Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

— Теперь бы не заблудиться, — вздохнул Растрепай, поддев носком сапога комок замерзшей земли.

— Уж как-нибудь выберемся, — не слишком уверенно изрек Талька, крепко привязывая поводья Сарыча к задней луке своего седла. — Главное, чтобы Яська не ворожила вблизи кристаллов.

— Ну не буду я! Хотите еще десять раз пообещаю? — Юной чародейке уже надоели их бесконечные напоминания о магических ловушках. Ведь она не хуже наемников усвоила тот горький урок.

Яська покрутила в руках перстень мага. Перстень был слишком велик для ее тонких пальцев. Спрятав драгоценную находку в свой сапог, Ястребинка запрыгнула на Джара и принялась подгонять друзей, которые по ее сугубо личному мнению не слишком торопились со сборами.

И вот, опасающиеся находящейся впереди неизвестности наемники покорно тащились за возглавляющей эту маленькую процессию Ястребинкой. Всех их без исключения терзала ностальгия по проведенному в компании Белозора времени. Вслед за исчезнувшим магом испарилась всякая уверенность не только в настоящем дне, но и в завтрашнем. Особенно болезненно это сказалось на Растрепае, который во время поездки вдруг лишился покоя и сна. По началу Талька воспринял случившуюся метаморфозу как подарок судьбы — теперь было кому доверить ночное дежурство на привалах. Но после первой же ночи дежурства от услуг "подарка судьбы" пришлось отказаться. Сын мельника издавал истошные вопли даже при малейшем шорохе листьев или ветвей, видимо пытаясь таким образом напугать "непрошенных гостей". На него не действовали ни Яськины заверения того, что при любой угрозе она воспользуется боевыми заклинаниями, ни Талькины обещания вытрясти из него душу, если он не замолчит. Поэтому на следующий день было принято решение разделить дежурство на двоих, вне зависимости от того дремлет ли сын мельника или испуганно жмется к костру.

Пословица "у страха глаза велики" самым лучшим образом подходила к беспочвенным тревогам вихрастого наемника. Дороги в эту пору были свободные; иногда, где-то в глубине лесов выли волки, но подходить близко пока не решались.

До Перелога оставалось полдня пути, и в рядах путников все чаще разгорался жаркий спор насчет небольшой остановки в главном и самом большом городе Рекоставья, в котором им всем очень хотелось побывать. Но, в конечном итоге, друзьям пришлось преодолеть этот соблазн, потому что в данной ситуации каждый день был на счету.

Погода постепенно налаживалась, и суеверные наемники расценивали данное явление как добрую примету. Кружащие в небе стаи воронья, надтреснутыми криками оповещали о приближающейся зиме. В надежде найти поживу, они часто опускались на голые поля и деловито разгребали клювом и лапами холодную черную землю.

Потускневшие леса, убранные поля и стаи ворон — так выглядел маячивший перед глазами путников самый распространенный пейзаж. Изредка им встречались озябшие селяне — пешие или трясущиеся в повозке. Однако стоило друзьям выехать на ведущую к главному городу дорогу, как повозок и странников значительно прибавилось. Почти все они стремились быстрее попасть в Перелог, на грандиозную ярмарку. Рядом с Медной очутилась серо-белая лошадь: с вихрастым наемником попыталась завести разговор явно скучающая в дороге девушка. Трепа рассеянно посмотрел на нее красными после бессонных ночей глазами и, подумав, что ему это снится, звучно высморкался в рукав своей рубахи. Девушка что-то гневно крикнула и, пришпорив лошадь, свернула в сторону.

Чем ближе друзьям Белозора подъезжали к городу, тем больше им казалось то, что они попали на городскую ярмарку, хотя до ярмарки было довольно далеко. Особенно хваткие торговцы, приноровившиеся торговать на ходу, расхваливали свой товар, при этом перекрикивая друг друга. В преддверии зимы, особым спросом пользовались утепленные вещи.

Не удержавшись от соблазна, Таль отоварился перчатками, а затем, приосанившись, важно изрек:

— Теперь я как господин Белозор.

— Ничего подобного! У его перчаток кожа тоньше, а на крагах серебряные руны. От нежити. — На всякий случай два последних слова Ястребинка произнесла шепотом. Она бы тоже не отказалась от таких перчаток, как у мага, но на ее узкую ладошку таких не делали, а шить на заказ было слишком дорого.

Юная чародейка внимательно посмотрела на сшитый по краям, довольно широкий кусок лисьего меха, который служил ей чем-то вроде варежки на правую руку. Левую она прятала в длинном рукаве эльфийской рубахи. Вполне сносно, вполне тепло.

Так они и тащились в живом потоке людей, всматривались в лица встречных прохожих и изредка делились впечатлениями. Только Растрепай, не обращая на монотонный гул голосов, грохот повозок и стук лошадиных копыт о каменную дорогу, дремал в седле. Неподалеку от городских ворот, завис вращающийся вокруг своей оси прозрачный кристалл. Он был величиной в шаг. При виде кристалла дочку знахаря бросило в холод, да и Талька заметно побледнел. На их счастье они уже подъезжали к перекрестку, возле левой развилки которого стоял покосившийся указатель: "Синельск", возле правой: "Векшин Яр". Путники поспешили свернуть налево.

Спокойно вздохнуть они смогли лишь тогда, когда увидели долгожданные каменные стены города, в который они так стремились попасть. У ворот стояли хмурые, небритые стражи.

— Кто такие? — спросил один из них, когда путники подъехали ближе.

— Ну, просто, — мямлил Талька, — в гости едем.

— К господину Эсберу, видно, — неожиданно раздался хриплый смех второго стража. — Пропусти их, Крев. Помнишь, как вон тот потешил нас летом? Над самим градоправителем поглумился. Не иначе как с подачи Эсбера.

Растрепаю в это время казалось, будто он сидит на иголках — насмешливые взгляды стражей казались ему невыносимыми.

— Как забыть? — незамедлительно отреагировал Крев. — Но пропущу я их только ежели покажут, что в мешках везут.

Знающие о подобных порядках Яська и наемники даже и не подумали возражать. В их скромной поклаже не было ничего особенного. Да и стражники не очень-то старались, например, походный мешок Белозора и мешок с провизией были благополучно ими проигнорированы.

— Господину Эсберу привет! — не без ехидства крикнул им вдогонку стражник — тот самый, который первым узнал Растрепая.

— Сам передашь, — тихо буркнул себе под нос сын мельника, надевая на голову капюшон, потому что боялся быть опознанным кем-нибудь еще.

Прежде чем найти знакомый каменно-деревянный дом, они добрый час бродили по городу, громко споря, когда и куда сворачивать.

Яська опасалась, что они не застанут "господина" Веста дома, потому что он производил впечатление крайне занятого человека, который не очень-то любит сидеть без дела. Но опасения оказались напрасными. Бывшая ведьма была дома, точнее она подметала дорожку, ведущую от крыльца до сарая. Увидев пожаловавших к ней гостей, Веста кинула метлу на собранные в кучу грязно-желтые листья, и побежала им навстречу.