Вольфганг Хольбайн - Возвращение колдуна

Даже когда те поравнялись с молодым человеком, издалека похожим на меня, и, сбросив его со скамьи, начали бить, никто и бровью не повел. Парни не остановились, продолжая избиение, хотя вскоре заметили свою ошибку, и теперь делали это больше из злости. Наконец они оставили свою жертву в покое и взялись за следующего. При этом они почти вплотную подошли к тому месту, где затаился я.

Подождав, пока внимание моих преследователей снова полностью сосредоточится на прихожанах, я выскользнул из своего укрытия и, согнувшись, прошмыгнул между двумя рядами. К счастью, люди в церкви были настолько погружены в свою молитву, что на меня обращали так же мало внимания, как и на моих преследователей.

Никем не замеченный, я добежал до алтаря и спрятался за ним. Мои враги тем временем становились все нетерпеливее. Они уверенно продвигались вперед, бесцеремонно разглядывая сидящих на скамьях мужчин. Я надеялся, что в ответ на беспорядки во время церковной службы верующие наконец-то начнут защищаться. Однако люди снова садились на свои места, как будто ничего не произошло. Да это были вовсе и не люди! Я ужаснулся: прихожане в этой странной церкви двигались, разговаривали, дышали и пели, но все, что они делали, лишь внешне походило на действия живых людей. На самом деле они вели себя как… куклы.

«Сумасшествие какое-то», — подумал я и взглянул на двери, через которые пастор вышел к верующим. Затем я удостоверился, что никто из преследователей сейчас не смотрит в мою сторону, и как бешеный помчался через дверь. Или через то, что я считал дверью.

Вода широкого канала смягчила мое падение. Я нырнул до самого илистого дна и затем, резко рванувшись, попытался подняться на поверхность. Но одежда уже пропиталась водой и тяжелым грузом удерживала меня на дне. В легких стало покалывать, а перед глазами поплыли красные круги. Задыхаясь, я попробовал стянуть с себя пальто и сюртук. И после того как мне удалось это сделать, я наконец поднялся наверх, однако совершенно обессиленный.

Подняв голову над поверхностью воды, я с жадностью вдыхал воздух. У берега надо мной склонилась чья-то темная тень, и меня, схватив за шиворот, вытащили на берег, как мокрого кота.

Передо мной стоял человек, от которого мне с таким трудом удалось уйти в трущобах, и смотрел на меня с дьявольской усмешкой. Со времени нашей последней встречи он ужасно изменился. Теперь он был похож на мумифицированный труп, выловленный из воды. Каждое его движение сопровождалось легким, неприятно влажным звуком, а от смрада, который исходил от него, меня чуть не стошнило.

Мужчина схватил меня под мышки и поднял наверх, словно маленького ребенка. Потом, осклабившись, он сильным ударом выбил шпагу из моей руки. Когда же я ударил его обеими ногами, он только с улыбкой покачал головой. Мое сопротивление, казалось, лишь позабавило его.

— Твое время вышло, Роберт Крэйвен. От меня еще никто никогда не уходил! — усмехаясь, воскликнул он.

В его глазах горела ненависть. В отчаянии я попытался вырваться из его лап, но это было так же бесполезно, как если бы я захотел разорвать крепкие железные оковы.

Застонав, я прекратил сопротивление и опустил руки. При этом правой рукой я дотронулся до штанины, и мои пальцы случайно нащупали что-то твердое. Это был перочинный нож, который — не помню, по какому-то поводу, — подарил мне Рольф. С тех пор я всегда носил его с собой.

Если бы мне удалось достать оружие, то, возможно, у меня появился бы шанс освободиться. И хотя этот монстр довольно крепко держал меня за плечи и тащил за собой как куклу, я смог освободить локоть и засунуть правую руку в карман. После третьей попытки нож был у меня в руке и я попытался раскрыть его. С первого раза ничего не получилось, но затем мне все-таки удалось выпрямить лезвие и зажать его между пальцами и ручкой ножа.

Чтобы отвлечь своего врага, я ударил его головой в лицо. Он зашатался, потеряв равновесие, и на мгновение отпустил меня. В этот момент я поднял нож и вонзил ему в щеку. Судя по всему, он почувствовал боль, так как громко взревел и завертелся вокруг своей оси. Боль в ногах мешала мне идти, но я все же быстро проковылял к тому месту, где лежала моя шпага, и, облегченно вздохнув, взял оружие.

Вновь взглянув на своего преследователя, я замер, потрясенный переменами, которые начали происходить с этим человеком — человеком ли? — прямо на моих глазах. Рана, которую я нанес ему, была не более чем смехотворный порез, явно болезненный, но совершенно не опасный для жизни. Однако его тело начало разлагаться…

Ошеломленный, я отпрянул назад, уставившись на расплывающееся лицо чудовища, а затем взглянул на свой нож. Неожиданно я все понял: лезвие перочинного ножа было сделано из серебра — металла, прикосновение которого действовало на таких, не совсем мертвых существ, как он, смертельно. Дружище Рольф!..

Я видел, что мой враг ослеп, но понимал, что от него все еще исходит угроза. Да, его тело начало разлагаться, словно злые чары, которые так долго сохраняли его жизнь и которые наконец-то развеялись. Но он еще двигался, продолжая угрожать мне. При этом казалось, что он заранее догадывался о каждом моем движении и, притихнув, настороженно следил за мной, поворачивая голову из стороны в сторону. Затем этот монстр неожиданно громко засопел, принюхался и, расставив руки, пошел на меня.

Я ловко прошмыгнул под хватающими воздух руками, надеясь, что он и дальше так пойдет и свалится в воду. Но мужчина остановился прямо на краю канала и, прерывисто дыша, медленно повернулся ко мне.

С отчаянной храбростью я приблизился к нему и, подпрыгнув, ударил его ногой в подбородок. Он потерял равновесие и наклонился назад, размахивая руками, как мельница.

Затем угол наклона стал еще больше, и он упал в воду, шлепнувшись спиной. Несколько мгновений он еще держался на поверхности, но затем начал тонуть и вскоре исчез в глубине канала.

После этого под водой вспыхнул зловещий голубой свет. Вначале я подумал, что горела вода, но потом понял, что это выходил воздух из тела моего преследователя. Свет становился все ярче, пока не превратился в настоящий костер. Еще через мгновение раздался глухой взрыв и я увидел яркую вспышку.

Я настолько устал, что даже не почувствовал облегчения, наблюдая за кончиной настырного преследователя. Мои бедра болели, как будто кто-то побил меня горящей палкой, а плечи от недавней хватки этого чудовища до сих пор не отошли и, казалось, одеревенели. Не давал ни минуты покоя и раненый большой палец на правой руке, который я обмотал платком, чтобы остановить кровотечение.

Я нагнулся, чтобы подобрать ножны, но руки дрожали от слабости, и мне с большим трудом удалось вложить шпагу в трость. Борьба с чудовищем так измотала меня, что я решил хотя бы ненадолго присесть и передохнуть.