Феликс Крес - Королева войны

Громбелардец покраснел, что-то пробормотал, поклонился и вышел. В дверях он разминулся с Йокесом. Комендант Сей Айе был мрачен, как сама смерть. Доносы, обман и ложь заполняли дворец по самую крышу. Он не умел и не хотел во всем этом участвовать.

— Справился с задачей? — спросил он подчиненного.

— Справился, ваше благородие, — отчеканил Охегенед.

— Ну тогда иди.

Поклонившись княгине, Йокес ждал распоряжений.

— Хорошо, что ты уже здесь. Скоро явятся урядники трибунала, — сказала она. — Вчера у Кесы не было с ними хлопот, поскольку они сами толком не знали, что делать. Не каждый день кто-то убивает у них под боком дартанского магната. Но сегодня они уже наверняка пришли в себя и будут более дотошны. Отряд Денетта у тебя под стражей?

— Да, ваше высочество.

— Сегодня нужно будет их освободить. Они подозревают, что случилось?

— Сомневаюсь, ваше высочество.

— Я скажу правду, — заявила Эзена. — Я скажу, что отдала приказ разоружить этих солдат, опасаясь, что они собственноручно захотят найти виновных в убийстве и наказать их. А в Сей Айе преступников ищешь ты, вопрос же о наказании решаю я. Я или Имперский трибунал, и никто другой.

— Мне не придется лгать, ваше высочество?

— Никому не придется. — Княгиня развела руками и посмотрела на Кесу, словно беря ее в свидетели. — Комендант, единственное, что я хочу скрыть, — то письмо, которое ты получил сегодня утром. Но и ты вряд ли хочешь, чтобы казнили человека, которого заставили совершить на меня покушение и который предпочел отдаться в твои руки. Я прошу лишь, чтобы ты молчал об этом письме. Впрочем, никто тебя о нем не спросит. А если все же спросят, — добавила она, зная, что это невозможно, поскольку домовладельцу пришлось бы признаться в измене, — то скажешь правду.

У коменданта камень свалился с души.

— Нам действительно нечего скрывать, ваше высочество? Ведь это письмо — ценное доказательство. Мне не придется лгать?

«Ты не умеешь», — подумала Эзена.

«Тебе, комендант?» — подумала Кеса.

— Ни единым словом, — сказала княгиня.

— А смерть его благородия Денетта?

Что ж, с этим было несколько хуже.

— Ты откажешься отвечать.

— Откажусь, ваше высочество?

— Да, комендант. Если тебя спросят, скажешь, что ты не вправе бросать тень на госпожу, которой присягал на верность. И откажешься от каких-либо объяснений.

— Но таким образом я как раз и брошу на тебя тень, ваше высочество. — Йокес не был интриганом, но и глупцом тоже не был.

— Себя я защитить сумею, — сказала она. — Никто не поймет, что ты имел в виду. Ты не солжешь и вместе с тем не нарушишь присягу.

Йокес снова помрачнел.

— Если это необходимо… я солгу, ваше высочество, — сказал он с тяжелым сердцем. — Мне уже приходилось лгать. Хотя бы его благородию Денетту, когда он спрашивал о войсках Сей Айе.

— Это совсем другое. Это ложь иного рода, военная, так что скорее хитрость, чем ложь. — Эзена понимала разницу и знала, что точно так же понимает ее и комендант. — У меня на службе ты не будешь лгать, Йокес.

— Ваше высочество, — попросила слова молчавшая до сих пор Кеса.

Эзена кивнула.

— Княгиня отвечает за все, что происходит в Сей Айе. У тебя было бы право, мало того — обязанность отказаться говорить, даже если бы его благородие Денетта загрызли бешеные собаки. Не тебе оценивать, что может повредить княгине. Везде и каждому ты можешь сказать прямо в глаза, что тебе нельзя ни о чем говорить, поскольку ты не знаешь, не повредит ли это твоей госпоже. Ты сошлешься на это, а лгать буду я.

— Ты же на моей службе лгать не будешь, — повторила княгиня Эзена. — Ты мог считать меня узурпатором, но я всегда считала тебя рыцарем. На моей службе ты себя ничем не запятнаешь. Я сказала, что сумею себя защитить, и так оно и будет.

Йокес почувствовал, что нашел свое место в мире. Он служил тому, кто готов был рискнуть всем, всем своим состоянием и будущим, лишь бы не запятнать честь своего подданного.

Он поклонился.

— Ты прекрасная госпожа, княгиня Сей Айе, — сказал он. — Я мог бы лгать ради тебя, потому что ты этого не требуешь. Я никогда не сумею вернуть долг, в котором оказался, когда-то усомнившись в твоих правах.

Когда он вышел, обе какое-то время молчали.

— Разговор с урядниками трибунала — это пустяки.

Жемчужина кивнула.

Урядники появились очень быстро. Следователь, человек уже немолодой, явно страдал от последствий поспешной езды, но не согласился ни на минуту промедления и отказался даже выпить бокал вина. Выразив свое возмущение, он посочувствовал княгине и порадовался, что не случилось худшего. Поручив второму, более молодому уряднику осмотреть место покушения, он сразу же отправился туда, где держали пленника. Княгиня, уже переодевшаяся в свое платье (очень похожее на то, в котором накануне гуляла по парку с прибывшими в Сей Айе гостями), не пожелала присутствовать при допросе. Ее заменила Кеса; Жемчужина Дома имела право от имени своей госпожи быть свидетелем признаний пленника, после чего, напротив, княгиня могла — и даже была обязана — собственным авторитетом подтвердить каждое слово невольницы, относящееся ко всему, что та видела и слышала. Никто не имел права интересоваться, сколь глубоким доверием госпожа одаряет своих слуг. Она не обязана была прибегать к их помощи, но, поступая так, она явно знала, что делает.

Ее высочество пребывала в своей любимой комнате, длинной, но узкой, с четырьмя большими окнами, выходившими в парк. Двумя комнатами дальше находилась ее спальня. Княгиня, под охраной все еще вооруженной первой Жемчужины Дома, с любопытством смотрела в окно на урядника трибунала, который что-то искал среди живых изгородей, расспрашивал начальника дворцовой гвардии, то кивая, то качая лысеющей головой.

— Скажи мне, Хайна, что такого можно там найти?

— Ответ, ваше высочество. Следы, которые не заметили другие.

— Ты действительно так считаешь?

— Я знаю методы трибунала.

— И что ты о них думаешь?

Жемчужина нахмурила брови, слегка надула губы, а потом покачала головой. Неизвестно, что это должно было означать.

— Гм? — поторопила ее Эзена.

— Этот урядник, ваше высочество, наверняка ничего не найдет.

— Он плохо ищет?

— Он не умеет искать. Он хочет только показать свое усердие.

— Откуда ты знаешь, что он не умеет искать?

Жемчужина была удивительно неразговорчива; княгине приходилось вытягивать из нее каждое слово.

— Оттуда, ваше высочество, — неохотно объяснила она, — что этот человек вообще ничего не умеет. Много лет назад князь Левин попросил прислать в Сей Айе урядника трибунала, который рассматривал бы дела, не касающиеся его подданных. Это было воспринято как особое выражение лояльности по отношению к Кирлану. Просьбу исполнили, направив в самое спокойное место на свете двух придурковатых урядников, неспособных делать свое дело где-либо еще. Целых двух, в знак уважения к князю. За все проведенные здесь годы им пришлось иметь дело с одним убийством и преступлениями вроде драк между купеческими подручными или потасовки, устроенной в корчме пьяными наемниками, которых князь не взял к себе в войско.