Юрий Пашковский - Проклятая кровь. Пробуждение

Но никто этого увидеть не мог.

Пространство содрогнулось, и Авиэлл понял, что его тянет вниз. Земля вокруг рук-башен трескалась и осыпалась в пропасть, туда, откуда доносился могучий гул. Заклинатель в панике пытался найти хоть крупицу Силы, чтобы спастись, но Периметр пожрал колдовскую энергию без остатка.

Нет, не Тхан снизошел в Диренуриан, совсем нет. Мстительные Гневные богини, что служили еще титанам, спустились в Лес и принесли смерть и разрушения, словно вспененный поток, прорвавший плотины и поборовший дамбы, бешено мчащийся по лугам, снося дома и вместе с ними унося смертных. И хоть моли Гневных о пощаде, хоть называй их Благими — ничего не изменится.

Авиэлл четко осознал, что умрет…

…И, падая в разверзшуюся пропасть, объятый ужасом и Желанием жить, он отчетливо увидел, что ждет его Дирену-Риан.

Сердце не выдержало. Заклинатель умер за миг до того, как метнувшаяся к нему рука-башня скрутила его тело.

Гм…

Уолт неторопливо шагал по коридору, недовольно морщась от раздражающего дурмана сотен цветов, покрывавших потолок. Говорят, к любому запаху можно привыкнуть, но местные садоводы, очевидно, всерьез вознамерились опровергнуть данное суждение. Каждый цветок над головой вносил в общую палитру запахов свой оттенок и воскрешал в обонянии старые, уже как будто притуплённые. Наверное, это должно было заставить нюхателя восхищаться изощренной игрой комбинации пахнущей среды, восторгаться новыми и в то же время старыми запахами. Эстетика, чтоб ее… Гм, а ведь кроме эстетики тут может быть железная прагматика. Так-с, проверим.

Магические запасы восстанавливались неспешно, убогов Маэлдрон высосал почти всю Силу, вдобавок поставив Печати на Локусы Души. Что ж, Возрождение, будь оно проклято, эти Печати разбило, и магические потоки снова свободно текли по эфирному телу Магистра, собирая Силу.

М-да, а еще кроме Печатей были разбиты головы карлу, неудачно подвернувшихся под горячую руку. Только Сивиллу жалко, остальные воины знали, что их ждет, а девчонка пострадала ни за что. Надо будет провести моление за ее душу в Посмертии…

Вторые Глаза раскрыли мир в его магической метрике, и Уолт ухмыльнулся. Так и есть, чутье боевого мага не подвело, в прекрасных цветочках ждала своего часа сонная пыльца. Попади она на идущих по коридору смертных — и видеть им сладкие или не очень сны до тех пор, пока их не разбудят специальным Заклинанием. И странно, что пыльцу до сих пор не использовали. Уолт был уверен — его демарш в пыточной карлу не мог пройти незамеченным. Латиэлл сиэ Ниорэ, чокнутый Маэлдрон, мать его за ногу, должен был тут же примчаться, сияя всеми Топосами. Что могло произойти, застань он Уолта в момент Возрождения, Магистру не хотелось представлять. Ничего хорошего. Ни для кого.

Но очень странно, что до сих пор по тревоге не поднята стража, что не воет магическая сигнализация и заклятия не свиваются в тугой узел вокруг Ракуры. Такая оплошность не может быть случайной. Так, нужно постараться еще…

Это Заклинание призвано улучшить Вторые Глаза и увеличить радиус их действия, как бы предоставляя магу некую карту магических потоков, что текут рядом с ним, и происходящих в них действий. Божественные Глаза еще находились в стадии разработки и экспериментов, но определенные достижения факультета практической магии уже были сворованы… тьфу, позаимствованы боевыми магами для собственных нужд. Недоработанные Божественные Глаза давали возможность хоть ненадолго, но увидеть полную магическую картину происходящего. Вот только неаккуратное использование Глаз могло привести к невосстановимой потере зрения. Попытка не пытка. Если это не сотая попытка…

Уолт вытащил Убийцу Троллоков (все вещи Магистра и упырей Маэлдрон оставил в допросной, видимо, абсолютно уверенный, что Уолт к ним не сможет притронуться) и принялся концом лезвия чертить руны, знаки и круги на стенах и полу. Без специального набора это было сложно, и выходило слегка коряво. Впрочем, он не на конкурс свою работу собирается выставлять. Нужно было еще рассчитать точное положение созвездий по отношению к точке, в которой находился Уолт. Ну да, ну да. А еще неплохо бы получить помощь ассистента, а лучше ассистентки, а еще лучше — двух.

Размечтался, чтоб тебя.

Так, теперь произнести Слова Обращения. Предложение должно было распеваться и тянуться, как Солнце в жаркий день, но времени на это у Ракуры не было. Прозвучавшая скороговорка привела бы к нервному срыву завкафедрой магической лингвистики.

Возникший источник Силы был под стать призывавшей его формуле — корявый и сомнительный. Но хоть ненадолго его должно было хватить. Локусы впитали Силу, как сухая земля воду. Не осталось ничего: непродолжительно светившийся эннеарином рисунок снова стал тем, чем, по сути, и был — кривыми царапинами на полу и стенах. Когда-нибудь археологи найдут их и будут ломать головы, что. они значат. А ведь главный постулат магосемиотики гласит — без прагматики мага не может быть ни одна семантика синтактических формул его волшебства. Уровень Сил и пройденная Стадия Инициации… Что-то его совсем в далекие степи понесло…

Магистр сосредоточился, организовывая Силу в Локусах в магический ансамбль преобразования реальности, и перед ним возникли все колдовские поля и потоки, которые пронизывали Лес карлу. Картина возникла на краткий миг но и этого хватило, чтобы глаза Уолта начало щипать, а голова закружилась от полученной информации.

Осторожно потирая глаза, Ракура размышлял. Судя по картине, магические Силы, дремлющие и действующие в Диренуриане, сходили с ума. Что-то могущественное и сильное заставляло их меняться, модифицировало их направления и расположения. Вся магическая живность, все эти мелкие феи, лесавки, лешие и прочие духи Леса исчезали, стираемые волной изменений, проходящей по Диренуриану. Преобразования затронули даже Врат-кусты, в непроходимых менилиорах образовались бреши, и, судя по их количеству, толку от Врат-кустов уже не было никакого.

Насколько Уолт мог судить исходя из образования и опыта работы, для такого магического удара как минимум нужно собрать всех Великих Магов Равалона. О максимуме думать не стоило — если в Диренуриане объявился бог или убог, то скоро здесь начнется такая свистопляска, что от Магистра не останется мокрого места.

Раздался звук шагов, и Уолт насторожился. Дальше коридор поворачивал, и он не видел, кто приближается. Правой рукой держа перед собой Убийцу Троллоков, а левой коснувшись Свитка с Волнами Смерти, Ракура бесшумно скользнул вперед и замер, дожидаясь, кого принесет нелегкая.