Дарья Орехова - Амулет для ведьмы

Взойдя по одной такой лесенке и сойдя по другой, они окончательно перестали понимать, в какой части города находятся. Ноги несли все дальше, они выбрались в одноэтажный деревянный район, отгороженный невысокой стеной с высокохудожественными просторными арками, украшенными невысокими статуями диковинных зверей. Сэлли даже привстала на уступчик, чтоб рассмотреть поближе особенно клыкастую статую, которая, в свою очередь, привстав на задние лапы, высунула свой пятачок из арки. В этот момент Лауреанна больно и неожиданно вцепилась в ее предплечье.

— Смерть! — вскрикнула она, мгновенно стащив Сэлли с уступчика.

— Ну не твоя же! — девушка досадливо огляделась. — Что ж так…

Мимо них медленно катилась весьма примечательная повозка. Следовать за ней не составило труда. Идти пришлось недолго, и слава Богу — после долгого гуляния начали ныть ноги, да и провидицу "за смертью" пришлось чуть ли не тащить за собой.

Повозка остановилась у невзрачного здания с облупившимся крыльцом. Сэлли затолкала Лауру за угол дома и сама стала подсматривать из-за водосточной трубы. Из дома вышел человек и помог вознице вытащить из телеги носилки, покрытые мешком из рогожи. Дождавшись, когда они втащат их в помещение, девушка подскочила ко входу. На вывеске оказался грубо вырезан прямоугольник. Ее внимание привлек свист.

— Здесь пахнет смертью, — проинформировала Лаура, стараясь не подходить ближе.

— Это покойницкая, я угадала? А тот прямоугольничик — это гробик!

— Здесь слишком много следов, я даже подойти не могу. Ты должна вынести мне какую-нибудь его вещь.

— Чью вещь? Гробовщика или того возницы? — пошутила Сэлли.

— Да нет же, того погибшего.

— Кусочек савана оторвать? Или пальчик отрезать?

Лаура пожала плечами и скрылась за трубой, оставив девушку сходить с ума, как ей сдумается. Так что Сэлли уже привычно огляделась и, вынув фляжку с остатками воды, сполоснула лицо, грубо растерев его ладонью. Дверь она открыла ногой и вошла.

— Здравствуйте, — Сэлли навела на себя тревожный и подавленный вид.

— Чем я могу вам помочь? — мужчина за конторкой был удивлен, но оказался сама любезность.

— Мой друг, он… — Сэлли всхлипнула, закрыв лицо руками. — Его больше нет.

— Мне очень жаль, — пробормотал тот.

— Его не привозили к вам? Я даже не успела… — Сэлли вновь сделала вид, что еле сдерживает рыдания.

— Давайте посмотрим, а как он выглядел, ваш друг?

— Он был так красив, он был такой мужественный, такой заботливый! У него были такие сильные руки, его глаза лучились благородством…

— Я понял, понял, — остановил ее мужчина. — Но во что, он, к примеру, был одет?

— Я не знаю, мы так и не встретились…

— А как он был сложен? А волосы?

— Он был очень сильный, он просто носил меня на руках. А волосы, мне так нравилось перебирать их, гладить его по голове, они были такие приятные на ощупь, — тут Сэлли пришло на ум, что покойник мог быть и лысым, как Дирк, — правда, иногда он брился на лысо, но мне все равно нравилось. Сегодня он как раз хотел сделать мне сюрприз, сказал, что его новая прическа подойдет к карнавальному костюму, мы как раз хотели идти вместе…

— Ладно, ладно, давайте сделаем так, сегодня к нам привезли лишь одного… человека. Посмотрите сами.

Он провел ее вниз, в небольшой подвал, там было довольно холодно, и Сэлли поежилась, лихорадочно думая, как незаметно отщипнуть от мертвеца кусочек. Меж тем, она увидела его самого, и все не слишком удачные планы вылетели из ее головы. Он был заметно маленького роста, с заботливо отращенный животом и с привлекательными залысинами. Сэлли вопросительно посмотрела на смотрителя покойницкой. Это ж до какой степени надо быть влюбленной?

Смотритель же выжидательно поглядел на нее.

— Это не он. — Ответила она на его не высказанный вопрос.

— Ну что ж, и городничий сказал, что родных его не знает, да и поверенных, хотя он и был богат, ну знаете, давал деньги в долг. Придется закапывать его сегодня ночью за счет города. Вот цена скупости.

Глубоко задумавшись, Сэлли покинула покойницкую и окинула здание оценивающим взглядом. Через ее голову прошло несколько планов добычи образца усопшего один другого фантастичнее. Она вздохнула и пошла кругом. Позади обнаружился небольшой сарайчик.

— Я чувствую, нам туда, — жизнерадостно заявила Лаура, выскочив к ней из подворотни.

Туда так туда, Сэлли пожала плечами и толкнула старую растрескавшуюся дверь. Внутри никого не было, и они быстро вошли, чтобы не быть застуканными с улицы. Свет из небольшого окошка почти у самой крыши рисовал на грязном полу неровный прямоугольник. Рядом стоял всего один старый вагон. Его дверцы закрывались снаружи на простую задвижку. Сэлли открыла их и забралась внутрь. По сторонам вагончика были приделаны две лавки, больше смотреть было не на что, да и некогда. Лауреанна предупредительно кашлянула. Сэлли тут же выбралась из вагончика. На пороге сарая стоял парень — давешний возничий — с ведром в руках.

— Что вы здесь делаете? — задал он своевременный вопрос.

— Мы философы, размышляем о конце жизненного пути, о бренности земного существования, — Сэлли нагло улыбнулась ему.

— А разве бывают женщины-философы?

— Как видите. Что еще мы могли бы здесь делать? — справедливо заметила она.

Сэлли и провидица сидели на освободившемся к ночи прилавке уличного торговца. Улицы уже скинули с себя людской поток и вздохнули свободно. Но спихнуть с себя двух последних паразитов в виде девушек, забравшихся с ногами на стол для этого не предназначенный, не удалось ни повалившим мокрым снегом, ни ветром. Ближе к полуночи снег перестал, и тихий скрип не дал Сэлли в дремоте упасть со стола. Возница подвел вагон к дверям покойницкой и двое служителей загрузили в него мертвеца. Они все вместе еще потрепались немного, и служители вернулись досыпать в здание. Возница же залез на сидение в передней части вагончика и вытащил из-под него фляжку. Пока он морально готовился к ночной поездке на кладбище, Сэлли забралась в вагончик. Лошадка тронулась неожиданно и довольно резво, так что Лауреанне пришлось немного пробежаться, чтобы задвинуть задвижку.

Гроб с останками ростовщика оказался стоящим на лавке слева. Сэлли не без некоторого содрогания отворила крышку. У ростовщика оказалось по случаю унылое лицо. Одет он был в опрятный саван и никаких побрякушек, колец, цепочек, амулетов отсутствующие скорбящие родственники ему, провожая в последний путь, не оставили. Таким образом, Лауреанне нести было практически нечего, разве что клок волос выдрать.

— Ну, хорошо, — Сэлли, поколебавшись, взяла ростовщика за руку. — Может, ты мне расскажешь?