Ксения Чайкова - Теневые игры

А турнир продолжался. Трещали копья, били копытами кони, оглушительно ревели трубы и трибуны, рыцари громоподобными голосами выкликали имена своих прекрасных дам, и то одна, то другая девушка, слыша крики своего героя, вспыхивала от удовольствия и прятала зардевшееся лицо на плече подруги. Мне подобной чести не досталось – может, Торин и орал что-то, но за поднявшимся шумом и гвалтом его слабенького голоска, привыкшего к чтению стихов и тихим пикировкам с окружающими, слышно не было. Кроме того, я не была уверена, что мой клиент помнит то имя – Велена Двионская,- под которым я была известна аристократам и благороднорожденным.

После командных сражений начались парные стычки. Мой подопечный, как всегда, ухитрился отличиться. Если есть только два способа развития событий, а вам нужен третий – не морочьте себе голову, просто позовите на помощь Торина. Он быстренько выдумает нечто такое, чего до него и видано никогда не было. Ну казалось бы, чем может закончиться поединок один на один? Только победой одного и поражением другого участника. Или ничьей, в крайнем случае. Но Торин и тут сумел вытворить нечто совершенно новое, не виданное и не слыханное раньше.

Сказать по правде, рыцарь, который был соперником моего клиента, не внушал должного уважения – уж слишком худым и мелким он был, видимо, недоедал в детстве. Вернее, таковым он казался на фоне высоченных, кряжистых противников. А рядом с Торином возвышался горой. Я невольно закусила губы, оценивая реальные шансы Лорранского на победу в поединке как весьма и весьма низкие. Конечно, рыцарек мелковат. Но Торин-то еще хлипче и слабее!

Шлем полностью скрывал лицо, но мне казалось, что я вижу, как побледнел мой подопечный. Сердце пойманной птицей трепыхнулось в груди и, не сдерживай его прочная клетка ребер, наверняка бы ринулось вниз, на ристалище – чтобы собой закрыть безголового клиента, которому так не ко времени приспичило отстаивать мою никому не нужную честь…

Тьма нервно завозилась на моих коленях, предлагая свою помощь в защите Лорранского, но я лишь горько усмехнулась и торопливым потоком мыслеобразов с одновременным решительным хватом руками сдержала порыв демона. Чем она ему там поможет? Разве что погибнет вместе…

Разъехавшиеся в противоположные углы ристалища всадники дождались очередного вопля труб, разгорячили коней и понеслись друг на друга. На сей раз у меня даже глаза закрыть сил недостало – я только смогла вновь сжать ладонями подлокотники кресла и мысленно вознести молитву богу победы Реноту, прося его быть снисходительным и милостивым к Торину, который в этот момент во весь опор несся к своему противнику и выглядел так, будто вот-вот кулем свалится с лошади.

Развязка наступила быстро и неожиданно. Один из всадников действительно упал. Вот только это был не мой клиент, а его противник. Трибуны взревели, восхищенно и разочарованно одновременно. Зрители явно ожидали большего – скажем, треска ломаемых копий, кровавых ран, предсмертных криков и стонов, последнего "Люблю…" для сходящейся в рыданиях прекрасной дамы и торжественного вознесения побежденной души в мир надлунный. Но никак не того, что неумеха-рыцарь свалится с лошади еще до столкновения!

Торин был растерян, но быстро оправился, выпрямился и выглядел таким гоголем, что я встревоженно нахмурилась. Видимо, низвержение противника не страдающий от излишнего ума и избытков скромности графенок приписал исключительно собственным воинским заслугам. Однако я видела, как растерянный оруженосец мелкого рыцарика, на которого его господин замахнулся с руганью и проклятиями, поспешно отскочил в сторону и поймал за поводья лошадь. Как выяснилось, седло просто-напросто съехало набок, и ничего удивительного в том, что седок обрушился на землю, не было.

Герольды заспорили. Вопрос и впрямь был необычным и щекотливым. С одной стороны, свалиться с лошади – ужасный позор, бесславье и безусловное поражение. Однако всем и каждому было ясно, что как раз рыцарь в данном случае почти не виноват. Так что кому присуждать победу – не ясно. Конечно, проще всего было замять досадное происшествие и объявить второй раунд, но, к сожалению, противник Торина очень неудачно упал и ухитрился сильно повредить руку, поэтому ни о каком продолжении поединка и речи не шло.

Я вопросительно покосилась в сторону ложи, где устроились маги. Цвертина перехватила мой взгляд и слегка кивнула. По губам магини, подкрашенным модной в этом сезоне серебристо-розовой помадой, скользнула едва заметная удовлетворенная улыбка, и я, не сдержавшись, ответила ей тем же. Что бы там ни случилось с несчастным седлом, в этом явно повинна моя рыжеволосая подруга. За что надо будет непременно ее поблагодарить. Как и что она провернула – остается только гадать, потому как тотальной блокировки магии на ристалище никто не отменял. Впрочем, способ не так уж важен, главное – результат.

Их величества, изрядно заскучавшие во время попытки найти правых и виноватых, изволили лично вмешаться в решение сей деликатной проблемы и, посовещавшись между собой, провозгласили, что поединок не засчитывается. И сражаться бы Торину с кем-нибудь еще более сильным и умелым, чем его давешний противник, если бы не мое вмешательство в неспешную монаршую беседу. Поняв, что мой клиент сейчас, возможно, сложит свою не шибко умную голову, я тихонько взвизгнула и обмякла в кресле.

Королева прониклась ко мне симпатией до того, что изволила лично похлопать меня по щекам, а затем капнуть на платок немного одеколона и поднести к моему носу. Поморщившись, я прекратила паясничать, изображая обморок, и с тихим жалобным вздохом открыла глаза. Вокруг уже суетились слуги, заботливо поднося нюхательные соли, бокалы вина и тазики с холодной водой. Даже в ложе магов произошло некоторое движение; кажется, кого-то из лакеев послали за чудодеями, дабы при необходимости сомлевшей девице оказали первую магическую помощь и привели ее в чувство каким-нибудь заклинанием.

– Как же вы нервны, душенька! Ну право, стоит ли так волноваться? – тихонько заметила Родригия, вкладывая в ион руки надушенный платок. Я протерла виски и жалобно воззрилась на нее.

До чего же приятно и полезно быть любимицей сильных мира сего! Нескольких беспомощных взглядов привели королеву, уверовавшую в собственное могущество и значимость, в хорошее расположение духа, и она обратилась к своему венценосному супругу с просьбой отстранить милорда Лорранского от участия в турнире. Причина, самая бестолковая и притянутая за уши, была найдена тут же. Я припомнила бледность Торина перед тем, как он опустил на лицо забрало, и быстренько сообщила, что граф страдает чахоточной немочью. Ну разве можно хворого да несчастного на ристалище выпускать?! Королева покосилась на меня не без некоторого ехидства, но согласилась, что больному в поединке не место. Ему бы в кровати полеживать да сладости кушать, а не мечами размахивать.