Джон Бетанкур - Заря Амбера

Так, значит, Фреда о чем-то умолчала, когда читала мое будущее. Противостоять Дворкину и Локе? Что-то мне не нравится, как это звучит. Противостоять в чем?

Несмотря на свое скептическое отношение к талантам Фреды, я был заинтригован.

– Фреда ничего мне не сказала насчет того, что я буду противостоять отцу и Локе, – нарочито спокойно произнес я.

Эйбер судорожно сглотнул, и у него округлились глаза.

– Не сказала?

– Нет.

Воцарилось неловкое молчание. Я терпеливо ждал, скрестив руки на груди. Эйбер переминался с ноги на ногу, и чувствовалось, что ему не по себе. На меня он не смотрел. Напротив, он посматривал на коридор, словно прикидывал, не удрать ли ему отсюда, и побыстрее. Несмотря на все это, Эйбер мне нравился. И мне казалось, что он вполне искренне мне симпатизирует.

А Эйберу сейчас отчаянно хотелось взять свои слова обратно и подступиться к делу с другой стороны. Пожалуй, Фреда проделала бы это легко и непринужденно – просто сменила бы тему беседы. Или заявила, что она устала, и отправилась спать. Этого вполне хватило бы, чтобы выйти из игры в кошки-мышки, раз уж выиграть не удалось. А бедняга Эйбер – превосходная мышь.

– Ну так? – с нажимом поинтересовался я, решив, что подождал достаточно. Как правило, в таких играх преимущество за тем, кто спрашивает. – Что же она сказала?

Эйбер изумленно взирал на меня, а потом вдруг сказал:

– Ты и вправду хорош. По чести говоря, я думал, что ты всего лишь солдат. Но Фреда сказала правду.

– Я и есть всего лишь солдат.

– Нет. Ты даже Фреду можешь обыграть. Она была права. Я думал, что она спятила, но теперь я и сам вижу, что она права. Ты и вправду – ходячая угроза для Локе. И для нашего отца – тоже. А может, и для всех нас.

– Ну так что же она сказала? – вновь спросил я.

– А, ладно. Думаю, вреда с этого не будет. – Эйбер вздохнул и отвел взгляд. – Вы с Локе сцепитесь. И ты победишь.

– А что отец?

– И его тоже.

– Фреда увидела это в своих картах?

– Да.

– Чушь собачья!

– Вовсе нет!

– Ты говоришь то, что я, по-твоему, хочу услышать! – огрызнулся я. – Можно подумать, что стоило мне прибыть в Джунипер, как все тут же возьмет и упадет мне в руки! Так не бывает! У меня есть свое честолюбие, но направлено оно вовсе не на это. А сейчас у меня одна цель – помочь отцу всем, чем только смогу.

– Но Фреда сказала...

– Меня не волнует, что она сказала! Я не верю в гадания. И Фреде я это говорил.

– Фреда – не какая-нибудь гадалка с ярмарки, которая выделывается ради мелкой монетки!

Кажется, это предположение и вправду его обидело.

– Ее с самого детства учили различать будущее. Это – великое искусство!

– А я – великий скептик.

– Ну и зря. Без него ты бы сюда не попал.

Эйбер пожал плечами, вздохнул и снова отвел взгляд. Очевидно, я сбил его с толку.

– Продолжай.

– Мне не следовало бы этого говорить, но Локе уже сейчас ненавидит тебя. – Эйбер заколебался на миг, но все-таки добавил: – Локе не хотел, чтобы отец приводил тебя в Джунипер. Если бы не его вопли, папа уже давным-давно забрал бы тебя сюда.

«Давным-давно»... так вот почему Дворкин покинул меня. Внезапно еще один кусочек головоломки встал на место. Значит, это из-за Локе я на столько лет остался в Илериуме совсем один, да еще и в таком неприятном положении.

Хоть я и не люблю выносить поспешных суждений, я понял, что Локе мне не нравится. Возможно, я даже его ненавижу. Итак, мой враг обрел лицо... несомненно человеческое лицо.

Мог ли Локе подослать ко мне убийцу под видом цирюльника? Вполне. В истории не раз случалось, что брат убивал брата из-за трона.

– А почему отец передумал и все-таки забрал меня сюда? – спросил я.

– Это все Фреда. Она увидела тебя в своих картах. Она сказала папе, что ты нужен здесь и привести тебя сюда нужно как можно скорее или ты умрешь... А вместе с тобой умрет наша надежда на победу в этой войне.

Я решил, что это очень уж удобно. Фреда может предсказать все, что захочет, – кто ее проверит? Возможно, ей понадобился еще один союзник. А я показался наилучшим кандидатом. Солдат, способный противостоять Локе, крепкая рука, исполняющая ее повеления. И я буду безгранично предан ей, поскольку она предсказала мое возвышение.

По крайней мере, в одном предсказание Фреды оказалось верным: если бы не своевременное появление Дворкина в Илериуме, я уже был бы мертв.

– Ладно, – сказал я. – Тогда у меня есть вопросы. Что это за война, о которой все твердят? С кем мы воюем? И как я могу вам помочь?

– Я не знаю точно. И, думаю, никто не знает – до сих пор на нас нападали лишь исподтишка. – Он сглотнул и продолжил: – Фреда сказала, что ты – ключ к спасению нашей семьи.

– Так и сказала?

– Да.

Я запрокинул голову и расхохотался.

– Чушь какая! И вы на это клюнули?

– Нет! – Эйбер встряхнул головой. – Это правда, брат. Фреда это видела... а все, что она видит, сбывается. Потому-то Локе и боится.

Что-то сдавило мне горло. Я видел, что Эйбер действительно верит в то, что говорит... верит в пророчество Фреды. Мне же оно казалось гадалкиным фокусом. Оно было настолько смутным, что пользы от него не было никакой. Точнее, оно годилось лишь для того, чтобы вертеть мною. И все же... За последний день я повидал столько чудес и столько проявлений магии, что невольно задумался: а вдруг я ошибаюсь?

– Ну, – сказал в конце концов я, – будем надеяться, что это правда. Но наверняка я не знаю и никто не знает. И что, этого достаточно, чтобы Локе меня возненавидел? Просто потому, что Фреда считает, будто я могу спасти нашу семью?

– Нет. – Он снова заколебался.

– Значит, есть что-то еще, – сказал я. – Ну давай, колись.

– Папа всегда говорил о тебе с любовью – даже слишком. Оберон то, Оберон се. Рассказывал, каким великим фехтовальщиком ты становишься. А Локе всегда был ревнив и завистлив. О нем – он рос во Владениях Хаоса и вечно тыкает этим в нос всем окружающим – отец никогда так не говорил.

– А теперь я и вправду очутился здесь... теперь я из героя рассказов превратился в живого, осязаемого соперника... теперь Фреда предсказала, что я, а не он, спасу нашу семью... Локе чувствует, что его положение пошатнулось. И он почти в отчаянии.

– Ну, в конце концов, он ведь старший, – почти виновато сказал Эйбер. – Но папа свободно может выбрать себе другого наследника... которого больше любит... Тебя.

Меня?! Так вот в чем загвоздка! Фреда считает, что у меня есть шанс унаследовать титулы и владения, где бы они ни находились. Возможно, это ей и вправду сказали карты. Возможно, Дворкин как-то дал ей понять, что я – его любимец. А может, Фреда настолько ненавидит Локе, что готова поддержать любого его соперника, какой только окажется под рукой.

А, да какая разница! Ситуация выглядела настолько невероятной, что я расхохотался.