Вольфганг Хольбайн - Возвращение колдуна

Я не стал ввязываться в спор. У меня не было времени для объяснений. Я осторожно подошел к карете и начал распрягать одну из лошадей, продолжая держать Коэна на прицеле. Лошадь, обезумев от страха, попыталась укусить меня. Я взялся за вожжи и подавил ее сопротивление. Бьющееся в истерике животное постепенно успокоилось, превратившись в привычно послушное существо. Меня почти начала мучить совесть, потому что я никогда намеренно не причинял боли животному, и прежде всего потому, что это было всего лишь животное. Но я отогнал от себя эти мысли. У меня не было времени, чтобы думать еще и об этом.

Когда я уже наполовину выпряг лошадь, ко мне подошел Говард и, взяв меня за плечо, грубо развернул к себе.

— Что ты собираешься делать? — раздраженно спросил он.

Я оттолкнул его руку и продолжил выпрягать лошадь.

— Я должен ехать, — сказал я. — Теперь я знаю, что все это значит.

— Тогда объясни мне, — потребовал Говард.

Я отрицательно покачал головой, отстегнул последний ремень и вскочил на лошадь.

— Я не могу, — извиняющимся тоном произнес я. — Не сейчас. Счет идет на секунды, Говард.

В последний момент Говард в ярости схватил лошадь за уздечку.

— Я поеду с тобой, — заявил он.

Я снова замотал головой и убрал его руку намного грубее, чем мне хотелось на самом деле.

— Не надо, — быстро сказал я. — Пожалуйста, Говард, поверь мне. Ты должен остаться здесь. Позаботься о Коэне и объясни ему все, что нужно.

Я схватил поводья и заставил лошадь развернуться на месте. Послушавшись моего немого приказа, животное тронулось с места.

Через несколько секунд я выехал из переулка и поскакал во весь опор.

Я едва не загнал лошадь, прежде чем добрался до Эштон Плейс. Я промчался по центру города, словно за мной гнались черти, не обращая внимания на проклятия и ругань в мой адрес. Наверняка, когда я вернусь, у меня на письменном столе будет целая гора выписанных штрафов. Но в тот момент меня это совершенно не волновало.

ЗВЕРЬ — это было единственное, о чем я мог думать. Чудовище, которое я видел через глаза девушки с крысиной головой. Шуб-Ниггуратх, Страшная черная коза с тысячей козлят. Когда я скакал через довольно оживленный в это время квартал Эштон Плэйс, заставляя прохожих разбегаться в разные стороны и не обращая внимания на ожесточенно жестикулирующего полицейского, перед моими глазами стояли ужасающие картины.

Добравшись до своего дома, я прижался к шее лошади и проехал через открытые ворота сада. Лошадь остановилась перед парадной дверью, и я выпрыгнул из седла. Но прыжок оказался неудачным, я на секунду потерял равновесие, поскользнувшись на гравии, и упал во весь рост. Лошадь, облегченно фыркнув, развернулась и, пробежав по дорожке, принялась обгладывать ухоженный куст рододендрона. Я подумал, что моего садовника точно хватит удар.

Быстро вскочив на ноги, я взбежал вверх по лестнице. Дверь открыли как раз в тот момент, когда я хотел постучать, и слуга, оказавшийся передо мной, от удивления открыл рот. Я промчался мимо него, бросил шляпу и пальто возле гардероба и понесся по лестнице вверх, перепрыгивая через две-три ступеньки сразу.

— Но сэр! — изумленно воскликнул слуга. — Что…

Небрежно отмахнувшись, я побежал дальше, но на верхней лестничной площадке все-таки остановился и повернулся к нему.

— Не спрашивайте ничего, Генри, — сказал я, тяжело дыша. — У меня сейчас нет времени объяснять. Мне нужно сделать одну очень важную вещь. Я закроюсь в библиотеке. Позаботьтесь о том, чтобы меня никто не беспокоил. Потом я уеду, но ждать меня не нужно. Я могу вернуться после полуночи или даже позже.

— А завтра, сэр? — осведомился Генри.

— Я пока не знаю, — успев перевести дыхание, ответил я и пошел дальше. — Когда вернется Говард, скажите ему, что я обязательно дам о себе знать.

Затем я помчался дальше, оставив ошарашенного Генри стоять внизу. Как только я вбежал в библиотеку и закрыл за собой дверь на замок, я позволил себе небольшую передышку. Прислонившись к двери и сделав несколько глубоких вдохов, я закрыл глаза и попытался привести свои мысли в порядок.

Конечно, последнее мне так и не удалось сделать. Спустя пару минут я отошел от двери, медленно пересек комнату и остановился перед камином. Когда мои руки прикоснулись к позолоченной раме картины, которая висела над камином, раздался тихий щелчок. Написанная маслом картина, словно по волшебству, отъехала в сторону.

За ней показалась мощная дверца встроенного в стену сейфа. Я встал на цыпочки, чтобы дотянуться до кодовой ручки, набрал комбинацию цифр и нажал еще одну секретную кнопку. Одновременно я мысленно произнес тайные слова, чтобы снять заклинание, которое служило дополнительной защитой сейфа.

Я достаточно долго нарушал закон, чтобы быть уверенным в том, что сейф устоит перед профессиональным взломщиком. Но если кто-то попытается открыть этот сейф без моего согласия, ему придется столкнуться с настоящими чудесами. Прямой опасности это заклинание не представляло, но я уверен, что ни одному медвежатнику не понравилось бы целый месяц бегать от банды светло-зеленых гномов, которые будут взахлеб обсуждать, какой из его взломов был самым удачным.

Я открыл сейф, сдвинул содержимое в сторону и открыл тайное отделение, которое находилось за самим сейфом. Там было несколько небольших, величиной с монету, камней в форме звезд, выточенных из пористой каменной породы и украшенных абстрактным узором, который был сделан так грубо, что можно было подумать, что его вырезал ребенок.

Я осторожно вытащил один из камней шоггота и спрятал его в нагрудный карман. Закрыв сначала тайное отделение, а затем и сейф, я повесил картину на место и отошел от камина. У меня было пять магических амулетов, и, насколько я знал, именно они могли помочь в борьбе с ДОИСТОРИЧЕСКИМИ ГИГАНТАМИ. В принципе, эти камни не могли их уничтожить, да это, наверное, было невозможно, но они были единственным оружием, которое я мог противопоставить демонам из прошлого.

Неожиданно у меня за спиной раздался тихий писк. На какое-то мгновение я замер от страха, а затем, медленно развернувшись, вытащил шпагу из трости.

На моем письменном столе сидела крыса.

Это было особенно толстое и отвратительное животное, серое и взъерошенное, величиной с кота, с когтями, которые оставляли на обитой кожей столешнице глубокие царапины. Глаза крысы светились, а от взгляда, которым она уставилась на меня, по телу побежали мурашки.

Но я не стал атаковать ее. Это была всего лишь крыса, и, несмотря на ее впечатляющий внешний вид, она не представляла настоящей опасности. Я решил не тратить на нее время и заняться тем, для чего я сюда пришел.