мосты, дома, проспекты, парки. А мне говорят, что это бред, что Улитарт – это сказка. Меня лечат и стараются вернуть обратно в мертвенно серый мир. Нет, я люблю Землю, там очень много мест, где сердце захлебывается от восторга. Вы были в России?

– Я оттуда.

– Вы поймете. Встретьте рассвет где-нибудь под Выборгом, на берегу Финского залива, сидя на валунах среди сосен. Или закат августовским прохладным вечером на холмах на берегу Оки, накрытых звездным небом. Вы там останетесь.

Севилья вздрогнул.

– Вы не эмпат?

– Возможно. Поэтому Земля прекрасна. Но жить, по-настоящему жить, я могу только здесь.

Севилья молчал, переживая чувства, к которым случайно прикоснулся.

– Моя мания безобидна, если вам это интересно.

Севилья кивнул.

– Я строю замки из песка. Да-да, замки из песка. Я всегда любил их строить. И пока я строил их помимо земной жизни, это считалось хобби, а когда я решил, что ничего другого я просто не хочу делать, это назвали болезнью. А я просто хочу так жить. И Улитарту это нравится. Когда я пришел в Город, то сначала просто немного побродил по нему. День, два…. Может, больше…. Я не помню, сколько времени я так ходил. Просто ходил, без всякой цели.

Он замолчал, вглядываясь куда-то вдаль.

– А в один прекрасный момент я пришел на берег моря. Ласкового, теплого моря с огромным песчаным пляжем. Я не удивился, я не удивляюсь и сейчас. Это было мое Предлистье. Я сам его создал. Потом мне, конечно, объяснили, как его делать и как сохранять, а тогда я просто пришел и остался там. Я, наконец, мог строить свои замки. И никто, понимаете, никто не мог мне помешать.

Петр вдруг озорно улыбнулся.

– И вы знаете, то ли моя мания не зашла так далеко, то ли это действительно хороший способ лечения, но как-то в один момент я понял, что могу остановиться. Вот уж никогда бы не подумал, добровольно перестану строить замки. А вот, поди ж ты, случилось. Нет, я по-прежнему люблю их строить, но сейчас это действительно хобби, удовольствие. Так что даже по земным меркам я практически здоров. Правда, жить я все равно предпочитаю тем человеком, который пришел в Город Радуг. И меня и Улитарт это устраивает. А Предлистье сохранилось. Хотите посмотреть?

– Конечно. После полетов в воздухе мне уже интересно, какие еще сюрпризы у вас есть.

– Тогда прошу, – Петр поднялся со скамейки и жестом попросил Севилью обернуться.

Песок начинался прямо от скамейки.

А море и взаправду оказалось ласковым и теплым. Севилья стоял, разинув рот, и смотрел на ряды песчаных замков. Они шли от горизонта до горизонта. Всякие. Большие и маленькие; круглые, квадратные и треугольные; с башнями и без. С подъемными мостами, орудиями и баллистами, эркерами и донжонами. Мечта любого мальчишки, да, наверное, и девчонки тоже. В некоторые можно было даже зайти. Севилья повертел головой и в немом изумлении уставился на Петра.

– Нет, что вы, – засмеялся тот. – Я, конечно, люблю свои замки, но на такое количество у меня бы не хватило бы ни сил, ни времени. Это просто оптический эффект. Я поставил для пущей внушительности. На самом деле их много, но не бесконечно. Сколько именно я не скажу специально. Прогуливаясь между ними, вы всегда будете идти по кругу, и когда поймете, что вы это уже видели, тогда и конец. А не поймете, и здорово. Прогуляемся?

Севилья подержал идею с удивившим его самого энтузиазмом. Сколько продолжалась экскурсия, он так и не понял, но когда они вернулись на скамейку, впечатлений было столько, что Севилья просто сидел некоторое время и молчал.

– Вам понравилось? – Петр несколько просяще смотрел на него.

– Да, очень. Это … восхитительно. Они такие необычные. Там чувствуется жизнь. Это, это …. Непередаваемо, – он помолчал. – И видно, что в каждом есть частичка вашей души. Они именно ваши, ни с кем не спутаешь.

Петр гордо посмотрел на Севилью. Видно было, что такая оценка его очень тронула.

– Если захотите, можете приходить в любой момент. Найдите меня и можете идти. Как пожелаете, хотите один, хотите со мной. Я бы дал вам пропуск, но Предлистье изначально создавалось именно как закрытое. Проход могу открыть только я. Извините.

– Что вы, за что вам извиняться. Эта красота действительно должна быть доступна только с вашего разрешения. Там же все очень хрупкое и личное. А за приглашение спасибо. Я не знаю, когда в следующий раз приду, мне еще столько надо узнать и столькому научиться, но то, что я приду – это точно. Обещаю.

– Всегда буду рад вас видеть. Правда, – Петр протянул руку, и Севилья с удовольствием ее пожал.

– Всего хорошего.

Вокруг уже стемнело, и Севилья молча брел по улицам Странного Города, бережно лелея в душе только что увиденный образ и полученное настроение. В Улитарте и вправду еще много-много чего есть. Но сюда он обязательно вернется. И не раз. Почему он был так в этом уверен, он бы и сам не сказал. Хотя на то момент и надо бы было задуматься. Хотя именно на тот момент там не разобрался бы и Мастер Вариантов. А Севилья просто шел по улицам Странного Города Радуг Безумных Надеж Магов. Или как там его?….