Евгений Лобачев - Ведьмоспас

— Чего с подругой случилось? — шепотом спросил Олло. — Простыла?

— Дурак ты, Олло, — грустно ответил Геремор. — Колдунья она. Потомственная. В данный момент входит в резонанс с астралом, чтобы нас с тобой выручить, и арестанта нашего, — он мотнул головой в сторону Гиллигилла, мирно посапывавшего на нарах.

— Сам ты дурак, — обиделся Олло. — В ней магии ни на грош нет, я же чую. Ты что, забыл как колдунов опознавать? От Заззу за милю разит волшебством, не то, что от твоей подружки. У нее только голосище странный, а в остальном — баба как баба. С чем она и вошла в резонанс, так это с пустотой в твоей башке.

— Ревнуешь? — съязвил Геремор и ловко увернулся от новой затрещины.

Тем временем девушка что-то запела. Она начала очень тихо, мелодично и вполне музыкально. Что-то вроде «Оооааа-оооааа-ииооо». Но голос постепенно крепчал, становился громче, и скоро уже Олло, вцепившись в прутья решетки, кричал страшным шепотом:

— Тсс! Тсс! Девица! Барышня! Милая! Заткнись, ради богов!

Не обращая на него внимания, девушка прибавила еще несколько децибел. Теперь ее песня напоминала страстный романс кошки, тоскующей в ожидании полосатого ловеласа.

— Она свихнулась, — простонал Олло.

— Ничего подобного, — со знанием дела ответил Геремор. — Она читает отворяющее заклинание.

— Вчера вечером я уже слышал одно отворяющее заклинание, — напомнил Олло. — С меня вполне хватило.

Песня сорвалась в пронзительное комариное «Иииииии». Через миг к воплям доморощенной колдуньи прибавилось оглушительное «Уаааа-уааа» растревоженного орка.

Шум стоял невыносимый. Олло заткнул уши и забился в дальний угол камеры, с ужасом ожидая, чем все это кончится. Геремор наоборот, исполнившись оптимизма, подскочил к решетчатой двери и изо всех сил дергал ее, проверяя действенность заклинания.

Оно и впрямь оказалось действенным — в некотором смысле. Где-то вдали послышалось бормотанье, топот. Загрохотала железная дверь, и перед клетками возник разъяренный стражник в сдвинутом набекрень кепи с кокардой и мятой форменной рубахе, застегнутой не на ту пуговицу. Одна пола рубахи, выбившись из штанов, висела голубым треугольником, под которым топорщилась укрепленная на ремне связка ключей. В руках он держал длинную черную дубинку.

— Чего орем?! Чего орем, уроды?! — заорал стражник и скорчил устрашающую рожу, от вида которой попадали бы мухи, летай они по камере в этот поздний час. Но девушка и орк продолжали горланить.

— Заткнулись быстро!

Охранник ударил дубинкой в дверь клетки, в которой сидели эльфы. Дубинка проскользнула внутрь, а с ней — по локоть — рука. В тот же миг Геремор схватил стража за запястье и рванул на себя. Желтая кокарда громко звякнула о железо. Тело стражника обмякло и стало сползать на пол.

— Ключи! — крикнул Геремор, вцепившись в запястье противника. — Дотянись до ключей!

Олло рванулся к двери. Опустившись на колени, он просунул руку сквозь решетку и пытался дотянуться до ключей на ремне стража. Однако грузное тело врага завалилось назад и, чтобы добраться до связки, Олло не хватало двух-трех дюймов.

— Подними его, — пропыхтел эльф, чувствуя, что от напряжения вот-вот разорвется пополам.

— Пытаюсь, — натужно ответил Геремор. Крякнув, он слегка подтянул тело вверх.

— Еще, еще чуть-чуть, — приговаривал Олло.

Наконец, его пальцы коснулись холодного железного кольца. Еще миг — и ключи весело зазвенели в руках эльфа.

— Готово!

Геремор разжал пальцы, охранник сполз на каменный пол.

Олло принялся один за другим подбирать ключи. От напряжения тряслись руки, попасть в скважину удавалось далеко не с первого раза, и по залу разносился дробный металлический дребезг, как будто схватились на мечах две мышиных армии.

— Тише, тише, во имя богов! — умоляюще шептал Геремор. — Всех разбудишь!

Наконец, очередной ключ со щелчком повернулся в скважине, и дверь клетки отворилась. Геремор, подхватив связку, бросился отпирать соседнюю камеру, а Олло поспешил к притихшему Гиллигиллу. Едва он подхватил орка на руки, младенец разинул рот и стены сотряс новый отчаянный вопль: «ААААААААА». Олло выскочил из камеры и присоединился к Геремору и колдунье.

— Голодненький, бедняжка, — засюсюкала девушка. — Потерпи немножко, скоро твоя мамочка тебя покормит.

Олло страдальчески закатил глаза.

— Скорей отсюда, пока никого нет! — прошептал Геремор.

Ко всем сегодняшним бедам Вите Гнедкову выпало еще и ночное дежурство. Неприятную повинность он отбывал с Андрюхой Чачиным.

За долгую ночь перепробовали все имевшиеся в дежурке развлечения: все мыслимые разновидности игры в «дурака», домино, нарды, шахматы, шашки. Часовая стрелка, явно издеваясь, ползла как дохлая муха и к трем часам ночи страдальцы обнаружили, что все игры им осточертели, а больше заняться решительно нечем. И тут Гнедков вспомнил, что в сейфе лежит золотой портсигар, который сегодня отобрали у лесного арестанта, да за всей кутерьмой так и не сдали на склад.

В тот момент, когда Витя, сгорая от любопытства, возился с сейфовым замком, в «обезьяннике» завыли арестанты. Андрюха Чачин, трижды подряд остававшийся «дураком», тихонько матерясь, отправился наводить порядок.

Когда заветная коробочка оказалась в руках сержанта, напарник еще не вернулся. Коробочка оказалась довольно увесистой для своих размеров, а выгравированные на крышке таинственные значки криком кричали — требовали ее открыть. Дрожа от нетерпения, Витя подцепил ногтем вычурную защелку, и дежурка озарилась мягким золотистым светом. На внутренней стороне крышки багрово вспыхнули незнакомые письмена.

— Обалдеть! — восхищенно выдохнул Витя. Он наклонился над диковиной и поскреб письмена твердым как слоновая кость ногтем.

— Не лапай чужое, — послышался за спиной голос одного из арестантов. Сразу вслед за этим на стене мелькнула тень милицейской дубинки, занесенной над головой несчастного Гнедкова.

Первый миг на свободе привел эльфов в ступор. Они встали на пороге, в совершеннейшей растерянности оглядывая чужую темную улицу, едва освещенную неподвижным желтым светом факелов. Зябкий ветер гнал по мостовой мелкий сор и обрывки бумаги. Неподалеку на каменной площадке сиротливо жались друг к другу несколько безлошадных повозок.

Гиллигилл захныкал и Олло тайком от девушки тихонько пристукнул его головой о дверной косяк.

— Куда теперь? — шепотом спросил эльф. Девушка огляделась, скомандовала: «За мной!» и легко побежала к повозкам. Вслед ей понесся страстный вздох Геремора.

Девушка выбрала длинный белый тарантас — нечто вроде промежуточной стадии между каретой и башмаком.