Светлана Кобелева - История Стража: кинжал Судьбы

— Он был зол только из-за этого? Не удивительно… — не желая более говорить об этом, я быстро перевела разговор в другую сторону. — Посланников с Изграна? Почему они здесь? — Неужто сюда прибыл Кетан? Нет, хватит, хватит мечтать.

— Да. Они прибыли сюда по просьбе Государя, который хочет договориться о взаимопомощи. Изгранцам нужна помощь с артейцами, а нам — с вулканом Теней, который проснулся и начал изрыгать полчище призраков.

— Что? Неужто печать сломана? — я удивленно обернулась к собеседнику. — Когда это произошло? Почему мне ничего не сообщили?

— Вам? Зачем? Тогда вы были всего лишь второй женой.

— Как же прошли переговоры?

— Хорошо. Спустя несколько недель должны прибыть маги Изграна. Катарина… почему вы не спрашиваете об Адаис?

Я замерла, не зная, что ответить, как отреагировать. Что ему сказать, что знаю — Адаис мертва? Что была в царствии Ворфа? Нет, мне не поверят, а если поверят, то кто знает, что будет дальше. За мной и так гоняются красные маги, неизвестный тангериец, а теперь еще и трусливый бог. Бог?! Глупо, как все глупо. Зачем Ворфу надо было рассказывать мне о Ариконе? Что он хотел этим добиться? Что мне делать? Ведь все и так решено заранее: кто умрет, а кто останется жить. Даже если я откажусь идти на смерть, кто подтвердит, что меня не уничтожат здесь? Ведь боги всемогущи, у меня нет таких сил, чтоб противостоять им. Останусь на Аквадоре, спрячусь от всех, от самой себя и погибну смертью труса, достойно ли это виэль Белфор, достойно ли дочери своего отца? Но если я погибну, что изменится? Что даст моя смерть близким людям?

— Как Морис?

— С ним все хорошо, только он стал замкнутым и ни с кем не желает разговаривать. Простите, Последний ритуал пришлось проводить без вас.

— Вы просите прощения? — я улыбнулась и Алукар вновь отшатнулся. Он, видимо, решил — сошла с ума. — Не стоит. Лучше расскажите мне, чем вы шантажируете Государя?

Алукар встал с кресла и подошел к окну. Он не ответил — не такой дурак, но попытка не пытка, стоило попробовать. Вдруг из-за неожиданности данного вопроса признаетсая?

— Позовите ко мне Главного Дознавателя.

Алукар резко обернулся. Мне показалось или нет — в глазах его отобразилась борьба, происходившая в душе. До того момента, как она была поглощена недоумением.

— Зачем?

— Я хочу обсудить с ним некоторые вопросы.

Собеседник подошел ко мне ближе, встал на колени и взял за руку. Алукар стал на колени? Что же произошло?

— Катарина… простите меня. — Он тут же встал и вышел из комнаты, оставив меня наедине с самой собой.

Что с ним случилось? Почему он ведет себя столь странно? Я подумаю об этом позже, а сейчас надо узнать то, что смог выяснить Лукс. Мне кажется, что смерть Маргомы как то связана с покушением на меня. Кто бы это ни был — уничтожу! Сама смерть ему покажется спасением. Он заплатит за Адаис! Я посмотрела на дверь. В помещение вошел Лукс и поклонился.

— Вы меня вызывали, Госпожа?

— Да, проходи и садись.

Он сел в кресло, в котором до этого сидел Алукар, и вопросительно посмотрел на меня.

— Как вы себя чувствуете?

Разве у них нет других вопросов?

— Я слаба, разве вы не видите?

Он не ответил, только изогнул уголки губ. Я улыбнулась — мне кажется, что улыбка приросла к моему лицу. Лукс отреагировал в отличие от Алукара спокойно. Даже, наверное, мысленно, похлопал в ладоши. Что ж, теперь надо обыграть ситуацию так, чтобы была для меня полезной.

— Но смогу ответить на удар ударом — не беспокойтесь, Лукс.

Он кивнул головой и уже более свободно откинулся на спинку кресла.

— Что вы хотите, Госпожа?

— Что вы узнали? Кто отравил меня? Это как то связано с Маргомой?

Лукс посмотрел на пустой стакан, а затем перевел взгляд на меня. Почему молчит? Собеседник встал и подошел к двери, вышел и через некоторое время вернулся обратно. Его лицо было спокойным, но движения выдавали с головой — слишком резкие. Значит, он узнал кое-что стоящее. Я склонила голову в ожидании, когда Лукс начнет. Ожидание оказалось не долгим. Он сел и произнес:

— Вы сможете создать купол Тишины?

Я кивнула головой, сложила пальцы в знак Силы. Тошнота и головокружение тут же накинулись на меня, как голодные звери. Стараясь не потерять сознание от слабости, я надела на лицо бесстрастную маску, взятую у Алукара. Лукс некоторое время продолжал держать меня в напряжение, затем проговорил:

— Мне удалось выяснить, кто был отравителем Маргомы — атар Государя. Вот почему, не смотря на всю свою осторожность, она не отказалась от напитка… вас это тоже касается.

— Что? — я удивленно приподняла бровь. Спрашивать не имело смысла — ответ был ясен и так, но все равно задала вопрос. — Кто заказчик?

Он внимательно посмотрел на меня, видимо что-то решая для себя — когда же решил продолжить, у него был такой вид, что прыгает в воду, не зная глубины. То, что он больше не скрывал свои чувства, говорило о многом.

— Государь.

Я сжала в кулаке простынь, сердце ухнуло в пятки. Что? Почему? Чем мы заслужили такую участь? Я закрыла глаза и то же глубоко вдохнула воздуха, готовясь прыгнуть в воду, с одним лишь отличием — знала глубину… дна там не было.

— Что ж тогда наступила пора все поменять. Вы готовы поклясться мне в верности, мне — Государыне?

Вновь золотое одеяние дожидалось меня на кровати, только в этот раз не только служанки, но и сами княгини были готовы по первому зову помочь мне облачиться в него. Впервые в истории Орхана на трон восходила женщина — Государыня, конечно как опекун будущего Государя. Лукс и поданные Гаргуса (он после известия о том, что Государь и есть убийца Маргомы, согласился мне помочь) нашли достаточно информации против князей, чтоб суметь их переманить на нашу сторону. Оставалось за малым уничтожить Государя. Настал тот момент, когда у меня появилась возможность отомстить и за Маргому, и за Адаис — в смерти Государя я обвинила Лучину. Арап оказался губительным напитком и, скорее всего, после всего случившегося перестанет быть столь знаменитым среди высшей знати. Причиной же убийства Первой жены Государем явился один его недостаток. Недостаток, который став достоянием общественности, мог уничтожить его. По законам орханского государства Государем не мог становиться тот, кто был бесплоден. Когда Маргому объявили в бесплодии, она не желая смириться с данным вердиктом, втайне от мужа, посетила деревенского знахаря. Он и сообщил ей, что она здорова. Это было толчком, чтоб выяснить правду, которая заключалась в том, что болен тот, кому Маргома была отдана в жены. Знахаря убили, а за ним и саму Первую жену.

Стоя перед погребальным огнем и держа за руку Мориса, я ни о чем не думала, потому что не могла вспомнить что-то хорошее об этом мужчине. Все вокруг исчезли: домовские, Алукар, Лукс и другие, осталась только я и огонь — моя стихия. Она дарила мне покой, потому что вместе с ней сгорали все воспоминания о неприятных событиях, произошедших со мной на Аквадоре. Я отомстила. Все больше нельзя ничего добавить. Принеслаа ли мне месть успокоение — да, счастье — нет. В душе поселилась пустота, и от нее нельзя было избавиться, так же как от стены отчуждения, возникшей между мной и Морисом.