Юлия Набокова - Волшебница-самозванка

– Ив, подлец! И давно ты слушаешь?!

– С того самого момента, когда ты причитала, что я не могу умереть такой бесславной смертью, потому что ты приготовила для меня нечто погорячее – кончину от сковородки «Тефаль» после ночи, проведенной в сауне со стриптизерками. Кстати, кто такие стриптизерки? Это вид нечисти, живущей в твоем мире?

– Что-то вроде того, – буркнула я, стараясь скрыть замешательство и пытаясь подняться с земли.

Ив перехватил меня за руку и притянул к себе.

– Спасибо, – шептал он, прижимая меня к себе, а я гладила его волосы и тихонько плакала.

– Дурак, как ты меня напугал...

– Глупая, а ты еще не верила.

– Ты о чем?

– О твоем даре, о чем же еще!

– Это не дар, – всхлипнула я. – Это чудо.

– Это ты – чудо, – с нежностью произнес он. – А я твой должник.

– Протестую! Я лишь вернула долг!

Надеюсь, он не будет требовать объяснений, потому что я сама не понимаю, что же здесь произошло. Неужели я научилась материализовывать мысли? И значит ли это, что все, что я наболтала над телом Ива, сбудется? Вспомнить бы все, что я там наболтала...

Ив поднялся с земли, увлекая меня за собой. Рыцарь был еще слаб, ведь он потерял столько крови. Да и у меня от пережитого голова шла кругом. Сейчас бы повалиться на кровать или хотя бы в кучу мягких листьев и спать, спать, спать... Но нельзя. Вдруг исчезнувший медведь явится довершить начатое, то есть доесть надкусанное до конца? Кто их знает, этих исчезающих медведей!

В траве, в паре метров от вытоптанной медведем и выглаженной моей спиной земли, мелькнуло что-то оранжевое. Я наклонилась и подняла с земли плюшевого мишку. Маленького, мягкого, рыжего. Без кружевного сердечка в Руках. И без одного глаза. С заляпанным красной краской брюшком. Игрушка была мягкой и невесомой, как тот комочек, который упал мне на грудь прежде, чем я потеряла сознание от потери крови.

Поверить в то, что разъяренный хищник превратился в безобидную игрушку, было бы сложно. Если бы только что на моих глазах смертельная рана не превратилась в аккуратный шрам. Неужели это и в самом деле сделала я? А если не я, то кто же?

– Что там у тебя? – Ив вытащил меч из земли и, легонько опираясь на него, подковылял ко мне, стесняясь своей слабости.

– Пропавший медведь. – Я протянула ему игрушку.

Он осторожно взял ее в руки, словно боясь, что в любой момент у медвежонка вырастут зубы и тот сцапает руку по локоть. Затем со смесью восхищения и ужаса посмотрел на меня.

– Ничего не говори, – предупредила я, отбирая игрушку и зашвыривая ее в кусты. – Идем.

Рой при виде нас, грязных и окровавленных, проявил неожиданную деликатность: проводил нас в крошечную чистую комнатку, велел жене нагреть воды и притащил бутыль вина, головку сыра и жареную курицу. Вопросов ни он, ни его пышнотелая супруга нам не задавали, лишь плотно прикрыли дверь и удалились, предоставив нам время прийти в себя и отдохнуть.

Я обтерла смоченным в теплой воде полотенцем затянувшиеся раны Ива, привела в порядок себя и без сил повалилась на кровать.

Рыцарь, потерявший много крови, с жадностью набросился на поздний ужин.

В ту ночь мы спали вместе, тесно прижавшись друг к другу на узкой кровати. Не знаю, что видел во сне Ив, но мне снился каток в «Меге», по которому скользим я, он... и трое наших детей.

Наутро вся деревня собралась чествовать победителей медведя. Правда, некоторые скептики-взрослые интересовались материальными доказательствами – шкурой, лапой или хотя бы клыком хищника, но детвора мигом поставила их на место:

– Да вы что! Это же ведьма! Наверняка она испепелила медведя на месте или превратила его в зайчика.

Сам местный маркиз, прослышав о наших подвигах, наведался в деревню и выразил благодарность от лица своих подданных и от себя лично, вручив бархатный кошель с золотыми монетами.

– Хороший у нас господин, – заметил Рой, когда худощавый темноволосый франт покинул деревню.

Мы решили задержаться еще на один день. Несмотря на то, что Ив рвался в бой и уверял, что здоров, как никогда, он был еще слишком слаб для поездки в Брис.

– Только невеста у него – ку-ку! – продолжил крестьянин и, понизив голос, сообщил: – У меня внучок в ихнем замке конюхом служит, так вся прислуга в курсе, что дочка графская – воровка!

– Как так? – тут же встрепенулась я.

– Да так, тащит все, что плохо лежит. Ну не дура? В своем-то замке? Дошло до того, что у служанок стала шпильки с лентами тащить – те помалкивали сперва. А потом графская дочка у кузнеца подкову стащила – так тот такой ор поднял. Обещал вора изловить и нагайкой отходить, так что мало не покажется. И не зря орал – граф с графиней перепугались и быстро ему пасть золотишком заткнули. А девки-умницы, мигом смекнули, что к чему, и давай свои вещицы по всему замку разбрасывать. Графская дочка – ясен пень! – не удержится, да и подтибрит. А служанки мигом к графине бегут, да откуп стребуют! Так что уж каждая и шляпкой новой обзавелась, и в приданое деньжат отложила. Правда, говорят, в последнее время успокоилась молодая графиня. Где девки свои ленты с перстеньками оловянными побросают – там они и лежат по три дня, никто их не трогает. Да только не верится мне в это. Разве эту бестию можно исправить? Нет, затаится чуток, а потом опять начнет шалить. Она и женихов от себя этим сколько отвадила. Приехал один свататься – так она у него перо из шляпы умудрилась стащить! Хорошо, дядька его заметил – уберег племянничка от неосторожного шага. Жалко нашего барчука, что ему такое счастье привалит, да что поделать? Наше дело – маленькое. Чай, видят, с кем породниться решили. Наши господа бедные, а за графиней Хорошее приданое дают.

– А вы ее видели?

– Невесту-то? Так она к нам вчера заезжала. Такая цаца! С нами и разговаривать не стала, только через няньку и общалась. Каролина ей зачем-то понадобилась.

Я нащупала бабочку в кармане брюк. Можно было уже не спрашивать Полли, как выглядела барыня, которую она встретила в Брисе.

К вечеру заплаканная Полли постучалась в дом Роя.

– Воровка! Змея подколодная! – кричала вслед детвора.

– Не удержалась... Ложку утащила... Уж на что она мне сдалась?! – всхлипывала бедняжка, опустив голову под неодобрительным взглядом Роя.

Тот ничего не сказал, но спать служанку отправил на сеновал. От греха подальше.

Наутро выехали в Брис, и не успели кони ступить под сень леса, как раздался оглушительный свист, и на дорогу высыпали не меньше десятка бородатых персонажей разбойничьей наружности.

Приехали. Ив слишком слаб, чтобы дать отпор этой банде средневековых уголовников. С Полли спрос невелик. С Селеной, похоже, местным гангстерам встречаться не приходилось, иначе, как следует разглядев меня, они бы не плотоядно лыбились щербатыми ртами, а улепетывали прочь, сверкая оторванными подошвами награбленных сапог. Вся надежда на антиспорин Аньес.