Кристоф Хардебуш - Гнев троллей

Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступени. На площадке над ним стояло трое солдат, двое мужчин и одна женщина. Воительница отирала пот с грязного от сажи лба, оба ее товарища кашляли, да и у Натиоле грудь тоже свело.

— Как дела? — сдавленно спросил Стен, который, как оказалось, по пятам следовал за сыном.

По лицу воеводы струился пот, дыхание было прерывистым.

— Дальше никак, вецет, — категорично заявила воительница. — Пробиться невозможно.

— Нам нужно наверх, — беспомощно сказал Натиоле. — Мой брат…

Он увидел сочувствие в их глазах, но они покачали головами.

— Мы пытались. Слишком много дыма. И прямо над нами горит.

— Нет. Нет. Я не могу допустить этого.

Стен поднял руки в почти умоляющем жесте, словно хотел сделать так, будто подчиненные и не произносили никогда этих слов.

Натиоле скептически смотрел мимо воительницы. Там действительно воздух был черным от дыма, который двигался, словно живое существо. Но они были еще на два этажа ниже комнат Ионниса.

— Возможно, нам нужно просто пробежать сквозь огонь? Если там, наверху пожара еще нет, то я смогу вынести Ионниса, — заявил он и подавил приступ кашля, который в нем поднялся из-за дыма.

Раздались шаги, и по лестнице поднялись ещё солдаты с ведрами, полными воды.

— Дай мне одно, — коротко приказал принц и указал на воду.

Не медля, он схватил ведро за ручку и вылил воду себе на голову. Она была холодной, наверное, из источника, и сразу полностью пропитала одежду. Отец последовал его примеру, вылив на себя следующее ведро.

За поясом у Натиоле висел меч, им он отрезал хороший кусок своей мокрой рубашки. Он завязал лоскутом рот и нос, два раза глубоко вдохнул и выдохнул, затем глянул на Стена, который тоже соорудил такую импровизированную защиту от дыма.

— Готов? — спросил Натиоле отца, и, когда тот решительно кивнул, они вместе ринулись по лестнице наверх.

С каждым шагом дым становился все плотнее. Даже через ткань Натиоле чувствовал дерущий горло запах, и уже скоро каждый вдох причинял боль. Он начал кашлять, но затем сконцентрировался на том, чтобы бежать вперед так быстро, как только возможно. Отца он скорее чувствовал, чем видел. За ними следовало еще две фигуры, наверное, солдаты. Дым ухудшал видимость, но юноша продолжал двигаться на ощупь вдоль лестницы; ступенька за ступенькой он добрался до первой лестничной площадки. Там ему в лицо ударила просто адская жара, и он увидел в густом дыму колыхание голодного пламени. Этаж, скорее всего, был полностью в огне. Все трещало и хрустело, огонь бушевал, словно голодный зверь, который жил лишь для того, чтобы пожирать.

В таком аду не мог выжить никто, и Натиоле подумал обо всех людях, которые жили на этом этаже. Он повернулся к отцу.

— Винтила, — с трудом произнес он, но воевода покачал головой.

За долю мгновения Натиоле и сам понял, что отец был прав, и решительно отказался от дерзкой мысли. Если Винтила был там, внутри, то его тело давно превратилось в пепел, а дух витал по темным путям. Даже из-за этой короткой остановки кожа Натиоле накалилась, и казалось, что он стоит посреди огня. Его глаза начали слезиться, а каждый вдох доставлял настоящее мучение.

Когда к ним присоединились оба солдата, они вместе помчались дальше. Натиоле молча молился духам, чтобы лестница за ними не загорелась. Другого пути назад не было, только через окно, но прыжок с такой высоты был бы смертелен.

С удивлением Натиоле обнаружил, что дым немного поредел, стоило преодолеть один пролет.

Позади него неожиданно раздался громкий хрип, а затем глухой удар. Обернувшись, он увидел, как отец упал на колени, а потом рухнул ничком, сотрясаемый ужасным приступом кашля. Стен, скорчившись, лежал на ступенях, прижимая руки к сотрясающейся груди. Один из солдат опустился на колено перед ним. Он бросил взгляд на Натиоле. Его светлые глаза, обрамленные сажей, четко выделялись на темном лице.

— Отнесите его вниз, — ответил влахак на немую просьбу. — Я — дальше. Один.

Мужчины моментально подхватили лежащего за плечи и за ноги и понесли вниз. Натиоле пытался встретиться взглядом с отцом, но мешал плотный дым. Принц не стал долго задерживаться и бросился наверх.

Наконец он добрался до коридора, который вел к комнатам Ионниса. Воздух был наполнен дымом, но здесь было не так невыносимо, как на лестнице, и к тому же прохладнее.

— Ионнис? — прокричал он и сразу же закашлялся.

Его голос прозвучал хрипло и грубо, тем не менее он крикнул еще раз:

— Ионнис?..

…и не получил ответа. Из-за двери не доносилось ни единого звука. Всего за несколько шагов он уже был перед дверью. Но она была заперта!

Натиоле, не веря своим глазам, пялился на нее. Он прошел через огонь, добрался сюда вопреки здравому смыслу, чтобы теперь тупо упереться в запертую дверь. Его собственные действия казались ему идиотством, но он продолжал дергать за ручку, колотить по двери, снова и снова выкрикивать имя брата. Ответа не было, а старое дерево все так же надежно преграждало ему путь.

Юный влахак изо всех сил навалился плечом на дверь. Острая боль пронзила плечо и выгнала последний воздух из легких, но конструкция выдержала его атаку. Ее не сможет пробить один человек, не хватит ни времени, ни инструментов, и это понимание отозвалось болью внутри него. Ни один человек не был достаточно силен, чтобы разбить железный оклад и твердую дубовую основу. И пройдет не так много времени, пока пламя доберется до этого коридора и до самого Натиоле. Несмотря на такую перспективу, Натиоле снова отскочил и уже собирался взять разбег, как тут ему на плечо опустилось что-то тяжелое.

— Дай мне, — пробормотал Керр, пригнувшись в коридоре, чтобы не цеплять рогами за потолок.

— Что ты здесь делаешь? — спросил юный влахак, временно отупев от удивления.

Тролль указал когтистым пальцем на дверь:

— Чтобы пробить.

— Нет, здесь, наверху?

— Люди Стена принесли его вниз. Он сказал мне, что его сын еще здесь. Вот я и последовал за тобой. У нас в племени все заботятся о молодых.

И, не проронив больше ни слова, тролль отошел на два шага, немного отклонился, а затем резко прыгнул на преграду. На крошечное мгновение Натиоле подумал, что дверь выдержит и этот мощный штурм, но она разлетелась в щепки, а обломки посыпались в комнату. Натиоле тут же проскочил в проем вслед за троллем.

Через закрытую дверь просочилось лишь немного дыма. Натиоле убрал с лица теплую влажную повязку и сделал несколько жадных вдохов, от которых снова закашлялся. Все его тело пекло, пот смешался с водой, образовав вместе с сажей грязный слой на коже и одежде. Короткие волоски на руках опалились, и юноша не сомневался, что то же случилось с бровями и ресницами. Со двора до них доносились приглушенные ставнями крики.