Константин Кривчиков - Дочь Озара

И лишь двум-трем женщинам помогали 'волки'. Это были холостяки-мухилы, успевшие присмотреть себе жам среди населения покоренного племени. Но ближе к полудню уже все бросили какие-либо занятия и начали подтягиваться в центр стойбища.

Вирон подошел к шесту около 'камня вождя', одетый в длиннополую малицу, сшитую из двух волчьих шкур. Когда-то эти шкуры бегали по лесу в обличье двух здоровенных волков-самцов, но малица едва прикрывала Вирону колени. Он был высок, силен и грозен, этот старейшина и вождь. Многие из собравшихся смотрели на него с уважением и даже восхищением. Но были и такие, кто хмурился и кривил губы. Среди них старейшина 'длинноносых' Овус и его сестра, колдунья Кула. Они чувствовали, что Вирон что-то замышляет, и нервничали, тщетно стараясь предугадать замыслы конкурента.

Вирон осмотрелся. Кажется, все в сборе. Толпа, вот что требовалось ему сейчас. Все должны увидеть силу и могущество новой колдуньи и навсегда принять новый порядок, по которому отныне начнет жить племя. И во главе этого порядка встанет Вирон — великий вождь.

Солнце висело в зените, шест больше не отбрасывал тени.

Вирон залез на валун. Поднял левую руку. Гул затих.

— Я Бехи Вирон, старейшина рода Большая Лапа и вождь племени Волка говорю. Сегодня мы должны принять очень важное решение… Все мы уважаем обычаи предков. Но все меняется. Вода в реке всегда течет, не останавливаясь. Даже зимой, когда вода становится твердой, как камень, если разбить 'каменную воду', то под ней будет течь 'живая' вода. И трава — сначала ее нет, потом она выходит из земли и становится зеленой и высокой, выше кабана. А иногда и выше оленя. А потом она высыхает. И снова вырастает. И даже небо — всегда разное. Посмотрите.

Вождь сделал паузу и все, вслед за ним, задрали вверх головы.

— Посмотрите. Сейчас по небу бегут светлые тени. А иногда они бывают такие черные, что закрывают солнце. И с неба льется вода. А потом тени исчезают, и на небе никого нет, кроме солнца… Почему так происходит? Потому что каждый борется с каждым. Кто сильней, тот и побеждает. Даже солнце борется с луной. И когда оно побеждает, то прогоняет луну и сидит на небе. А когда побеждает луна, то она прогоняет солнце. Разве не так?

После небольшой паузы Вирон собрался продолжить, но внезапно его перебил Овус:

— Не так. Вот ты говоришь, что каждый борется с каждым. А с кем тогда борется трава?

— Трава борется с землей, — быстро ответил Вирон. Он хорошо подготовил свою речь.

— А с кем борется вода?

- 'Живая' вода борется с 'каменной' водой. А еще вода борется с землей. Когда вода сильная, она лежит на земле. Когда слабая — убегает. Понятно?

Посрамив Овуса, вождь продолжил.

— Каждый борется с каждым, и всегда кто-то побеждает. И это верно… И только у нас в племени все наоборот. Сколько раз я говорил, что должна быть одна колдунья? Разве я не говорил?… Но вы меня не слушаете. А разве это правильно, когда в племени две колдуньи и каждая говорит разное? Помните, этой зимой заболела девочка? Покойная Рами хотела помазать ее своей мазью, но Кула не дала. Сказала, что ее мазь лучше. И намазала тело девочки своей мазью. А та вся покраснела и умерла? Помните?

— Помним, — выкрикнула женщина из рода 'большелапых'.

— Хорошо. А помните, другим летом, мы хотели охотиться на бизонов? Рами спросила у Оман Озары и тот ей сказал — надо идти. А Кула сказала — будет дождь. А вождем тогда был Овус, и он послушался сестры. А дождя все не было. Мы ждали много дней, а дождя все не было. А когда прошел дождь, оказалось, что бизонов уже нет. Помните? Вот так. Разве это дело, когда каждая колдунья сама разговаривает с духами, а потом получается, что эти духи говорят разное? Разве такое может быть? Разве Оман Озара может ошибаться?

Вирон ткнул пальцем в Лалу, которая, как обычно, заняла место в первых рядах в своей потертой заячьей безрукавке.

— Вот ты, женщина, скажи…

— Меня Лалой зовут — обиженно отозвалась варийка.

— Да, правильно, я забыл. Когда видишь столько красивых женщин, то в голове начинает кружиться, как после муссы, — Вирон тонко пошутил, заминая свою оплошность, и в толпе раздались понимающие смешки. — Скажи, Лала, Оман Озара может ошибаться?

— Нет, — твердо ответила Лала.

— Оман Озара может говорить неправду?

— Никогда, — с готовностью заявила особа в заячьей безрукавке.

— А разве может быть две правды?

Лала замешкалась с ответом:

— Э-э, две правды, это как?

— Это, например, одной колдунье Оман Озара говорит, что Лала красивая, а другой, что Лала уродина.

— Озара так говорит? — возмутилась женщина.

— Нет, одна из колдуний.

— Вранье! Я красивая, — выпалив это, Лала вызывающе качнула бедром.

— Вот! — Вирон возвысил голос. — Вот как думает Лала — правда всегда одна. И я согласен с народом. Колдунья должна быть одна.

Ловко закруглив мысль, вождь взял паузу.

— Мы согласны! — громко выкрикнул молодой 'волк' из рода 'большелапых'. — Что ты предлагаешь, Вирон?

Вождь удовлетворено кивнул головой. Все шло по плану. Народ, когда надо — безмолвствовал, когда надо — говорил. Овус попробовал высунуться без подготовки — тут же получил по носу.

— Я предлагаю проверить, кто у нас в племени настоящая колдунья, а кто так, прикидывается.

Овус толкнул локтем Кулу — началось. Колдунья выступила вперед:

— Это ты на что намекаешь, Вирон?

— Кто умный, сам догадается, — ехидно ответил вождь.

— Нет, ты скажи, — подстегиваемая братом, Кула лезла на рожон. — Это кто прикидывается?

— Хорошо, — Вирон словно бы отступил под напором женщины. — Ты хочешь сказать, что ты — настоящая колдунья?

— А как же еще?! — от возмущения женщина выпучила глаза.

— И ты готова это доказать?

Почуявший неладное, Овус попытался дернуть сестру за руку, но та уже вошла в раж.

— Да хоть сейчас!

— Хорошо, Кула, — миролюбиво согласился Вирон. — Сейчас, так сейчас. Раз ты настаиваешь…

Вирон подбирался к основной части программы.

— Все знают, в наше племя пришли новые люди. Среди них — Вада, дочь колдуньи из племени 'леопардов'. Бывшего племени. Вада теперь моя жама, если кто не знает. Но это так, к слову… — Вирон сделал жест, подзывая девушку к себе. Та выбралась из толпы и приблизилась к валуну.

— Я думаю, что Вада — настоящая колдунья. Такая, какой еще не было среди вариев. Но Кула говорит, что она — настоящая колдунья. Хорошо. Давайте проверим. Согласны?

— Согласны, — загалдели со всех сторон сородичи в предвкушении небывалого зрелища. Состязание колдуний — такого еще никто не видел.

Вирон уставился в глаза Кулы немигающим взглядом. Та невольно попятилась, но уткнулась в грудь Овуса.

— Ты согласна, Кула?

— Я?

— Ну, не Овус же, — подколол Вирон.