Александр Абердин - Хроники объявленного Апокалипсиса

Через минуту мы увидели огромный аэробус "А — 380", который как-то неуверенно, словно вперевалку, заходил на посадку. Огромный самолёт, однако, приземлился плавно, без каких-либо неприятностей, километрах в четырёх от стоянки и буквально через пару секунд рёв его двигателей стих, отчего Чак, державший кулаки сжатыми, радостно завопил. Самолёт быстро катился по шоссе к нам, но вскоре его скорость стала снижаться и он всё же не доехал до площадки километра полтора. К нему немедленно подлетел здоровенный седельный тягач, взял его на буксир и быстро потащил на стоянку. Когда же его стали заводить на площадку, я ужаснулся. Весь фюзеляж самолёта покрывала мелкая рябь. Крепко же ему досталось. Взяв в руки бинокль, я стал вглядываться в иллюминаторы и, увидев радостные лица людей и особенно детей, облегчённо вздохнул и передал бинокль капитану Мелвиллу. Когда тот брал из моих рук бинокль, я увидел, что в его глазах блестят слёзы. Рассматривая через мощную армейскую оптику своих соотечественников, он негромко сказал:

— Серж, извини, но даже если в Москву прилетит ещё несколько самолётов, ты найдёшь на них очень мало негров. Узнав о скорой гибели планеты, они все, словно с ума сошли. Эти мерзавцы учинили нам такую резню, что ответ белых был очень жестким. Мы расстреливали их, как диких зверей и лишь за редким исключением находились такие, которые не участвовали в этом диком шабаше. На борту моего катера находится девятилетняя девчушка, она даже не квартеронка, чистейшей крови негритянка. Так вот, её родителей, выходцев из Ганы, сестёр и братьев, убили сами же негры за то, что те не захотели превращаться в зверей, она уже три месяца живёт в семье моей старшей сестры.

Н-да, не только в России люди сходили с ума от ужаса, но и во всём остальном мире. Пожав плечами, я ответил:

— Чак, со своим отрядом "Ночной дозор", начиная с конца февраля и до того дня, когда нам сказали, что шансы на спасение всё же есть, я только тем и занимался, что пачками расстреливал убийц и насильников. Только у нас они были преимущественно белыми, а потому давай забудем об этом и начнём жить с нуля.

Аэробус откатили в угол площадки на ближней к нам её стороне и его тотчас окружили машины скорой помощи. Прямо под его крыльями спасатели в синей форме тут же стали разворачивать два передвижных госпиталя, а из нескольких фургонов грузчики уже вытаскивали медицинское оборудование. Глядя на то, как быстро и сноровисто работали наши люди, Чак сказал:

— Серж, это что-то совершенно невероятное. Откуда у твоих людей такая безупречная выучка? У них ведь на всё уходят считанные секунды. С борта самолёта ещё не сбросили надувные траппы, а там, куда они упадут, уже стоят санитары с носилками, а медики явно готовы начать делать операции прямо в палатках. Знаешь, Серж, я думаю, что ублюдки, находящиеся сейчас в аду, которые надсмехались над русскими и говорили, что тех из вас, кого не убьёт комета, прикончит ваша собственная расхлябанность, сейчас скорее всего в ярости грызут кулаки. Они подохли, а русские не только выжили, но и показывают просто чудеса организованности и оперативности, словно вы всю свою жизнь готовились к этому ужасному, чудовищному катаклизму.

Беря в руки микрофон радиостанции, я ответил:

— Чак, это вы у себя в Америке привыкли жить ни о чём не беспокоясь, а мы долгие годы выживали в условиях постоянного, никогда не заканчивающегося катаклизма, вот и научились быстро соображать и ещё быстрее работать, а потому, когда нас всех Апокалипсис поставил перед выбором — умри или делай всё для своего спасения, мы не стали терять ни единой минуты впустую и тут же перестали пить и до бесконечности разговаривать. Ты бы только видел, Чак, как все те люди, которых я созвал на площади, собрались, когда им было сказано, что комета ударит вскользь, а не в лоб и есть реальный шанс выжить. Мы работали практически без перерыва. Люди спали стоя, прислонившись плечом к стене, если и ели, то не выпуская инструмента из рук, и как работали, Чак. Правда, должен сказать тебе, что почти всё наше, — тут я вставил два слова по-русски, — грёбанное руководство съе**лось неизвестно куда и потому никто не составлял никаких идиотских планов и не давал нам указаний, что нужно делать и как. Если бы нам об этом сказали в феврале, Чак, и руководство потерялось в густом тумане, то мы тогда точно… — Мой голос дрогнул и я проворчал — Всё, Чак, больше ни слова о том, что было ещё вчера. Давай жить настоящим, а из прошлого в него возьмём только самые хорошие воспоминания.

На посадку уже заходил президентский самолёт, а ему в хвост пристроилась целая вереница других. Между тем Небо Первый замолчал, а мне как раз доложили, что наши умельцы развернули рядом с импровизированным аэропортом самодельный диспетчерский пункт и потому я вышел в эфир с приказом:

— Небо Первый, срочно заходи на посадку. Для тебя наши парни развернули диспетчерский пункт и даже подсоединили к нему локатор подводной лодки, но у нас нет специалистов.

Тот лётчик, который вышел на связь первым, ответил:

— Нет, Земля, мне нужно ещё побыть на высоте, я говорю с тобой с борта летающего командного пункта и только что качнул в свои баки ещё десять тонн топлива. Парень, узнав, что у тебя такая чудесная посадочная полоса, к тебе направилось ещё свыше трёх сотен бортов, но видимость становится всё хуже и хуже. Умоляю тебя, сделай всё, что угодно, только подсвети полосу лётчикам, а диспетчеры к тебе сейчас подойдут.

— Хорошо, Небо Первый, продолжай свою работу, а за полосу не волнуйся, мы уже проложили вдоль неё линию мощных прожекторов и они вскоре её подсветят. — Ответил я летающему командному пункту и добавил — Это дело каких-то… Всё, Небо Первый, прожектора уже горят, так что никто не заблудится. Сейчас наши люди готовятся осветить ещё и стоянку самолётов. Тебе там сверху всё хорошо видно, Небо Первый. Ты бы приказал военным лётчикам заходить на посадку перпендикулярно к Новоминке с юга и садится в левом вираже. Всё шоссе уже очищено от мусора и в нескольких десятках мест с него сделаны съезды на самые плотные и ровные грунтовые площадки.

Небо Первый радостно воскликнул:

— Спасибо тебе, сынок! Это отличная новость и ты дал мне очень дельный совет. Многие самолёты летают на последних каплях топлива. Главное, что есть подсветка.

Пока мы разговаривали, президентский самолёт своим ходом доехал до американского аэробуса компании "Пан Америкен", встал в ему в хвост и остановился. Американцы первыми спускали вниз то ли больных, то ли раненых и их тотчас осматривали врачи. Некоторых немедленно уносили на носилках в палаточные госпитали, а других увозили на машинах скорой помощи в стационар. Новую больницу и поликлинику нашего района не смотря на то, что она была семиэтажной и в её состав входило несколько зданий, мы полностью "одели" в железобетонный кожух и даже не поленились разыскать всех врачей и вернуть их с дач в город. Надо сказать, что возражений не последовало ни от кого. Что же, после того, как я узнал, что она уцелела, мне сразу же полегчало, ведь мне предлагали не тратить на неё сталь, арматуру и бетон, а вместо этого лучше укрепить пару десятков домов в других районах, но я возразил самым категоричным образом. Мы если и сунулись за МКАД, в Москву, то только для того, чтобы укрепить там с полсотни зданий в промзоне и мне только что доложили, что путепровод под окружной дорогой освобождён от набившегося в него мусора и путь в Москву был свободен. А ещё мне доложили, что в столице встали, причём очень аккуратно, на временную стоянку, пока их не разрежут на металлолом, ещё четыре атомные подводные лодки. Вот повезло, так повезло. На какое-то время электроэнергией мы будем обеспечены полностью.