Джон Бетанкур - Заря Амбера

Я всунул голову обратно и посмотрел на Фреду. Фреда была невозмутима, как кошка, несущая в зубах птичку. Я не понимал, как она может быть столь спокойна. Я от этой дороги чувствовал себя измотанным, как после долгого боя – а ведь она еще не окончилась! – и в то же время беспокойство не давало мне расслабиться.

– Долго нам еще ехать? – спросил я у Фреды.

– Это зависит от отца. Но в любом случае он не поедет к Джуниперу ни самым коротким, ни самым легким путем.

– Джунипер? Это мы туда направляемся?

Я никогда не слышал о подобном месте... и имя мне ничего не подсказало. Оно с равным успехом могло принадлежать как крепости, так и королевству. Но судя по тону Фреды, она явно полагала, что это название мне знакомо. А потому я просто улыбнулся и сделал вид, будто прекрасно все понял. Мало ли, вдруг она расскажет побольше, если решит, что я уже знаю об этом самом Джунипере.

Но вместо того чтобы продолжить беседу, Фреда устроилась поудобнее и сложила руки на коленях. Она явно не спешила делиться со мной сведениями.

Я пропустил тот момент, когда за окном снова разгорелась заря, а туман рассеялся со сверхъестественной скоростью.

После этого изменения не прекратились, но теперь они стали происходить исподволь, а не прямо на глазах. Небо сделалось зеленоватым, потом желто-зеленым, потом снова заголубело. Облака то появлялись, то пропадали. Вдоль дороги вырастали леса и исчезали, сменяясь полями, а им на смену вставали новые леса. Рассвет занимался никак не менее шести раз.

Я никогда не слышал о магии, позволяющей своему обладателю по собственной воле изменять время и пространство, и по мере того, как мы продвигались вперед, мое уважение к Дворкину – или к людям, которым он служил, – неуклонно росло, хоть вроде дальше ему расти было и некуда. Да, волшебникам, создавшим кристалл-оружие и этот экипаж, хватит сил спасти Илериум от адских тварей. В этом можно не сомневаться.

И я должен уговорить их помочь королю Эльнару.

Это наша единственная надежда.

В конце концов, проведя в пути еще несколько часов (по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление), мы очутились среди зеленых холмов. Дорога, по которой мы ехали, – она была вымощена желтым кирпичом, но местами попадались глубокие выбоины, поросшие травой, – плавно изгибаясь, уходила вдаль. Среди редких деревьев и кустов порхали птицы с ярким оперением, и после всего, через что нам пришлось проехать, их щебет казался до странности нормальным. По глубокому, изумительно синему небу плыли белые облака.

– Мы приближаемся к Джуниперу, – донесся до меня голос Фреды.

Я взглянул на нее.

– Ты узнаешь эти края?

– Да. Еще несколько часов, и мы на месте.

А потом наш экипаж окружили десять всадников в серебристых доспехах.

Рука моя мгновенно метнулась к лежащему на коленях мечу, но я не стал вытаскивать его из ножен. Всадники не выказывали ни малейшего желания напасть на нас; скорее уж они напоминали эскорт или почетный караул. Один из всадников повернулся, и я заметил у него на груди вышитый красно-золотой герб с изображением вставшего на дыбы льва – такой же, как у Дворкина. Очевидно, это его люди.

Я позволил себе расслабиться. Должно быть, пока мы под их защитой, нам ничего не грозит. Интересно, а что нам может грозить рядом с этим загадочным Джунипером?

Экипаж сбросил скорость, чтобы всадники могли ехать рядом. Я снова открыл окно, немного отдернул занавеску и принялся рассматривать ближайшего всадника, притворившись, будто занимаюсь этим исключительно от нечего делать. Из-под круглого серебристого шлема на спину спускались две толстые черные косы, а длинные, тонкие усы слегка покачивались, когда их хозяин на рыси привставал в стременах. Руки всадника выглядели как-то странно – они были малость длинноваты для его роста и изгибались в промежутке между плечом и локтем, словно там наличествовал лишний сустав.

Внезапно всадник повернулся и взглянул прямо на меня. Его узкие желтые глаза отливали на свету опалесцирующим огнем, словно у кошки.

Я судорожно сглотнул и опустил занавеску, но по-прежнему продолжал исподтишка следить за ним. Может, это и вправду гвардейцы Дворкина, но они не люди. Впрочем, на адских тварей они тоже не походили. Так кто же они такие – или что они такое?

Я сделал глубокий вздох и заставил себя отвернуться. Я видел достаточно. И нечего ломать голову над вопросами, на которые покамест не можешь ответить.

Теперь я перенес внимание на Фреду. Она снова принялась тасовать и раскладывать свои карты Таро – раскладывать, собирать и раскладывать заново, то по кругу, то по диагонали, то по квадрату с каким-нибудь узором в середине.

– Пасьянс? – поинтересовался я, пытаясь привлечь ее внимание. Может, удастся еще что-нибудь узнать.

– Нет.

– Я предпочитаю игры, в которые играют двое.

– Игры – развлечение для детей и стариков.

Я подался вперед, чуть наклонил голову набок и повнимательнее присмотрелся к ее колоде. На обычных картах Таро, которыми пользуются ведуньи и гадалки, нарисованы всякие религиозные и астрологические фигуры. На этих же были изображены люди, которых я не знал, и места, в которых никогда не бывал, – странного вида замок, лесная поляна, романтичный морской берег, залитый сиянием луны... точнее, лун, – ибо в небе их висело две. Это что, такая шутка художника или реально существующее место? Кто ж его знает? Теперь я ни в чем не был уверен.

Фреда собрала карты, перетасовала семь раз и сдала пятнадцать штук, три ряда по пять карт. Выпали портреты каких-то мужчин и женщин. Большинство из них были достаточно похожи на Дворкина, чтобы тоже оказаться его родственниками.

– Что ты высматриваешь? – спросил я, когда ожидание сделалось совсем уж невыносимым.

– Нашу семью, – ответила Фреда и указала на лежащие перед ней карты. – Девять принцев Хаоса, от родной земли вдали. Шесть владычиц Хаоса – где их тропы пролегли?

Неужто ей вдруг вздумалось пошутить?

– Я знаю, что предсказатели всегда изъясняются смутно. Что ж, ты, по крайней мере, говоришь в рифму.

– Это просто часть старого-престарого стишка:

Я никогда прежде не слышал этого стишка. Однако он был очень даже к месту.

– Мрачновато малость, – сказал я. Фреда пожала плечами.

– Не я его сочинила.

Лишь теперь я осознал, что мы говорим уже не на тантари, а на каком-то ином языке, более изысканном и ритмичном. Он тек с губ Фреды, словно вода из бокала, и я понимал каждое слово, как будто говорил на этом языке всю свою жизнь. Как такое могло случиться? Опять магия? Неужто я оказался заколдован и сам того не заметил?