Ольга Стрельникова - Внучка чародея

Наверное, тебе не очень понравится наш родовой замок Дредхилл. Ты любишь солнце и цветы, а мой дом это сосны и скалы. Возможно, Дредхилл покажется тебе унылым и мрачным местом. Когда-то я тоже так считал. Но Дредхилл это мой дом, и с годами я люблю его все больше. Я начал понимать, что в этих серых каменных стенах заключена какая-то сила, дух нашего рода. Замок хранит память о нашем прошлом, затем, чтобы передать ее будущим поколениям.

Леночка, если я больше никогда не увижу тебя, по выполни, пожалуйста, мою просьбу. Когда наш малыш подрастет, расскажи ему (или ей) об отце. Я хочу, чтобы мой ребенок знал, что он происходит из древнего рода чародеев, и гордился этим. Не знаю, как сложатся твои отношения с моим отцом (ты еще убедишься, что он не самый приятный человек), но я хотел бы, чтобы мой ребенок рос в Дредхилле и обучался магии под присмотром своего деда. Надеюсь, что я смогу быть рядом, чтобы самому все уладить. Надеюсь, что ты никогда не прочтешь это письмо. И все же, если со мной что-то случится, знай, что я люблю тебя всем сердцем и всегда буду любить.

Навеки твой,

Тегион Домор.

Смахнув невольно навернувшиеся слезы, Жанна подняла взгляд на деда.

— Почему вы не отправили это письмо маме? — дрожащим от возмущения голосом спросила она.

Магистр долго молчал, опустив голову. А когда он посмотрел на Жанну, девочка к своему удивлению увидела в его глазах такую печаль, что ей стало стыдно за свою резкость. Наконец чародей заговорил. Голос его звучал хрипло.

— Я долго не мог смириться с гибелью сына. Мне казалось, что отправив письмо, я тем самым лишу себя последней надежды, — чародей тяжело вздохнул. На миг он показался Жанне совсем старым и очень усталым. Но вот момент слабости прошел, и голос Магистра опять стал твердым.

— А потом, есть еще одна серьезная причина, — произнес он, — Твоей матери ни к чему знать о нашем мире.

— Почему? — вырвалось у Жанны.

— А разве ты сама не понимаешь? — укоризненно спросил чародей. Девочка на миг задумалась, а потом сказала.

— Она бы, наверное, не поверила.

— Верно, — в голосе деда зазвучало удовлетворение, — Она бы не поверила и всю жизнь считала бы твоего отца обманщиком и мерзавцем. А если бы поверила… Если бы поверила, по все окружающие сочли бы ее сумасшедшей.

Жанна вздохнула.

— Наверное… И все же, разве вы не подумали, что мама имеет право знать что с ним случилось.

— Я отправил ей, черную розу, она должна была это понять.

— Да!? — воскликнула девочка, — Так это сделали вы!?

— Мама тебе рассказала?

Девочка кивнула.

— Значит, я в ней не ошибся. Твоя мать оказалась не глупой женщиной. Она действительно поняла, что означало мое послание.

Жанна опустила голову.

— Зачем он вообще пошел в этот Заарн? Ему не надо было этого делать, — борясь со слезами, пробормотала она.

— Мой сын был идеалистом, — с раздражением произнес чародей, — К тому же слишком самонадеянным. Конечно, заполучить корону Заарна было бы чудесно, но риск слишком велик.

— Да что это за место такое, этот Заарн!? — не выдержав, воскликнула Жанна.

— Заарн — это другой мир, — спокойно ответил Магистр.

— Но мы ведь и так в другом мире, — недоуменно произнесла девочка.

— Жанна, миров великое множество, наставительным тоном произнес чародей, — и в каждом существуют свои законы. Некоторые миры похожи, другие — нет. А некоторые и вовсе противоположны. Так вот, Заарн энергетически противоположен Лардинии, понимаешь?

— Не очень, — призналась девочка.

— Ну тогда просто представь, что в Заарне наша магия не действует. Даже самый могущественный магистр Лардинии будет там абсолютно беспомощным. Он не сможет ни защитить себя, ни открыть проход между мирами и вернуться назад.

Жанна резко вскинула голову, пораженная внезапной догадкой.

— Так значит…

— Да, — кивнул, чародей, чтобы угадать ее мысли, — даже если Тегион еще жив, у него нет никаких шансов вернуться назад.

— Но… но, может быть, есть какая-то возможность, — сбивчиво заговорила девочка, — Говорят, вы могущественный чародей… Разве вы совсем ничего не можете сделать?

— Думаешь, я не пытался, — с горечью произнес Магистр, — но в одиночку это самоубийство. Двое или трое сильных магов, действуя сообща, могли бы попробовать, но одному мне ни за что не справиться.

— Но неужели нельзя попросить кого-нибудь помочь вам? — нетерпеливо воскликнула Жанна.

К её удивлению Магистр расхохотался.

— Помочь мне, — переспросил он, — В этом мире мне не у кого просить помощи. Колдунам я не доверяю, а волшебники ни за что не станут помогать мне. Они еще не забыли моих военных побед, — Чародей криво усмехнулся, — Нет, Жанна, я могу рассчитывать только на себя.

При упоминании о войне, Жанна вспомнила рассказ Анилейна о Магистре Доморе и невольно поежилась. Неужели все это правда? Девочка и хотела и одновременно боялась спросить деда об этом. А вдруг он разозлится? Кто знает, что он тогда с ней сделает? Не желая сердить чародея, она осторожно спросила:

— А из-за чего началась война?

— А из-за чего вообще бывают войны? — вопросом на вопрос ответил Магистр, — Конечно, из-за территории. Волшебники всегда мечтали прибрать к рукам Северную Лардинию и заодно избавиться от неприятных соседей вроде нас.

— Так это волшебники начали войну?! — ахнула Жанна, — Не может быть!

— Почему?

— Ну… они же добрые.

— Добрые… — Магистр усмехнулся, — Жанна, то, что кажется добром одному, часто оказывается злом для другого, — увидев недоверие на лице девочки, чародей встал и подвел ее к окну, — Посмотри, — он указал на простиравшийся внизу темный лес, — Дай волшебникам волю, они бы выкорчевали эти леса и насажали бы тут цветов. Что ты об этом думаешь?

Жанна окинула взглядом неприглядный пейзаж внизу.

— Ну… здесь было бы красиво, — ответила она.

— Точно! Красиво! — раздраженно воскликнул чародей, — Волшебники просто помешаны на красоте. А где по-твоему будут жить лешие и кикиморы, если волшебники уничтожат их дом? Что станет с оборотнями, гоблинами, горными троллями? — он уже почти кричал, — Ты об этом подумала!?

Жанна в испуге смотрела на разбушевавшегося чародея. Магистр ненадолго замолчал, а потом заговорил уже более спокойным тоном.

— Нет, волшебники не думают о жителях этих лесов. Да и зачем. Этим чистоплюям и любителям красоты кажется, что если у существа зеленая кожа и длинные клыки, то это уже чудовище, а с чудовищами они не считаются. — Чародей вздохнул, — Но гоблины не виноваты, что они родились гоблинами, а людоеды нападают на людей не потому, что они злодеи, а только потому, что так велит им их природа. Мы те, кто мы есть, Жанна, и ничего с этим не поделаешь.