Ирина Ясиновская - Граница миров

— Забудь о нем, — жестко отозвался Слепой Эл. — Забудь. Думай о ком угодно из Лишенных Памяти, но только не о нем. Он — умрет.

— Нет, — в голосе Гюрзы зазвенел металл. — Он не умрет. Он будет жить. Лучше умру я.

— Думай, что говоришь! — немедленно взвился Слепой Эл. — Меня всегда поражало то, как ты относишься к этому мальчишке. Кто он тебе?! У вас нет родственников и друзей! Однако вы носитесь с этими Лишенными Памяти, словно дурак с писаной торбой!

— Они нам дороги. Они — единственное, что осталось в нас человеческого, — Гюрза покачала головой. — Нет, никогда, я не позволю умереть кому бы то ни было из них и уж тем более в моем присутствии.

— Этот вертопрах никто тебе, ясно? — Слепой Эл не на шутку разозлился. — Он тебе никто!

— Оставим обсуждение моего и твоего брата, — миролюбивым тоном предложила Гюрза.

— Он не брат ни тебе, ни мне, он вас всех предат! — не унимался Слепой Эл.

— Он мой родной, единоутробный брат, — наклонившись к самому лицу Слепого Эла, прошипела Гюрза. — И я никому не позволю говорить о нем подобные слова в подобном тоне. Ясно? Даже тебе.

— Ясно… — Слепой Эл попытался осторожно отодвинуться в сторону, словно Гюрза и в самом деле могла его ужалить. — Ты не горячись. Просто я решил кое-что тебе напомнить…

— Считай, что напомнил.

Гюрза резко отвернулась и вышла из библиотеки, где беседовала со Слепым Элом. Лишенная Имени уверенными шагами направлялась в оружейную палату, где в это время отирались Тигр и Ястреб. Пришла пора возвращаться в Литгрэнд, а еще так много не было сделано, еще так много предстояло сделать…

— Я тебе говорю, что не доведет нас это до добра! — услышала Гюрза на подходе к оружейной палате голос Тигра. — Ты тупица, Ястреб!

— Я тупица?!! — искренне возмутился Лишенный Имени. — Я?! Может, я и не понимаю ничего в ковке металлов, но это не значит, что я тупица!!!

— Ладно, не петушись, хищник, Гюрза идет, — сообщил Ястребу спокойный Тигр. — Она сейчас подтвердит мою правоту.

Гюрза усмехнулась и вошла в оружейную палату, заваленную оружием от пола до потолка. Тигр и Ястреб стояли в самом центре комнаты и свирепо пялились на какой-то меч. Едва только Волшебница показалась в пределах их досягаемости, как ей в руки сунули именно этот клинок и заставили высказать свою оценку оружию.

Гюрза осторожно повела рукой над клинком и не услышала ничего. Меч не пел, а это говорило о том, что он мертв. А если мертв клинок, то мертв и его владелец. И тут же обнаружилось, почему клинок оказался мертвым — у самой крестовины была довольно внушительная каверна.

— И сколько у нас таких мечей? — мрачно поинтересовалась Гюрза.

— Много, — мрачно отозвался Тигр. — Несколько кузнецов вышли на работу абсолютно пьяными. Или напились в процессе работы. Вот и напортачили. Чего теперь делать?

— Кузнецов гнать из цеха и, пока не научатся пить вовремя, на работу не брать. Клинки все выкинуть, — тут же принялась распоряжаться Гюрза. — Эх, сколько же хорошей стали перепортили! Кузнечному цеху оформить заказ на вторичную партию, но уже за половинную стоимость. Будут возмущаться, пригрозите, что и столько не заплатим.

Тигр выслушал все это и тут же отправил Ястреба заниматься делами. Сам же, отбросив еще один мертвый клинок в угол оружейной, негромко промолвил:

— Не нравится мне все это.

— Что? — Гюрза, занятая разглядыванием какого-то кинжала, не сразу среагировала.

— Я говорю, не нравится мне, что под стенами Айлегрэнда бродит Серый Отряд, — более внятно высказался Тигр. — Нехорошо это пахнет!

— Угу, — согласилась с ним Гюрза. — Только что делать? Можешь чего-нибудь предложить?

— Мы наконец должны забыть о том, что у нас когда-то были друзья. И родственники, — Тигр уставился на Гюрзу внимательными карими глазами, и она почувствовала себя не слишком уютно под этим пристальным взглядом. — Мы должны научиться их убивать.

— Нет, — голос Гюрзы зазвенел. — Никто из них не падет от моей, — она сделала ударение на этом слове, — руки. Вы — поступайте как знаете.

Гюрза взяла облюбованный ранее кинжал и вышла из оружейной палаты. Тигр долго смотрел ей вслед, размышляя над ее словами. И ни к каким утешительным выводам он не пришел. Ему было неприятно осознавать, что Гюрза права, слишком права…

Окна трактира «Семеро Козлят» светились теплым янтарным светом, из двери доносился обычный шум: кто-то горлопанил пошлую песенку, кто-то ссорился, а кто-то требовал пива. Андрей улыбнулся этому привычному, так давно привычному гвалту вечернего трактира. И вдруг весь крик и ор перекрыл удивительно красивый, чарующий голос, заставивший умолкнуть всех не только в трактире, но и на улице. Люди останавливались и слушали песню…

Андрей встряхнул головой, отгоняя наваждение, и переглянулся с Чайкой. Все было понятно без слов — вернулась Кобра, довольно долго где-то пропадавшая. Это было хорошо, потому что к кулинарным изыскам шеф-повара «Семерых Козлят» теперь еще прибавится и хорошая музыка,

— Что сегодня будем заказывать? — поинтересовался у Андрея и Чайки возникший из ниоткуда служка, едва они переступили порог трактира.

— Как обычно, — отмахнулась от служки Чайка, и Андрей кивком подтвердил, что согласен с заказом. Он слишком давно посещал трактир «Семеро Козлят», чтобы каждый раз заказывать новые блюда, пробуя то, чего раньше не ел. Так было в первые годы, а потом просто устоялся определенный набор любимых блюд, менявшийся крайне редко. Но вообще-то кухня в «Семерых Козлятах» была лучшей в Литгрэнде. Одна стерляжья уха чего стоила! А расстегайчики с семислойной начинкой или паштет из печени трески! О холодном окороке, нарезанном прозрачными розовыми кусочками и спрыснутом лимонным соком, или же о зайчатине с острым соусом и вообще упоминать не стоило… И все эти изыски подавались по вполне приемлемой цене, а часто и вообще в кредит.

Андрей и Чайка протолкались к Кобре, сидящей по своему обыкновению за угловым столиком и что-то наигрывающей на лютне.

— С возвращеньицем! — проорал Андрей, усаживаясь напротив менестреля. — Ты где пропадала?

— Здравствуйте. — Кобра отставила лютню в сторону и по своему обыкновению уложила локти на стол. — Я пыталась узнать что-либо о судьбе родственников.

Ее колючий серо-стальной взгляд скользнул по сотникам. Андрей тяжело сглотнул и потер виски пальцами. Мучительная боль раскаленной иглой вонзилась в мозг. «Есть только Сумерки…»

— И что? Узнала? — спросила тем временем Чайка.

— Да. Их больше нет среди живых, — жестко проговорила Кобра и отвернулась на секунду.

«Есть только Сумерки…»

— Мои соболезнования. «Есть только Сумерки…»