Ирина Ясиновская - Граница миров

— Локи очень созвучно Дори, — вдруг проговорил Тигр, и Локи поперхнулся вином. — Если бы не цвет твоих волос и возраст, я бы принял тебя за Дори. А Локи… Я слышал, так зовут одного из богов. Про него рассказывают всякое, но, как правило, не слишком для него лестное.

— А про кого говорят только хорошее? — огрызнулся Локи. — Ты позволишь мне забрать тех, кто нужен?

— Кого конкретно? — Тигр повернулся лицом к трем богам и досадливо поморщился, словно увидел их истинную сущность.

— Стефа, конечно, Алура, Ринф, Гриф и все, пожалуй, — Локи залпом допил вино и встал.

— Забирай. И поторопитесь. Времени не так уж и много.

— Его всегда не хватает…

Андрей шел за караульным по коридору и мрачно смотрел в обтянутую серым кителем спину. Сам Элайн тоже был облачен в серое, но иного оттенка. Все войска в империи Альтх носили серую форму, но разных оттенков. Часто разница была столь тонкой, что непривычный взгляд не мог ее уловить. Андрей уже давно привык различать самые тончайшие нюансы.

Караульный остановился и недобро покосился на Андрея. Факел в его руках едва приметно подрагивал, а на лице был написан страх. Даже усы его обвисли и казались напуганными.

— Иллих, не стоит вам ходить туда, — проговорил он, откашлявшись. — Ведьма хоть и в оковах, но вдруг чего учудит, как тогда…

— Я справлюсь, — холодно бросил Андрей, и караульный, недовольно ворча, принялся отпирать дверь, окованную marrinoll — металлом, пресекающим всякие попытки применить Волшебство. Листами этого же marrinoll была обшита камера и изнутри. Даже боги вряд ли смогли бы выкрутиться из этой ситуации, не говоря уж об обычных Волшебниках.

Дверь бесшумно отворилась. Петли, похоже, смазали перед тем, как эту камеру посетил Император, а значит, всего три дня назад. Андрей отобрал у караульного факел, велел тому оставаться снаружи и шагнул в камеру. Дверь за его спиной так же бесшумно закрылась.

Гюрза сидела у стены и, едва дверь отворилась, вскинула руку, защищая глаза от нестерпимо яркого света всего одного факела. Почти все десять дней, что она провела в этой камере, вокруг нее была темнота, а призвать Волшебство и восстановить зрение всего одним простейшим заклинанием она не могла. Помимо окружавшего ее со всех сторон marrinoll, ее руки были скованы цепью из того же металла, а на шее тускло поблескивал ошейник. Металлический обруч на талии не был виден из-за того , как сидела Гюрза, но Андрей знал, что он там.

Гюрза сидела у стены, привалившись к ней спиной и вытянув одну ногу. Другую она согнула в колене и подтянула почти к рамой груди. Выглядела она расслабленно и спокойно, словно не ждала ее скорая — всего через тринадцать дней — смерть.

— Сестра… — на сей раз Андрей почти без напряжения выговорил это слово. Он много размышлял о том, что случилось за эти десять дней, и пришел к выводу, что от памяти и родственников — кем бы они ни были — никуда не деться.

— Брат, — Гюрза спокойно улыбнулась, все еще прикрывая глаза ладонью. — Как твои дела, брат?

— Все хорошо. — Андрей воткнул факел в кольцо в стене на высоте своего роста и сел на пол. — Серый Отряд в шоке, но пока еще у людей хватает ума не выступать в открытую и не трепаться о Памяти на улицах.

— Это хорошо… Все равно вы не выступите на стороне Пограничья, — Гюрза покачала головой и опустила ладонь, продолжая щуриться. — Зачем ты пришел?

— Я подумал… — Андрей замялся, вглядываясь в такие знакомые черты лица родной сестры. За нее когда-то он был готов перегрызть глотку хоть самому Лэгри. Был готов и сам же ее предал. — Я подумал, что смог бы устроить твой побег.

— Нет, — ответ был мягким, но решительным, и в голосе Гюрзы проскочила привычная ледяная уверенность, что против ее слова не пойдет даже родной брат. — Слепой Эл ни раз и ни два повторял, что у нас нет родственников и мы должны забыть об этих чувствах, но мы никак не могли. Мы все еще продолжаем считать вас своими. Вы для нас так и остались родственниками и друзьями. Мы никогда не сможем убить хоть кого-то из Серого Отряда. Пойми, Андрей, мое присутствие здесь и скорая казнь отсрочат неизбежное. То, что должно случиться, все равно случится. Те, кому суждено умереть, — умрут… Но так я дам им всем хоть какое-то время. Я — кость, брошенная собакам, чтобы они хоть на время успокоились. А там… — она замолчала, глядя в стену, обшитую листами marrinoll. — По крайней мере, я буду уверена, что никто из остальных не попадет в Темницу у Корней Земли. Да и противостояние наше уже лишено смысла. Лэгри покинул Танэль. Теперь только Вихрь Времени ведает, где он скрывается. Может, Тигр или Скорпион когда-нибудь догонят его… — Гюрза горько усмехнулась. — А мне теперь уже все без разницы…

— Хорошо. — Андрей ощутил свое полное бессилие и оттого хотелось взвыть в голос. — Сестра, — добавил он после краткого молчания.

— И еще, — Гюрза задумчиво пожевала губу, — Стефания, Алура и Локи попытаются меня выручить. Точнее, Стефания. Алура просто пойдет за ней, а Локи за Алурой. С ними могут оказаться Гриф и Ринф. Не думаю, что кто-то из Лишенных Имен сунется в Альтхгрэнд, но и такое может случиться. Постарайся найти Стефанию до того, как эта божественная троица предпримет хоть что-то. Обещай мне.

— Клянусь, сестра, что сделаю все возможное. — Андрей встал. — Мне пора… — Но, прежде чем уйти, он все-таки задал еще один вопрос: — Объясни, почему меня все эти годы преследовали Сумерки?

— Сумерки? — Гюрза едва приметно улыбнулась. — Сумерки — это своеобразный моральный дальтонизм, не позволяющий выделять Зло или Добро в качестве квинтэссенции. Они смешивают все и позволяют нам самим решать и оценивать Миры, жизнь, поступки… Андрей, это просто то, от чего отказалась Империя. Так уж случилось, — она помолчала, глядя в сторону. — Что же, тебе действительно пора. Прощай, брат.

— Прощай, сестра.

Андрей вытащил факел из кольца и толкнул раскрытой ладонью дверь. Бросив прощальный взгляд через плечо, он шагнул за порог, и обшитое marrinoll дерево отрезало его от сестры, которую он все же должен был оставить, по сути дела, отправить на смерть и вечную пытку в Темнице у Корней Земли. Во второй раз. Андреи снова с трудом подавил желание завыть.

Локи, снова принявший обличье Дори, стоял у стены дома и равнодушно поглядывал на площадь. Он лениво подбрасывал на ладони подобранный с земли пестрый камушек и время от времени демонстративно зевал, показывая, как ему скучно тут стоять. Отсутствие привычных клинков раздражало, но привлекать к себе лишнее внимание он не хотел. В Альтхгрэнде оружие на улицах разрешалось носить только императорским гвардейцам, и простой паренек с парными клинками вызвал бы как минимум недоумение.