Феликс Крес - Королева войны

Сразу же после завтрака настроение посланника улучшилось еще больше. К нему пришла Хайна, собственной прекрасной персоной.

— Мне нужна помощь, ваше благородие, — сказала она. — Княгиня не желает ни с кем разговаривать, а во дворец только что пришел человек, который утверждает, будто знает безошибочный способ выиграть войну.

— Что он знает? — не понял посланник.

— Способ выиграть войну. Ни больше ни меньше.

— Жемчужина, ты уже послала гонца в сумасшедший дом с вопросом, не сбежал ли кто-нибудь у них?

— Будь уверен, ваше благородие, мне тоже пришла в голову такая мысль… Но этот человек говорит о Шерни, Брошенных Предметах и многом другом, в чем я не разбираюсь. К счастью, во дворце есть тот, кто разбирается.

— О? — сказал Готах. — Я и в самом деле кое в чем разбираюсь! Идем быстрее. Раз так, то идем.

В средних размеров комнате, предназначенной для приема не слишком важных гостей, ждал богато одетый мужчина чистой крови, однако явно не рыцарского происхождения. Посланник с немалым любопытством выслушал длинную историю путешествия за Брошенными Предметами, полного опасностей (в чем он не сомневался), результатом которого стала богатая коллекция могущественных артефактов, которые в состоянии были решить исход любого сражения. Он узнал, что собой представляют и для чего служат Предметы, а в особенности могущественные Гееркото. Осторожно спросив о цене, он посмотрел на Жемчужину, которая не знала, что обо всем этом думать. Потом снова перевел взгляд на торговца.

— Ваше благородие, — спросил он, — кроме военных Предметов, у тебя есть какие-нибудь другие?

— А какие ты имеешь в виду, господин?

— Камешки, которые называют Листками Счастья.

— О… Нет. Это Предметы, которые предохраняют от всех болезней, очень дорогие, но и пользующиеся большим спросом. У меня они были, но, к сожалению, уже нет.

— Очень жаль, — ответил Готах, после чего обратился к Жемчужине: — Что касается этих Листков, то они, вынесенные за границу Безымянного края, действительно способствуют жизни в добром здравии, хотя и неправда, что они предохраняют от любой болезни.

— Ваше благородие… — начал гость, но посланник лишь махнул рукой.

— У тебя их нет, господин, так что можешь их столь усиленно не рекомендовать, ибо какой смысл говорить о том, чего нет? Больше вопросов не имею, ваше благородие.

Хайна вопросительно посмотрела на Готаха, после чего позвала невольницу, чтобы та проводила торговца до дверей.

— Ваше благородие, у меня есть Черный Камень. — Гость явно намеревался вновь перечислить названия всех Предметов, которые у него имелись. — Этот Предмет…

Посланник снова махнул рукой и сказал нечто, удивившее и позабавившее Хайну:

— Этот Предмет, господин, засунь себе в задницу. Там его место — если не в Ромого-Коор, Безымянном краю, то там. Ну давай, проваливай, а то я потеряю терпение, дам тебе пинка под зад, и ты уже ничего носить там не сможешь.

Посланник и Жемчужина остались одни. Готах видел, что невольница с трудом сдерживает любопытство, и жестом предложил ей сесть.

— У него в самом деле не было ничего, что могло бы пригодиться? — спросила она. — Я много слышала о Предметах…

Он покачал головой.

— Листок Счастья, Жемчужина. Если когда-нибудь наткнешься на этот Предмет, то купи его себе, хотя он стоит, насколько я знаю, целое состояние. Не дай себя обмануть, поскольку мне уже показывали обычные зеленые камешки, не имеющие никакой ценности. Листок можно носить как серьгу или подвеску, в нем есть маленькое отверстие, через которое можно пропустить цепочку. Но ни один известный в Шерере инструмент не в состоянии поцарапать этот Предмет, Жемчужина, им можно резать алмазы. По предложенному тебе Листку сперва стукни как следует рукоятью меча и только потом покупай или запихай в глотку продавцу.

— Я не знала… Он в самом деле предохраняет от болезней?

— Скорее устраняет симптомы, смягчает боль. Но он действительно ускоряет заживление ран, а прежде всего… гм, прежде-всего его называют камнем шлюх, что, как мне кажется, дает достаточно исчерпывающий ответ на вопрос, от каких болезней он предохраняет лучше всего. От таких и вообще от всех, которые можно получить от кого-то другого.

Хайна задумалась.

— Надо будет сказать Анессе, — глубокомысленно проговорила она и только мгновение спустя, когда посланник не выдержал и от всей души расхохотался, сообразила, что, собственно, ляпнула, и покраснела.

— Извини, Жемчужина, — сказал посланник, утирая слезы. — Остальные Предметы… ну, я сказал торговцу, что он сможет с ними сделать. И за это тоже извини.

— Но, ваше благородие, — Черный Камень?

— Гееркото, — кивнул Посланник. — Активный Темный Предмет. Если его с силой бросить, он летит очень далеко и может пробить стену, не говоря уже о доспехах нескольких стоящих один за другим рыцарей.

— Он ни для чего не может пригодиться?

Посланник посерьезнел.

— Послушай, Черная Жемчужина… Все может для чего-то пригодиться. Такие чудеса, как этот Предмет, возят на всех больших кораблях и называют бомбардами. У них одно большое достоинство: из них можно выстрелить многожеством камней, обычных, не обязательно Черных. Второе достоинство состоит в том, что эти камни никто уже не швырнет обратно… Поговори как-нибудь со своей госпожой, Хайна. Она уже знает, что Шернь — это Шернь, а мир — это мир. Никакие выдернутые из Полос силы не помогут неумелому командиру выиграть битву, а умелому они тем более ни к чему. Брошенные Предметы связывают мир с некоторыми Полосами, и к этим Полосам можно обращаться, ничего, собственно, не зная о Шерни. Только и всего.

— Нужно знать формулы, — сказала Хайна.

Посланник задумчиво посмотрел на умную девушку, которой достаточно было рассказать сказку о заколдованных предметах, чтобы она окончательно поглупела. Разум — человеческий, но никоим образом не кошачий — испытывал некую потребность в чудесах. Готах не раз размышлял о том, почему человек не в состоянии принять мир таким, какой он есть, — живущим по своим собственным законам, в достаточной степени чудесным и без летающих камней и прочих диковинок.

— Формулы лишь придают форму мыслям, — сказал он. — С помощью любого Предмета можно коснуться Полосы Шерни тысячей разных способов, а среди этих способов лишь один или два доступны человеку или любому живому и разумному существу. Ни один Черный Камень никуда не полетит, если его бросит человек, который хоть и произнесет формулу, но не будет знать, какого результата он ожидает. Ибо Формула — это именно ожидание результата, а не просто какой-то звук. Эти звуки, они только… как бы сказать… — он поднес палец к уху, — помогают существу, пользующемуся речью, освободить силу собственного разума. Мне не хочется это объяснять, не сегодня. Поговори со своей госпожой, Жемчужина, — снова посоветовал он. — Она обо всем этом знает, если не забыла… Будет еще не один вечер, когда скучающей или утомленной государственными делами королеве захочется поговорить со своей верной телохранительницей.