Брент Уикс - По ту сторону тени

Неожиданно спикер почувствовала всплеск незнакомой магии, который произошел несколькими этажами ниже. Несмотря на то что за всю свою жизнь Истариэль встретилась лишь с шестью или семью магами мужского пола и никогда не видела, как они используют талант, она мгновенно поняла, что в Часовню проник мужчина-маг.

— Спикер, что случилось? — обратился к ней посол.

У Истариэль не осталось времени для размышлений. Можно ли извлечь для себя пользу из неожиданного появления враждебно настроенного мага? А что, если прервать переговоры с алитэрским послом? Принесет ли это выгоду Часовне? Возможно, если бы в переговорах Часовня преследовала точно определенную цель. Истариэль всего лишь хочет избавиться от договора, подписанного несколько столетий назад, не объявляя при этом войны.

— Да, вы тычете нам в лицо устаревшие и совершенно не обоснованные доводы, тогда как мы хотим всего лишь уцелеть и выжить, сохранив за собой звание обители знаний.

В ответ на удар неизвестного мага, вторгнувшегося в Часовню, пронеслась мощная волна знакомой магии, и Истариэль изумилась ее силе. Это была магия наложения оков, и владела ею только одна забывчивая старушка Ариэль да еще, пожалуй, Ви.

— Говорите, обитель знаний? — ехидно переспросил посол. — Где изучают боевую магию?

Значит, этому пройдохе все известно. Черт бы его побрал! Да, в тех случаях, когда союзники покидают нас, оставляя на растерзание врагу.

— Весьма опрометчивое решение, — заявил посол, поджав губы.

Истариэль уже открыла рот, чтобы обратиться к ряду фактов из истории, как вдруг Часовню сотряс мощный удар магии. Неумолчное жужжание таланта, исходившее от женщин-магов, прекратилось, и впервые с момента ее постройки в Часовне воцарилась гробовая тишина. Магия заполнила все вокруг, ничего не разрушив, не считая заклинаний, которые пытались плести сестры. Это была особенная магия, не похожая ни на какую другую, свободная и яростная, но не враждебная; она, казалось, не осознает собственной силы. Перед мысленным взором спикера предстал образ архимага-подростка, который потряс ее до глубины души. Ариэль пыталась надеть на него оковы, а он не позволил себя заковать.

Истариэль вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которая оказалась между двумя ссорящимися родителями.

— Что… что это было? — пролепетал посол.

«Клянусь серафимом, это магия неслыханной силы, раз ее почувствовала эта никчемная жаба, начисто лишенная таланта».

— В свете вышесказанного мы выходим из договора, посол. Если Алитэра пожелает изгнать магов из своих владений, они уйдут мирно. Однако я прошу дать нам полгода, чтобы продемонстрировать добрые намерения. Это никоим образом не является объявлением войны Алитэре. Будьте добры, объясните императору, что мы сражаемся только за свои жизни.

Посол молча отхлебывал из чашечки оотай и будто не замечал, что он давно остыл.

— Знаете, Истариэль, наш повелитель всегда считал вас одной из тех, кто придерживается наиболее умеренных взглядов в Часовне. Безусловно, наши переговоры нельзя закончить на этой ноте. Вы не перечеркнете сотни лет сотрудничества в достижении общих целей.

Неизвестный архимаг уверенно поднимался на верхний этаж Часовни, стремительно приближаясь к кабинету спикера. Он весь светился от выпущенной на волю магии. Истариэль казалось, что она видит мага сквозь пол кабинета. Сейчас ей было не до переговоров с послом, но нельзя же вышвырнуть его за дверь.

— Нет, — ответила она, — я ничего не хочу перечеркивать, и меньше всего — наши жизни. Возможно, этой осенью я смогу приехать в Скон и лично встретиться с императором.

Истариэль уже поняла, что неизвестный архимаг — проклятый муженек Ви. Какого черта ему здесь нужно? Неужели Ви замышляет переворот? Да нет же, совершенно бессмысленно вовлекать в подобные дела мужчину. Против него объединятся даже те сестры, у которых двурушничество в крови. Значит, здесь что-то другое. Но что? Неизвестность пугала Истариэль.

— Может быть, нам лучше отложить этот разговор и продолжить переговоры после обеда? — предложила Истариэль.

— Прошу прощения, спикер, но мне думается, нет более важного дела, чем судьба союза, длящегося три столетия. Настоятельно прошу довести нашу беседу до конца.

Истариэль снова уселась за письменный стол, повернувшись лицом к двери и призывая весь свой талант. Архимаг подошел совсем близко.

В следующее мгновение сорванная с петель дверь с грохотом упала на пол, и в кабинет ворвался юноша, лицо которого было искажено яростью. Истариэль направила на незваного гостя мощный воздушный кулак.

Удара не получилось. Волна воздуха отклонилась в сторону, разбив вдребезги коллекцию старинных ваз, которой так гордилась Истариэль. Она попыталась нанести еще один удар и пробила дыру в потолке. Не замечая, что его хотят убить, Кайлар подошел к письменному столу и, опершись на него руками, наклонился к спикеру. Истариэль собрала всю имевшуюся у нее силу.

Гость дохнул жаром в лицо, и весь ее талант рассеялся, как от ураганного ветра. Кайлар молча смотрел ей в глаза, и от этого взгляда Истариэль вдруг захотелось забормотать в свое оправдание какую-нибудь чепуху. Так чувствует себя глядящий в ночное небо человек, которому только что сказали, что звезды — это не украшения, приколотые булавками к небесному одеянию, а каждая из них является солнцем, находящимся за миллиарды лье отсюда. Глядя в глаза этому человеку, Истариэль вдруг почувствовала себя совсем маленькой и ничтожной!.

Кайлар разочарованно вздохнул, не обнаружив того, что искал.

Не чувствуя магии, исходящей от юноши, посол Алитэры осмелел и поднялся с места.

— Послушайте, юный невежа, я не допущу непочтительного обращения с женщиной в своем присутствии! Извольте покинуть кабинет!

В глазах Кайлара вспыхнули огоньки неведомой магии.

— Поговорим об уважении к женщинам, когда прекратишь спать с лучшей подругой жены.

От напыщенности посла не осталось и следа, а Кайлар, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета.

Некоторое время Истариэль и посол сидели молча, а потом спикер, деликатно кашлянув, предложила:

— Думается, ради общего блага не следует выносить сор из избы.

Посол судорожно сглотнул и согласно затряс головой.

Ви находится где-то наверху. Встреча со спикером потрясла Кайлара. Он не сомневался, что меч Возмездия похитила именно она, но, заглянув ей в глаза, понял, что Истариэль здесь ни при чем. Необузданный порыв, который должен был привести его в гнездо лжецов и вернуть меч, теперь представлялся непростительной, страшной ошибкой. Тем не менее, несмотря ни на что, Кайлар упрямо шел вперед, чувствуя себя обреченным.