Брент Уикс - По ту сторону тени

Дориан пустил пульсар вниз но коридору. Со смертью Вика его близнец лишился защиты, и пылающая молния пронзила ему грудь. С глухим стоном этелинг рухнул на пол.

Дориан поднял жезл Вика — проклятая штука оказалась усилителем, и именно она придала ударам этелингов такую силу и сделала более мощными, чем ожидал Дориан. Схватив Дженин за руку, он потащил девушку по коридору. Они еще могут успеть и перейти через мост. Осталось совсем немного. Последний коридор был свободен.

«Мы почти у цели!»

С грохотом массивные двойные ворота распахнулись настежь, и на Дориана с Дженин обрушился шквал. Перед ними стояли четыре юноши, а на их коже, словно на волнах, покачивался узловатый, похожий на татуировку, темный вир. Они были готовы к бою, так как почуяли Дориана издалека.

Дориан поспешно установил защиту, постаравшись сделать ее как можно толще, насколько позволили остатки таланта, и обратился в бегство. Проклятый усилитель в жезле совсем не помогал, так как был приучен к действию вира. Защита поглотила несколько ударов подряд: огненный кулак, восемь пылающих метательных снарядов, град острых, как иголки, ударов и рассеянное огненное облако, слизывающее все живое на пути, которое называют языком дракона. Защита Дориана каким-то чудом выдержала, и он был готов пережить еще одну волну, только бы никто не посмел вызвать из бездны гигантского змея.

— Дрэф! — с победоносным видом крикнул юноша за спиной у Дориана.

Это был Тави с тремя этелингами. Они перекрыли запасной выход из зала. Первая компания молодых людей прекратила атаковать Дориана.

Дориан переводил взгляд с одного враждующего лагеря на другой, а они рассматривали его. Дориан и Дженин оказались в ловушке между двумя группировками этелингов.

— Стойте! — крикнул Дориан. — Я — Дориан Урсуул. Я знаю, что мое имя вычеркнули из списка сыновей, но уверен, что до вас дошли слухи. Я существую на самом деле, и вы не посмеете на меня напасть!

— Ты даже не являешься майстером, — сплюнул под ноги Тави.

— Почему? — одновременно с ним задал вопрос Дрэф.

— Даже если бы я был простым магом, то не сдался бы так легко. Если вы нападете на меня, то сами подставите себя под удар соперников. Я — Урсуул двенадцатого уровня.

«Еще чуть-чуть, пожалуйста. Я смогу одолеть вир и не покориться».

Дориан потянулся вниз, вир вынырнул из глубин и, подобно чудовищу Левиафану, побежал огромными узлами по телу — из-за них потемнела почти вся кожа. Он поторопился затолкать вир назад.

Этелинги, которым было не больше шестнадцати или семнадцати лет, смотрели на Дориана с благоговением. Несколько юношей, сопровождавших Тави, были готовы обратиться в бегство.

— Это только иллюзия! — истерично завопил Тави, срываясь на визг.

— Иллюзия, которая имеет запах? — презрительно хмыкнул Дрэф. «Да, Дрэф — первый из клана отпрысков, а Тави всего лишь претендент». — Чего ты хочешь? — спросил Дрэф.

— Просто уйти. А когда я уйду, можете перебить друг друга и строить козни, сколько душа пожелает.

Разговаривая с Дрэфом, Дориан устремил взор на магический жезл с усилителем, который держал в руках. Многие годы он не говорил на языке рук, которым пользуются этелинги, но сейчас, когда его тело блокирует поле зрения Тави, он пошевелил руками, подавая над усилителем сигнал: «Это для тебя».

Глаза Дрэфа заблестели. Заключенный в жезле усилитель сможет изменить ход битвы.

— Дориан, — прошептала Дженин, пугливо сжимаясь в комочек и изо всех сил стараясь быть похожей на мальчика-слугу.

— Хочешь уйти? Что ж, твое право, — вымолвил Дрэф, а его пальцы спросили: «Когда?»

Сквозь стиснутые зубы Дженин прошептала:

— Тави смотрит на меня как-то странно.

Дориан лихорадочно вспоминал язык пальцев, которым не пользовался много лет, чтобы ответить на вопрос Дрэфа. Вот, наконец-то!

«Когда доберемся до моста».

Казалось, ответ удовлетворил Дрэфа, хотя его лицо сохраняло напряженное выражение. Дориан и Дженин двинулись вперед, и только теперь Дориан осмелился оглянуться и посмотреть на Тави. Он боялся, что у Тави может начаться припадок бешеной ярости. На сей раз Дориан вышел из игры победителем, но, принимая во внимание неуемное тщеславие и болезненное самолюбие этелинга, было разумнее не выказывать радость, которую он испытывает от своей победы.

Восемь этелингов поочередно переводили взгляд с Дориана на своих соперников, стоявших в другом конце зала. Любое движение Дориана могло отвлечь их внимание, и тогда противник не упустит возможности воспользоваться подвернувшимся удобным случаем. Независимо от того, выберется он из зала живым или нет, этелинги передерутся между собой, и произойдет это очень скоро.

Стараясь не шевелить губами, Дориан процедил:

— Помни, что нужно ходить…

Увы! Слишком поздно!

— Она останется здесь! — вдруг закричал Тави и направил вир на Дженин.

От выходки Тави у одного из юношей, сопровождающих Дрэфа, сдали нервы, и он инстинктивно выбросил защиту, издающую потрескивающие звуки.

Это высвободило целую бурю магии. Дорин стал устанавливать защиту вокруг себя и Дженин, но огненный снаряд прорвался прежде, чем она была готова, и оцарапал ему ребра. Дориан скорчился и едва не утратил защиту. Дженни подхватила его и помогла выпрямиться.

Зал переполняли магические силы, в воздухе летали огненные брызги и зигзаги молний, удар следовал за ударом и, отражаясь от многочисленных защит, отбивал от каменных стен и потолка огромные глыбы, которые сами превращались в метательные снаряды и с сокрушительной силой ударялись об пол. Большинство атак не имели своей целью Дориана и Дженин, но они оказались прямо на линии огня.

Защита, установленная Дорианом, становилась все тоньше и быстро таяла, теряя слой за слоем. Этелинги, напротив, были полны сил, и Дориан понимал, что они продолжат сражение и после того, как его защита растворится полностью. Значит, ему суждено умереть, а что еще хуже: он не сумел уберечь Дженин и предал ее.

«Нет, пока я дышу, этому не бывать! Господи, прости меня за то, что я сейчас сделаю!»

Дориан не молился, выпрашивая прощения за грех, который решил совершить, но страстно желал, чтобы его слова дошли до ушей Всевышнего.

Он потянулся за виром, и тот радостно откликнулся на зов.

Раздался дикий крик, который вир усилил во сто крат, и от жуткого вопля содрогнулись все залы и коридоры Цитадели. Дориан стоял, размахивая руками, и, когда они пролетали перед лицом, был виден черный извивающийся змеей вир, не оставивший на коже ни одного светлого пятнышка. Потом виру стало тесно в телесной оболочке, и он вырвался наружу и растекался все дальше, словно на руках выросли огромные крылья, достигавшие земли, которые защитили Дориана от последних атак отчаявшихся этелингов.