Алина Илларионова - Охота на оборотня

Аватар замер подле статуи Иллиатара — той, что так не нравилась Алессе — и задумчиво уставился на постамент. Массивный, из белого камня, два на два локтя в основании. Вилль упёрся в него плечом, поднажал, и ничего не произошло. Статуя не сдвинулась и на полпяди, ровно прилипла. У Вилля в голове что-то щёлкнуло, и пошёл звон.

Ну, конечно, Радда не смогла бы вызвать демона. Аэшур сказал, что для этого необходима слаженная работа семерых магов, либо Колодец. Вот и сложилась мозаика. Факт.

— Леська, ты называла статую Иллиатара халтурной. Почему?

— Ну-у… Бездушная она какая-то, неживая. Весь Храм дышит в гармонии, а она чужая.

Аватар кивнул. Всё верно, Храм строили из местных материалов, а статую привезли уже готовой. Излишне вычурная для маленького городишки, даже роскошная. Чужая.

— И потом, она не на своём месте. Такие статуи ставят в больших Храмах на расстоянии в три четверти от двери рядом с водосвятной чашей. А её зачем-то к стене прилепили, хотя достаточно было лика на доске.

Он кивнул снова. Для маленького города Храм был великолепен, но по размерам в несколько раз уступал тем, что возводились в центрах. И всё же, когда привезли статую, горожане ликовали. Будет, как в столице!

— Леська, иди-ка сюда! Вот, полюбуйся! Статуя-то как раз на своём месте.

Алесса подошла и ахнула: из-под тяжёлого постамента торчал лоскут чёрной ткани. Это был обрывок жреческой рясы.

— Семнадцать лет город жил и процветал. Никаких преступлений, никаких эпидемий, дружелюбная нечисть в округе. Нас защищали. И лечили тех, кто хочет. Аура города вылечила и мою душу, и твою. Дриада родила ребёнка и, вероятно, другие тоже смогли бы. И это всё она.

— Кто, Вилль?

— Природная Магия. Здесь, под городом, глубинное озеро абсолютной силы. А это, — Вилль кивнул на постамент, — начало подземного хода к нему. Мы не смогли простучать полость, потому что озеро слишком глубоко, а зала с пробившимся источником находится за пределами Храма. Год его строили те, кого пригласил Теофан. Настоящие мастера. Сначала — внешнюю толщу стен, затем облицовывали внутри. И никого не пускали внутрь, мол, не положено. За это время можно было вырыть ход…

Она вернулась помочь. А её обманули и поймали для того, чтобы убивать. Снова.

— Вилль… И что нам делать?

— Заставить мага отпустить её. Здесь должен быть какой-то рычаг.

Вилль оживился и начал ощупывать статую. Алесса стучала кулачком по стене, лбу Иллиатара, дёргала за руки. Разозлившись, ткнула его в глаза сложенными «козой» пальцами.

Статуя вместе с постаментом ровно по маслу отъехала в сторону. Нелюди, переглянувшись, осторожно склонились над провалом.

— Рано, — господин маг глядел снизу вверх крайне неодобрительно. Впрочем, долго рассматривать себя он не дал. С ладони сорвался льдисто-голубой шар, и Вилль интуитивно толкнул Алессу. Он ещё видел, как девушка, охнув и нелепо взмахнув руками, валится на бок, а затем стало темно и холодно. А потом — никак.

— Выспался, Арвиэль? — мужской насмешливый голос долетал, будто сквозь подушку. Теофан, кажется? К голосу прилагался дробный перестук, как от подков о мостовую. Куда он попал? Ощущения собственного тела Вилля не порадовали: было жутко холодно и неудобно, а лоб облепили мокрые пряди. Перестуком оказался лязг собственных клыков. Стонать — признак слабости, кричать на врага — признак слабости, умолять о пощаде — тоже. Безобразие какое! Оставалось таять, мысленно костеря мага.

— Леська, ты цела? — язык тоже не спешил повиноваться. Невнятный вопрос мигом удесятерило эхо.

— Цела, но ещё спит, — усмехнулся липовый жрец и некромант в одном флаконе. — А вот с тобой я перестарался. Схлопотать по лбу изрядной долей леденита — не каждый выдержит.

Вилль с трудом расцепил слипшиеся от инея ресницы, и выдохнул облачком пара. Он лежал в центре округлой залы из необработанного серого камня. Напротив неведомо как крепилось к стене огромное чёрное зеркало, а перед ним на расстоянии ладони от уровня пола висела над провалом алая гексаграмма — Колодец. Лёд и Пламя, зачехлённые, лежали рядом со звездой, но далековато от Вилля. Проклятье, в один приём не докатиться! Извернувшись, Вилль обернулся и увидел Алессу, тоже связанную и с закрытыми глазами. Но, вроде, не раненную.

— Гипнотический сон, — невозмутимо пояснил Теофан, потеребив девушку за плечо. Та всхлипнула, но так и не проснулась. — Или усовершенствованная разновидность приворотного заклинания. Увы, на тебя не действует, а на неё — вполне.

— Не тронь её.

— Сожалею, но тогда мне не на кого будет повесить твоё убиение. Думаю, она огорчится, узнав, что парень гуляет. Индикатор здесь ничего не почует, как и твой домовой — слишком сильный магический фон. Ей останется зарыть в сугробе труп и идти каяться к Берену. Всё под гипнозом, разумеется.

— Рассуждаешь, как баба!

— Она и есть девушка. Выйдет совсем по-кошачьи: коварно и непредсказуемо. Или ты не знал, с кем связался? И не дёргайся — я тащил тебя по ступеням волоком и слегка помял.

Так вот почему по рёбрам будто конница промчалась! Да и верёвка врезается слишком туго, глубоко ни вздохнуть, ни выдохнуть. Но до Зосия магу далеко, этот хотя бы смотрит спокойно и без ненависти. Значит, бить не будет.

— Теофан, отпусти её… Пожалуйста. Прошу.

— Девушку или Магию? — деловито поинтересовался маг.

— Обеих.

— Боюсь, ничего не могу обещать. Вот если бы госпожа знахарь была от тебя беременна… — Теофан перевёл мечтательный взгляд с одного на другую. — А так она не представляет интереса для науки. Магию слишком долго пришлось уговаривать высунуться наружу. Столько лет твердил, что мы с ней хотим одного — лечить. Каждый день, каждый час, из года в год. Я сам почти поверил!

— Зачем тебе это?

— Арвиэль, с такой силой можно сворачивать горы!

— Чтобы вместо рудных залежей выросла груда щебня?

— И те, кто увидит эту груду, не посмеют перейти мне дорогу. Время не стоит на месте, Арвиэль, а равеннские трусы сами тормозят прогресс запретом на часть заклинаний. Скадарцы куда умнее. Ты бы видел их лаборатории — вот где смелость и мудрость!

— Послушный демон, да?

— Легионы демонов! Окна в другие миры! Кстати, ты был прав с выводами за исключением ма-аленького пункта. Снежный пёс не один. Их трое.

— Трое?!

— По жертве на каждого. Всем необходима здоровая конкуренция, тем более, что один получился на редкость своевольным. Что ж, сам виноват.

— Тот, которому досталась Берта?

— Угадал. Он сам её попросил. Ты убил того, кому достался Демьян. Третий — само послушание. Моё совершенство! Пожалуй, я подарю ему сильное и здоровое тело.

— Ты рассказываешь это мертвецу? — Вилль завозился, пытаясь улечься поудобнее и незаметно растягивая верёвку.