Стивен Браст - Иорич

— Если желаете проследовать со мной, ее величество примет вас немедленно.

О небеса. Как возвышаются падшие.

Он проводил меня в небольшие (по дворцовым меркам) покои, отделанные серым мрамором; за шестиугольным мраморным столиком сидела императрица, неторопливо жуя хлеб с сыром. Как, несомненно, миллионы до меня, склоняясь перед императрицей, я не удержался и взглянул на Державу, пытаясь определить, в каком настроении находится Воплощение Империи. И не смог.

Держава была грязно-коричневой, и значить это могло все, что угодно.

— Ваше величество, — поклонился я.

Позади мягко щелкнули двери, которые Харнвуд закрыл, выходя.

— Садитесь, — велела владычица.

Я так и сделал.

— Ешьте, — было следующее повеление.

Ну, обычно для этого второго напоминания мне не требуется. Сыр оказался очень острым, другой я назвал бы слишком соленым, но не этот.

Хлеб имел тонкую твердую корочку и столь же тонкий, чуточку кислый привкус — нечто подобное Коти много лет назад принесла домой.

— Вкусно, правда?

— Да.

— Это из графства Наарстен, в Соранне. Особая порода коз, и лишь самый лучший хлеб. Производится примерно пять фунтов в год, и лишь для Дворца.

— Впечатляет, — проговорил я. Вообще говоря, сыр не НАСТОЛЬКО хорош.

— Да, — ответила она. — Кроме сыра, мне мало что нравится в этой работе.

— Чем меньше плюсов, тем каждый из них ценнее.

Откусив еще чуть-чуть хлеба с сыром, она кивнула.

— Алиера сейчас должна быть уже дома.

Я кивнул.

— Словно ничего и не случилось, — проговорила она.

— Ага. А как насчет следствия?

— Уверена, ее ни в чем не обвинят.

— Почему вы столь уверены?

— Влад, в тридевятом графстве вошло в раж отделение полупьяных, злых и измотанных солдат. И в таком обвинять Военачальницу? Ее там даже не было.

— Отделение?

— Один был профессиональным воякой, который привык видеть в гражданских либо некомпетентных недисциплинированных идиотов, либо пронырливых убийц без мундиров. Остальные — вчерашние крестьянские парни, которые не привыкли видеть, как их друзей убивают, а зло сорвать не на ком. Да, люди сражаются и умирают — потому что альтернативой будет позволять каждому местному барону устанавливать тарифы на провоз строевого леса, что взбесит лиорнов, владеющими лесами, и орков, которые покупают древесину. Я не смею оскорблять ни лиорнов — они слишком высоко в Цикле, — ни орков — они уже ищут союза с джарегами. Итак, нескольким крестьянам пришлось умереть. Еще сыра?

— Спасибо.

— Не так уж плохо.

— Значит, расследование там и завязнет?

— Разумеется, нет. Оно не должно завязнуть. Просто следствие должен возглавить кто-то с должным чувством справедливости — должным, однако не чрезмерным.

— Ясно.

— Когда все закончится, я попрошу Алиеру снова стать Военачальницей.

Так она сможет получить удовольствие, отказав мне. Хоть столько-то я ей задолжала.

Сыр действительно был хорош.

— Но для вас я ничего не могу сделать.

— Ваше величество?

— Дом Джарегов. Левая Рука. Они будут охотиться за вами и вашей женой. Я не в силах помочь.

Я проглотил то, что было во рту, и кивнул.

— Что смогла, я сделала, — продолжила она. — Кое-кому угрожала, но воплотить эти угрозы в жизнь я не в силах. Вероятно, они это знают.

— Все равно спасибо.

Она кивнула.

— Что вы намерены делать?

— Не знаю. Если Коти в опасности, из города я не уйду.

— Уверена, это доставит ей несказанное удовольствие.

— Как и вам, — проговорил я.

— Или Алиере.

— Или Алиере.

— И ведь не то чтобы они такие уж неблагодарные создания.

— Знаю. Просто в сцене спасения все мы желаем играть роль спасителя, а не спасаемого.

Она кивнула.

— А моя работа состоит в том, чтобы спасениями занимался кто-нибудь другой. Вот почему вы здесь.

— Хотите, чтобы я кого-то спас?

— Нет. Просто я знаю, что Алиера не может сказать вам «спасибо», а если бы и могла, вы не стали бы ее слушать. Поэтому говорю я. Спасибо.

— Тогда в знак благодарности я взял бы еще ломтик сыра.

— Пожалуйста. Именно на это и расходуются ваши налоги.

— Вообще-то я никогда их толком не платил.

— Значит, сыр вам понравится еще больше.

— А теклы Тирмы останутся мертвыми.

— Да. Вас это волнует?

— Нет. А вас?

— Да.

Я кивнул.

— Империя, разумеется, выплатила компенсацию семьям погибших.

— Хорошо сделано. В Доме Джарега мы тоже делали подобное.

— И как, работало?

— Вполне. Но джарегам люди доверяли, тут у нас было преимущество.

Она плеснула какого-то белого вина из высокой изящной бутылки в простую синюю керамическую чашку. Затем императрица передала чашку мне; я отпил и вернул сосуд.

— Я велю имперскому адвокату разобраться с вашим делом без проволочек, чтобы вы смогли поскорее убраться из города, — проговорила она.

— Но я же сказал…

— Я знаю, что вы сказали. Не спорьте с вашей императрицей.

— Да, ваше величество.

— Уже лучше.

Меня не было несколько лет, и вот возвращаюсь — и все мои знакомые начинают закладывать за воротник до полуотключки. Неужто, когда я исчез, в городе стало до смерти скучно? Сомневаюсь.

Позднее я решил, что, наверное, правильно не стал спрашивать у императрицы, не пьяна ли она.

Еще несколько раз чашка путешествовала из рук в руки, она наполняла ее.

— Вы можете что-нибудь сделать, чтобы защитить Коти? — спросил я.

— Норатар обещала за ней присмотреть. Лучшего и мне не сделать.

— Ладно.

— Вам известна разница между угасающим и возрожденным фениксом, Влад?

— Это шутка?

— Нет. Ну, может, и да, но вообще-то нет.

— Продолжайте.

— Возрожденный феникс успевает сбежать до того, как начинаются ошибки. И это все. — Я кивнул, она продолжала: — Последние дни я много советовалась с Державой, просматривала воспоминания. Иной разницы я найти не смогла. А как только начинаются ошибки, одно цепляется за другое, и вот вокруг уже масса мертвых текл, которые никого не волнуют.

— Вы полагаете, вы ошиблись?

— Нет.

Я кивнул.

— Тогда хорошо. А то мне не нравится мысль о том, что императрица ошибается. Что будет с джарегами, орками и Левой Рукой? Они продолжат задуманное?

— Нет, я полагаю, вы их остановили.

— Я?

— Мне следовало бы даровать вам еще один имперский титул, но что вы с ним будете делать?

— Ну да, и как бы вы это объяснили?

— Тоже правильно. Еще осталось немного сыра.

— Зерика, вы что, собираетесь отречься?

— Не совсем то слово. Но я полагаю, возможно, Циклу пора повернуться.

— Сомневаюсь.

— Почему?

— Будет выглядеть не слишком удобно.

— Вы полагаете, меня это волнует?

— Должно бы. В Империи вопрос «как это выглядит» основополагающий.