Александр Рудазов - Серая чума

– Это Безымянный!!! – дрожащим голосом вскрикнул эйст. – Восьмой бог! Почему… почему он… его же запрещено изображать!!!

– Ошибаетесь, уважаемый посол, это не Безымянный, это Ктулху, – покачал головой колдун. – Пх’нглуи мглв’нафх Кхлул’хлуу Р’льиех вгах’нагл фхтагн! Это наш верховный бог!

– А у нас он носит прозвание Безымянного… – прошептал эйст. – Говорят, на заре времен, многие тысячи лет назад Воин Воинов Кедамна сражался с Безымянным и изгнал его с Рари… Легенды… сказания… предания…

– Я ничего об этом не слышал… – нахмурился колдун.

– Так вот кому вы молитесь… – пробормотал эйст, широко раскрывая жабры. – Мы не знали… не догадывались… О повелитель Клевентин, думаю, когда жрецы Семи Богов узнают об этом, они объявят вам Возвышенный Водоворот! На вашем языке это означает войну! Священную войну, направленную на разрушение храмов и попрание веры!

– Это полностью соответствует моим планам, – добродушно улыбнулся Клевентин.

Айладир сухо кивнул, стараясь больше не смотреть на кошмарную эмблему. Он запрыгнул на шею рустульда, взялся за поводья и громко засвистел. Огромная зверюга начала погружаться в пучину.

– Домой, в океан!!! – скомандовал эйст, пришпоривая удивительную черепаху.

Вода сомкнулась над хрустальным панцирем, скрывая краснокожую женщину и жуткого седого призрака. На самом дне пронесся огромный темный силуэт, исчезая в тоннеле. На миг перед глазами колдуна мелькнул развевающийся веер эйста, а затем он скрылся в прохладных океанских глубинах.

Оставшись один, Клевентин Придурковатый к чему-то прислушался, а потом резко метнулся к дальней трубе и удивительно ловко для такого толстого человека выдернул из-за нее другого колдуна. Тощего карлика с кислой искривленной физиономией, раскрашенной в красный и зеленый цвета.

– Буций! – рявкнул Клевентин, отбрасывая пойманного от себя. – Ты что – следил за мной?! Я чувствовал, что кто-то крадется!

– Клевентин, не сердись, ты же знаешь – от сердитости раздуваются! – хихикнул Буций. – Хотя тебе раздуваться дальше уже некуда, так что можешь сердиться!

Клевентин раздраженно поморщился. Буций Придурок, почти что его тезка, прославился, как самый скверный комик в Серой Земле. Колдун-шут, работающий привратником в Промонцери Царука, непрерывно что-то вынюхивающий и ежеминутно пытающийся острить (получалось всегда удивительно плоско). Его ненавидели все без исключения – но кто-то в Совете по некой причине оказывал ему покровительство, и только поэтому Буция до сих пор не прикончили.

– Что ты видел? – прошипел Клевентин, нависая над корчащимся карликом.

– А я и сейчас ничего не вижу! – хихикнул Буций, плотно зажмуривая глаза. – Я тебя не вижу – тебя нет!

– Отвечай мне, коротышка! – пнул его Клевентин.

– Смотри, Клевентин, птичка! – всплеснул руками колдун-шут.

В воздухе материализовался огромный торт со взбитыми сливками и угодил Клевентину прямо в лицо. Толстяк злобно оскалился, вытирая крем, и оскалился еще сильнее – торт оказался набитым иглами. Магия Шуток обожает подобные вычурные заклинания с претензиями на юмор.

– Буций!!! – зарычал Клевентин. – Ну, мелкий мерзавец, я тебе покажу!!!

– Я все видел! – истерично завопил Буций, вскакивая на ноги и бросаясь прочь. – Я все видел, я все видел! Я все расскажу! Все расскажу!

– Да ну?! – ядовито усмехнулся Клевентин, делая несколько быстрых пассов. – Я так не думаю…

Под ногами колдуна-шута из ниоткуда возникла лужа. Он поскользнулся, падая лицом в грязь… и его тут же накрыло облаком плотного тумана. А потом над ним навис Клевентин, схватил за шкирку и резко взмахнул ладонью. Мизинец блеснул в слабом свете, мгновенно трансформируясь в острейшее лезвие, голая ладонь подобно кинжалу полоснула горло Буция, и тот захрипел, пытаясь зажать разрез.

– О, какой артист погибает!!! – еле выдавил он, закатывая глаза.

– Этот артист и так прожил слишком долго, – процедил Клевентин, швыряя уже мертвого колдунишку в мутную воду. Крохотный трупик окрасил зеленоватую жижу красным, булькнул и ушел на дно. Там сразу что-то засуетилось – в канализации Иххария водятся и подводные чудища. На поверхность всплыла грубо раскрашенная деревянная трещотка – любимая игрушка Буция Придурка.

Толстый колдун в голубом плаще несколько секунд смотрел ему вслед, медленно вращая ладонью. Палец-бритва вновь становился прежней пухлой сосиской. Клевентин Придурковатый размышлял о составленном заговоре и о том, что пути назад уже нет – он победит или… или отправится в Лэнг на корм демонам.

– Клевентин Император… – мечтательно прошептал будущий монарх Серой Земли.

О происхождении Ларии и Рокуша существует красивая легенда. Говорят, когда-то, давным-давно (точных сроков не уточняют), явились на эти земли близнецы – брат и сестра. Рокуш и Лария. Откуда явились, кем были до этого, одни пришли или в компании – никому неведомо. Альберия, правда, утверждает, что именно из нее эти братец с сестренкой и прибыли, но это заведомая чушь, ибо Альберия как государство существует чуть больше четырех веков, а Ларии и Рокушу по полторы тысячи с хвостиком…

Впрочем, это и неважно. Главное то, что вначале брат с сестрой работали сообща, рука об руку, вместе основывали новую страну. Но потом, как это водится, перессорились. Хорошо хоть, до драки дело не дошло – просто разошлись в разные стороны и дальше строили уже по отдельности. Так и основали две страны – обе большие, богатые, сильные, славные.

Правда, славные очень по-разному.

Чтобы понять различия между столицами Ларии и Рокуша, достаточно взглянуть на их названия. Властительница Лария, будучи женщиной поэтической и романтичной, назвала свой город Симбаларем, что означает «Ясный Светоч Ларии». Красивое и вдохновенное название. Ее брат, куда более приземленная и практичная натура, свой город окрестил попросту Владекой. А это означает всего-навсего «Крепость».

Эти названия отражают самую суть городов. Умница Лария избрала для своей столицы превосходное место – большую плодородную равнину, открытую со всех сторон, пересечение торговых путей, отлично подходящее для жизненного роста. Симбаларь очень быстро стал центром искусств, красивейшим городом Рари. И несказанно разбогател. А вот Рокуш, выбирая подходящее место, смотрел на один-единственный критерий – военный. Он заранее готовился оборонять будущую столицу от вероятного противника и первым делом воздвиг насыпь, выстроил огромную крепостную стену, выкопал рвы, усеянные кольями… В общем, соорудил именно огромную крепость.

В результате Владека не стала ни красивым, ни богатым городом. Смотрелась она, надо сказать, довольно неприглядно – как ощетинившийся еж. Владека расположилась на берегу реки, в самом удобном месте для обороны. Взять ее с воды пока что не удавалось никому – на острове Икат возвышался несокрушимый форт, обстреливающий все вражеские корабли. Еще три крепости прикрывали город с суши – все гигантские, со множеством бастионов, огромными защитными валами, широчайшими рвами, мощными кронверками и равелинами. И, разумеется, тьма-тьмущая пушек. Особенно выделялся Рокат-Каста – «Каменный Защитник». Это фортификационное чудовище загораживало запад – единственное место, где к городу могла подойти большая армия. Крепости соединялись друг с другом сетью подземных ходов – даже если одну из них возьмут, ее защитники попросту ускользнут в другую.