Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

— А невеста кто? — Ястребинка почувствовала в их голосах какой-то подвох.

— Ты! — радостно завизжали сестры.

Ошарашенная этой новостью дочка знахаря как можно скорее улизнула в свою комнату. Точнее, эту комнату ей приходилось делить с еще одной сестрой, которая еще не вернулась с вечерних посиделок у подружки.

Глядя в окно, Яська сосредоточенно раздумывала над тем, каким способом можно расстроить скорую свадьбу и откажутся ли от нее сваты, если она устроит истерику прямо у них на глазах.

"Жаль, что я не умею колдовать по-настоящему", — подумала она, машинально потеребив в руке висящий на шее амулет…

Тихая, душная ночь уже запеленала дом знахаря своими сновидениями. Под потолком деловито вил себе паутину паук, кто-то тяжело вздыхал в темном углу, по клети мягкой поступью кралась почуявшая мышь кошка.

Вечер закрашивал темным цветом тропинку, по которой неуверенно шла заблудившаяся дочка знахаря. Она растерянно смотрела на затянутое серо-синей пеленой низкое небо. Яську окружали темные стволы деревьев, с давно опавшими листьями и ни единого шороха, ни одного дуновения ветра — какая-то неестественная тишина. Вдалеке проступали очертания пылающего оранжевым огнем города. Пустоту раздирали крики и треск обваливающихся балок.

— Мор! — перебивая друг друга, ревели голоса.

Она побежала прочь, туда, где туман стер границу между земной твердью и небесным сводом. Рядом с лугом, по которому она бежала, пока еще был виден пролесок. Между смутными очертаниями веток ей померещился знакомый силуэт, над левым плечом человека находилась рукоять меча… Туман торопливо накинул свое мутное покрывало на лесное царство и начал подбираться к лугу.

Внезапно поднялся ледяной ветер, крадущий на своем пути дыхание у каждой живой души. Он рассыпал рой маленьких снежинок, которые бесшумно падали на увядшее разнотравье. Одна и та же мысль крутилась в голове дочки знахаря: она одна возле этого мутного туманного озера, и в целом мире нет никого кроме нее. Изо всех сил она побежала к тому месту, где раньше виднелся пролесок, но споткнулась. На мгновение ей показалось, что вся реальность, невыразительная и блеклая, разрисованная сине-серыми и коричневыми красками, слилась в единое целое с туманом. В шаге от сидящей на земле дочки знахаря лежал почерневший по краям темно-бордовый лист. Она отвела взгляд от листа и заставила себя посмотреть на пылающий город. Что-то горячее упало на ее запястье. Слеза.

Яська резко распахнула глаза. Над ухом пищал комар, на соседней кровати сопела старшая сестра, за стеной скреблась мышь. Привычные звуки немного успокоили ее.

"Это просто дурной сон и он ничего не означает! — думала она, всматриваясь в яркую звезду за окном. — Или означает? Интересно, есть такое заклинание от кошмаров? Может, стоит спросить у того мага?..".

Селяне очень хорошо относились к Яське, даже поляр разрешал ей заходить в замок, зная, что не по годам рассудительный ребенок вряд ли станет злоупотреблять его гостеприимством. Отношения с сестрами у нее не ладились, потому, что те завидовали знахарским способностям младшенькой которая, к слову, вовсе не считала себя способной. Ко всему прочему, разговоры сестер о том, как сделать кожу гладкой, волосы мягче, а брови гуще наводили на Ястребинку смертную тоску.

Еще селяне никогда не жалели гостинца для младшей дочки знахаря. Смекалистый народ то ли подсознательно чувствовал в ней светлую магию, то ли просто, понимал, что нет резона ссориться, с продолжательницей знахарского дела.

Досадней всего было то, что начиная с прошлой зимы, знахарь неустанно твердил младшей дочери о посетившем его провидении, в котором он лицезрел ее свадьбу. Присутствующие при подобных разговорах сестры замирали и, заворожено глядя на своего папеньку, ловили буквально каждое его слово.

— Перед тем, как отправиться в священную рощу, вы ехали к поляру на поклон, и он желал вам счастья…

— А сарафан? Сарафан-то в талию или свободный? Какого цвета? — Это был тот единственный момент, когда сестры категорически отказывались слушать продолжение без подробного описания свадебного наряда невесты.

То ли знахарю каждый раз виделось что-то новое, то ли он считал такие детали слишком незначительными, но сначала в его рассказах фигурировал сарафан, богато отделанный самоцветами, а ближе к лету сарафан уже был расшит золотыми нитями. В последней версии вышивка приобрела бело-голубой цвет. Яськины сестры почему-то не замечали этих мелких погрешностей, и каждый раз восхищенно ахали, а она в такие моменты качала головой и насмешливо фыркала…

Ястребинка перевернулась на другой бок. Похоже, что встреча с настоящим магом была как нельзя кстати. И чем больше она думала об этой необычной встрече, тем больше убеждалась в том, что ей просто необходимо напроситься к нему в ученицы и уехать куда подальше.

"Что же мне в селе сидеть и ждать пока выдадут за первого встречного? Не дождутся! — мысленно негодовала Яська. — Вот возьму и пойду к магу в ученицы!.. Небось вообразил себе, что я страшно способная, а ведь никто его за язык не тянул, сам предложил!.. Теперь пускай мучается!.. А я, может быть, вернусь… Когда магии немножко выучусь".

Утром, за завтраком практически все семейство знахаря обсуждало свежую сплетню о Белозоре.

— Поляр наш сказал, что к нему старый знакомый приехал, мастер меча, значит. А зятьки-то наши, дружные, да на голову обиженные, оба с утра самого налакались и давай храбриться, что гостя Ледяна одной левой прихлопнут, потому как не мастер меча это, а враль!

Лицо Усатина пошло красными пятнами, он залпом осушил кружку парного молока и уставился на довольную подобной реакцией жену. Сестры, испуганно охнули, а Яська прыснула от смеха.

— Помолчала бы! — прикрикнула на нее мать и продолжила: — Пошли они, значит, искать гостя этого и аккурат возле жилища полярского лоб в лоб столкнулись с ним.

— С поляром? — промычал знахарь.

— С магиком!

— Неужто наши старшенькие овдовели?

— Светлый Геон! Думай что несешь! — запричитала рассказчица. — Живы они! Он им рожи намял да и отпустил.

— Живы — и то ладно! А рожи — что? Рожи у них и без магика завсегда синие!

Но тут старшие дочки тоже захотели высказать свое мнение, причем разом и последняя фраза знахаря затерялась среди множества голосов.

— Яська, куда пошла? — Усатин остановил намеревающуюся выскользнуть за дверь Яську и вручил ей веник: — Ну-ка пол подмети, да разбери сушеные травы!

— Хорошо, — она смиренно побрела в пыльное хранилище знахарского имущества.

На ее счастье, ближе к полудню, родители и сестры занялись изготовлением бродилки и поэтому ослабили свою бдительность. А Ястребинка тем временем, вытряхнула из мешка собранные знахарем травы, кое-как развесила их, положила на стол снятый с шеи амулет и, закинув веник в темный угол, пошла собираться в дорогу.