Стивен Браст - Иорич

— Все в порядке.

Я еще немного повертел в руках ястреба и вернул ему. Малыш взял фигурку и понес к Коти, где некоторое время изучал Ротсу, свернувшуюся у нее на плечах. Через несколько секунд Ротса вытянула к нему шею и наклонила голову. Он нерешительно застыл, потом протянул палец и коснулся ее головы так, словно это была горячая плита. Ротса не пошевелилась, и он осторожно коснулся ее макушки.

«Пытаюсь решить, должен ли я завидовать,» — проговорил Лойош.

«Решишь, скажешь.»

— Хочу себе такого, — объявил Влад Норатар.

Я посмотрел на Коти, она — на меня, потом пожала плечами.

— Они очень особые животные, — сказала она. — Тебе придется долго учиться, чтобы у тебя такое появилось.

Малыш упрямо склонил голову.

— Если ты хочешь себе такого, — продолжила она, — мы начнем учиться.

Он посмотрел на нее и коротко кивнул, а потом вернулся к ящику с игрушками. Не слишком ли он молод, чтобы начинать учиться на колдуна? Все может быть. Решать не мне.

— Хорошо выглядишь, — сказал я.

— Спасибо.

Влад Норатар отвернулся от ящика и спросил:

— Почему ты не живешь с нами?

Я выдержал его взгляд, что было куда труднее многих других взглядов, которые мне приходилось выдерживать.

— Есть люди, которые хотят меня убить. Если я останусь здесь, они меня найдут.

— Ох. — Он глубоко задумался. — А почему ты сам их не убьешь?

Я коснулся рукояти Леди Телдры, спрятанной под плащом.

— Иногда я сам задаю себе тот же вопрос.

Коти проговорила:

— Нельзя решить все трудности, убивая кого-то. Более того, и твой отец тому свидетель, чаще всего, когда кого-то убиваешь, все становится только хуже.

— Увы, — вздохнул я, — к сожалению, это правда. Но такова жизнь.

— Твой отец шутит, — пояснила Коти.

— Да, иногда я так делаю, — кивнул я.

— Почему? — спросил Влад Норатар.

— Еще один хороший вопрос, — проговорил я.

— Могу ответить, — сказала Коти. — Но пожалуй, не стану.

— Да, это и к лучшему.

Малыш выглядел озадаченным, но оставил загадку на потом; позднее подобная черта безусловно ему пригодится. Вместо этого он спросил:

— Почему они хотят тебя убить?

Я начал было объяснять что-то насчет нарушенных правил, но Коти прервала меня коротким:

— Он спас мне жизнь.

Она сказала это с горечью, или всему виной мое воображение?

— Правда?

— Да, — сказала она.

— Они хотят его убить за это?

— Да.

Влад Норатар проговорил:

— Так нечестно.

— Нечестно, — согласилась Коти.

Я преодолел искушение вставить умное замечание насчет того, сколь нечестной бывает жизнь, и дал детенышу самостоятельно поразмыслить над этим.

Он достал из ящика лиорна, держа его в одной руке, а лошадь в другой, и внимательно посмотрел на обоих. Потом положил лошадь и стал играться с рогом лиорна, выкручивая его то так, то сяк. Кажется, малыш все еще думал над нашим разговором, но возможно, это опять мое воображение.

Я сказал:

— Крейгар тоже хотел бы его повидать.

Она нахмурилась.

— Не возражаю, но лучше бы в другой раз.

— Ладно. — Я поднялся. — Мне пора идти.

Коти кивнула.

— Скажи отцу до свиданья, Влад.

Он снова смутился и спрятал лицо. Коти виновато улыбнулась, и они вдвоем проводили меня к двери. Ротса потерлась о щеку Коти и перелетела на мое левое плечо.

Я развернулся и зашагал туда, где ждал Крейгар.

Лукка, я только что беседовала с Нуриком, и он четко сказал, что нам следует копать так глубоко, как мы только сможем. Я сообщила, что если ему нужна такая игра, пусть найдет другого игрока, потому что я пас. Если я подам в отставку, ты следующий на очереди, посему хорошенько подумай, как ты со всем этим справишься. Я понимаю, как может давить Н., и если ты в игре — я молчу, но подумать стоит. Знаю, что Папа-кот и новая Военачальница против подобных соглашений, и стоит помнить, что Е.В., насколько я знаю, также их не одобряет; думаю, она хочет подробного следствия, просто чтобы узнать, не ее ли в том вина. Если бы знала, ответила бы. Может, через неделю скажу, если останусь. Но если карьера тебе дорога, игнорировать Н. нельзя, ты это знаешь и я знаю. В любом случае, подумай.

(Личная записка, почерк Десаниек, печатью не заверено) Я скользнул в открывшуюся передо мной дверь, не гадая, куда она ведет. И оказался в узком коридоре, заканчивающемся лестницей. Я быстро пошел вперед, сглатывая кислый вкус паники — за тобой охота, а двигаться можно лишь в одном направлении! Черт возьми, будь Сетра потрезвее, наверняка бы об этом подумала.

В конце коридора была еще одна дверь. Я распахнул ее, не хлопая в ладоши, держа правую руку на эфесе Леди Телдры.

Военачальница, похоже, дремала; голова ее дернулась и она уставилась на меня. Потянись она за оружием, что было весьма возможно, сейчас здесь народу окажется больше, чем джарегов, жаждущих моей крови; или же вообще никого.

Она моргнула пару раз, а я закрыл дверь и перевел дыхание. Вроде как.

— Влад, — проговорила она.

Я пытался скрыть дрожь и волнение.

— Привет, — отозвался я.

Кабинет у нее был крошечный; ровно столько, чтобы поместилась она сама, стул и небольшой стол. И еще одна дверь слева.

— Наверное, я отключилась. Прости.

— Ничего страшного. Как видишь, я сам вошел.

— Может, найдем для разговора место поудобнее?

— Ничего, я постою. Кстати, спасибо, что согласилась встретиться.

Норатар кивнула и взглянула на меня снизу вверх — весьма необычно для нас обоих.

— В последний раз ты вроде как была Наследницей драконов. Наверное, следует поздравить тебя с новой должностью?

Она ответила чем-то вроде смешка.

— Наверное.

— К тебе сейчас обращаются «Военачальница» или «ваше высочество»?

— Зависит от предмета разговора.

— А есть ли тут что-то особенное? В смысле, в том, как ты оказалась Военачальницей?

— Ничего, о чем я была бы расположена говорить.

— А как твое назначение Военачальницей связано с?

— С чем?

— Э, я думал, ты значешь, почему я здесь.

— Сетра сказала, ты хочешь повидаться со мной насчет Алиеры.

— Да. Вот с этим — связано или нет?

— По поводу чего в точности ты хотел со мной поговорить?

— По поводу положения Алиеры.

На вопрос она не ответила. Просто уточняю — я-то этого не упустил. Я такой, ага.

— Не уверена, что я могу тебе сообщить, — сказала она.

— Мало знаешь, или есть то, чего тебе не позволено разглашать?

— И то, и другое. А также то, что я, возможно, могла бы рассказать, но не хочется.

— Угу, — кивнул я. — Ладно, давай я спрошу, а ты расскажешь, что можешь.

— Пойми, я ведь тоже беспокоюсь об Алиере.

Мне вдруг стало неуютно. Норатар не из тех, кто нуждается в моем суждении о правильности своих поступков. Я прислонился к стене и сделал вид, что расслабился. Она молчала; наконец я кашлянул и проговорил: