Лоуренс Уотт-Эванс - Девятый талисман

— Не смей меня так называть! — крикнула Вожак.

— Разве это не твое истинное имя?

— Ты отлично знаешь, что да! Не смей!

Лорд-Чародей уже открыто ухмылялся.

— С самого первого дня, как стал Лордом-Чародеем, я опасался — нет, я ожидал! — что настанет час, когда Избранные, в свойственной им независимой манере, решат, что мои планы нарушают тот или иной закон. Я позволил себе надеяться, что вы окажетесь достаточно разумными, но никогда в это до конца не верил. Когда вы не стали возражать против дорог, я воспринял это с осторожным оптимизмом. Когда вы позволили мне построить Летний Дворец, я начал надеяться. Но когда вы потребовали этой аудиенции, я понял, что больше не могу рисковать. К тому же в любом случае рано или поздно вам пришлось бы исчезнуть. Барокан покончил со всем этим сложным укладом, магией, чародеями и Избранными. Пришла пора отлучить народ Барокана от зависимости — зависимости от капризов чародеев и лерров — и управлять этой страной при помощи здравого смысла и хорошей организации.

— Ты хочешь сказать, что собираешься ликвидировать Избранных, потому что намерен уничтожить магию?

— Совершенно верно.

Лорд-Чародей встал.

Это был явно сигнал. Гвардейцы за спиной Артила — точнее, каждый гвардеец, которого мог видеть Меч, — внезапно выхватили оружие и взяли на изготовку. Некоторые нацелили копья, другие достали клинки.

Фараш побелел. Он начал медленно пятиться по возвышению, и Меч потерял его из виду.

— Окно открывается или придется его выбить? — шепнул Меч.

— Скорее всего придется выбивать, — ответил Хват. — Но тут падать высоко, так что не спеши. К тому же она еще может выбраться оттуда, с ее-то волшебным даром.

— Артил, ты же Лорд-Чародей, — заговорила Вожак, и Меч поразился ее спокойствию. Ни малейших признаков слабости, мольбы или отчаяния. — Магия — это сама сущность твоей роли и твоей власти. Ты не можешь этого изменить.

— Полагаю, что все же могу. Я верю, что человечество способно подняться выше необходимости ублажать и выпрашивать милости у этих мелких ничтожных тиранов, представляющих природу. Я считаю, что сотрудничество, организованность и самый обычный здравый смысл послужат нам куда лучше, чем когда-либо магия. Магия — это сила прошлого, мы должны избавиться от нее и прокладывать путь к лучшему будущему. Больше никаких чародеев, никаких Избранных, а со временем, быть может, и никаких жрецов.

— Лорд, я…

— Я не закончил! — гаркнул Лорд-Чародей.

Меч вздрогнул.

— На площади что-то происходит, — прошептал Хват.

Меч оглянулся на него, но тут же вернулся к наблюдению за противостоянием внизу.

— Избранные наделены магией, — продолжил тем временем Лорд-Чародей. — И хотя я надеялся этого избежать, сие означает, что и вы тоже относитесь к прошлому, и вас надлежит убрать с моего пути, как любое другое препятствие. Я некоторое время раздумывал, что, быть может, вы согласитесь добровольно отказаться от ваших ролей, но полагаю, вряд ли вы бы на это пошли. А как только вас не станет, я смогу легко избавиться от жалкой горстки последних чародеев, сумевших ускользнуть у меня из рук, и мне не придется утруждаться как-то скрывать охоту на них. Эти дураки величают себя пышным титулом «Совет Бессмертных», но на самом деле умирают довольно просто.

— Ты собираешься нас убить? — поинтересовалась Вожак.

— Я собираюсь взять вас в плен, — ответил Лорд-Чародей. — Тебя и Ведуна. Вы двое безобидны и можете оказаться полезными, так что останетесь жить. С сожалением вынужден сообщить, что остальные шестеро умрут. Или семеро, если я смогу отыскать этого новенького. Их магия мне не нужна, а каждый из них представляет собой определенную угрозу, хоть и незначительную.

На несколько мгновений повисла тишина, пока Вожак с Ведуном переваривали услышанное.

Меч, встревожившись, пытался одновременно следить за тем, что происходит в зале аудиенций, и за тем, что творится на площади, к которой привлек его внимание Хват.

С площади доносились крики, шум и топот. Однако сцена в зале была важней.

Меч планировал нападение.

До пола отсюда было и впрямь высоковато, и он не знал, сколько гвардейцев в той части зала, что недоступна его взору. Но ведь он — величайший в мире воин, а эта женщина внизу — его Вождь. Ему надо спасти ее прежде, чем ее запрут в каком-нибудь каземате, где от его клинка мало проку. Меч начал принимать стартовую позицию, прикидывая, как половчее разбить стекло. Он надеялся, что сможет пролезть, не поранившись, — окно было узковато.

Тут до него дошло, что шаги на площади удаляются. Вот и хорошо. Можно больше об этом не беспокоиться.

— Ты заткнул им уши, верно? — раздался голос Всезнайки. Меч увидел жест рукой в сторону копейщиков, стоящих за возвышением.

— Толстыми восковыми пробками, — подтвердил Лорд-Чародей. — Они не слышат ни звука, но у них есть приказ, и они знают, как и по какому сигналу действовать. И когда я только что встал, то обозначил, что обратного хода уже нет.

— Надо полагать, для Красавицы ты приготовил слепых? — ехидно поинтересовалась Вожак.

— Нет. Если ей удастся уцелеть при первом нападении, ее убьют специально подготовленные женщины. Лучники покончат с Воином, мечники зарубят Лучника, а чтобы ликвидировать Ясновидицу, Говоруна и Вора, мне вообще не придется прибегать ни к каким уловкам.

— Планируешь заманить их каким-то образом во дворец? Используя нас как приманку, быть может?

— В этом нет необходимости. Мне известно, в каком доме вы живете, и мои солдаты направляются туда прямо сейчас. Как я уже сказал, когда я поднялся — это был сигнал. Не только приготовиться захватить вас двоих, но и уничтожить шестерых оставшихся.

Он поднял руку, и дюжина солдат ринулась вперед, окружая Вожака с Ведуном.

— Что?!

Меч не собирался произносить это вслух, но не смог с собой совладать.

— Тс-с! — прошипел с ближайшей верхушки крыши Хват. Он указал на площадь. — Тут что-то происходит. Группа солдат направляется на север.

— Ты это слышал? — горячо зашептал Меч. — Они пошли убить остальных! Азир, Болтунью, всех!

— Да ну? А что там с Вожаком и Всезнайкой?

— Их взяли в плен. Они пленники.

— Ну, тогда я бы сказал, что пора их спасать, нет?

— Да, но…

Меч поглядел в окно, затем устремил взгляд на север. Он слышал топот солдатских сапог, удаляющийся вверх по улице. Эти люди идут, чтобы убить Ясновидицу и Говорунью, а остальные Избранные таятся где-то тут, в окрестностях дворца и площади. И двух женщин некому защитить. Их даже предупредить некому.

Внизу, в зале, Вождя и Ведуна скрутили и собирались куда-то тащить.

У Меча не было времени все тщательно продумать. И он не мог спасти всех.