Юлия Набокова - Волшебница-самозванка

– Грош цена твоим предсказаниям! – Я помассировала затекшее запястье и поморщилась от покалывания в ногах. – Ив будет жить еще очень долго, но в другом мире, за тысячи миль и сотни лет отсюда. И под венец, то есть в ЗАГС, он поведет меня. Впрочем, есть в твоих прогнозах и доля правды – ты станешь помогать беднякам и творить добро. Но не для того, чтобы обмануть Совет, а по велению собственного сердца.

– Это ты ошибаешься! – зло выкрикнула Селена и скомкала лист с заклинанием в кулаке.

Пальцы разжались, с ладони вспорхнула крошечная желтая птичка. Вместо того чтобы защититься, я как завороженная смотрела на пушистого птенчика, зависшего в воздухе. Селена что-то прокричала, и из всех слов, сорвавшихся с ее уст, я поняла только одно, последнее. Мое имя.

Птичка встрепенулась и понеслась ко мне, как ракета, нацеленная на истребление. Я выбросила вперед руку, собираясь повторить фокусы Нео и ожидая, что пташка замрет в воздухе передо мной, как замерли перед киногероем пули.

Но на этот раз чуда не произошло. Птица уклонилась в сторону набрала высоту и буравчиком влетела в мой висок.

В голове что-то взорвалось, в глаза хлынула тьма. Жизнь покинула меня, и я упала на землю сломанной куклой. Откуда-то издалека раздался торжествующий возглас Селены:

– Ну что я говорила?!

Самого страшного не произошло – все мои воспоминания остались со мной. Случилось нечто более ужасное: я была в здравом уме и в твердой памяти, я чувствовала свое тело, но я не могла ни вздохнуть, ни шевельнуться, ни открыть глаза. Моя душа оказалась заключенной в бездвижную оболочку, и всякий, кто бы меня увидел, не сомневался, что я мертва.

Селена удовлетворилась результатом. От души похлестав меня по щекам, она оттянула веко и заглянула в мои ставшие стеклянными глаза.

– Что ж, это не то, чего я ожидала, – задумчиво произнесла она. – Видно, вместе с воспоминаниями заклинание выбило из тебя жизнь. Не поверишь, но мне и в самом деле жаль. Из нас могла бы получиться прекрасная команда. С моей помощью ты бы получила все, что хотела. За исключением Ива, разумеется. Ну и я бы кое-что приобрела, не спорю. Мы могли бы подружиться, мы ведь так похожи. Но ты сделала свой выбор, встала на сторону Совета. Я лишь защищала свою жизнь, свою магию и свою любовь. Извини, сестричка. А теперь настало время мне превратиться в тебя.

Взвыл ветер, и руки Селены вновь обхватили мои плечи. Похоже, мы вернулись в кабинет. Потому что теперь я ощущала под собой не острые камни, а ровные доски.

Селена перевернула меня на живот, изрядно помучилась с молнией, но все-таки умудрилась расстегнуть ее.

Я чувствовала себя куклой в руках капризной девочки. Меня вертели из стороны в сторону снимали с меня одежду и просовывали мои негнущиеся руки в рукава другого платья. Через несколько минут все было кончено.

Селена надела мой сарафан, распустила волосы и превратилась в точную копию меня, о чем не преминула мне сообщить. А я лежала на полу в платье, в котором была Селена, когда ее похитили, и из моих волос сестричка соорудила небрежный пук, заколов его булавками. В это время моя душа металась в неподвижной оболочке, словно заживо погребенный в склеп человек, и мне было по-настоящему страшно. Я не могла дышать, не могла видеть и говорить, мое тело не слушалось меня. Для всех я умерла, и ждать помощи было совершенно неоткуда.

Интересно, Мертвая царевна чувствовала то же самое, или она просто спала все долгие месяцы, пока царевич Елисей, помутившись рассудком, рыскал по свету, заговаривая с солнцем, луной и ветром?

– Чуть не забыла! – Селена склонилась надо мной, как будто изучая, отошла в сторону и пробормотала: – Что за дурацкая мода!

Несколько раз щелкнули ножницы. Челку отрезала, догадалась я. Осталось только каким-то образом отрастить мою, убрать в пучок – и все, даже Ив не догадается, кто на самом деле есть кто. И действительно, сестричка вернулась ко мне, присела рядом, что-то пробормотала и провела рукой по лбу. На лицо мне упали длинные волосы.

– Ну вот! – заколов мою отросшую челку в прическу, перевернув меня на бок и раскинув мои руки в разные стороны, Селена удовлетворилась результатом и поднялась с пола. – Игра начинается.

Она прошлась по комнате, остановилась там, где должно было стоять зеркало, и взволнованным голосом произнесла:

– Ив, скорее! Там – Селена! Я убила ее!

Ее голос, так тщательно копировавший мои интонации и мою манеру речи, сорвался, и я услышала свой всхлип, а затем металлический голос Селены спокойно произнес:

– Тут мне следует броситься ему на шею, дать волю своим чувствам и разрыдаться. Это мы пока опустим. А дальше надо разродиться каким-нибудь сентиментальным монологом в духе «О, как же я могла! Ведь она – моя сестра! Я хотела помочь ей, вырвать из этого порочного омута, но вместо этого я убила ее. Нет мне прощения» и так далее в том же духе. С заламыванием рук, размазыванием слез и громким сморканием в заботливо протянутый платок Ива. Я бы, конечно, предпочла другой способ утешения, но не будем торопиться, у меня еще вся жизнь впереди. А потом я притащу его сюда, пусть убедится, что злодейка Сэл повержена и бездыханна, и мы порыдаем над ее телом вместе. Должно же у Ива быть хоть какое-то сострадание ко мне, в самом деле! Ведь мы столько времени были вместе. Он, конечно, предатель, и как это я сразу не поняла? Но ведь его заставил Совет. Да, сестренка, я верила в то, что это настоящая любовь, а он просто обманывал меня. А тебя действительно полюбил. Это больно, очень больно. И он мне еще за это заплатит. Но не сейчас, сперва я сполна наслажусь его обожанием и нежностью, а потом отплачу ему той же монетой. Он тоже узнает, каково это, когда твой любимый – лгун, обманщик и совсем не тот, за кого себя выдает. Что-то я заболталась с тобой. Пора начинать мой лучший спектакль. О, я могу быть гениальной актрисой! Тем более что моя роль проста, как медный грош. Поверить не могу, что Ив смог полюбить тебя – такую наивную и такую безыскусную. Что ж, тем проще будет обвести его вокруг пальца. Жаль, что ты этого не увидишь, малышка.

Селена наклонилась надо мной, и ее губы прижались к моему лбу.

– Прощай... сестричка!

Зашелестели шаги, хлопнула дверь, и я осталась в полной тишине. Моя душа беспомощно металась в непослушном теле, так же как во сне, я барахталась в темном колодце. Я задыхалась от страха, но не могла ни вздохнуть, ни крикнуть.

Мой кошмар сбылся. Я падала вниз, и некому было протянуть мне руку. Тьма окутала меня, и надо мной не было даже окошка неба. А Селена присвоила себе мое имя, мой характер, мои повадки и мою жизнь. И собиралась присвоить моего любимого. И самое страшное заключалось в том, что я не сомневалась, что моей ловкой сестричке это удастся.