Анна Тьма - Белое Пламя

– Лакомый кусочек, не правда ли, Альтис? – с отвратительной ухмылкой спросил он. – Уж кому, как не тебе, демону, это знать. Пять сильных и невинных душ. Они так напоены силой, что просто звенят и зовут: «Возьмите нас! Выпейте нас!»… Ты слышишь этот зов, демон?

Альтису стоило немалых усилий не броситься на заклятого врага с клинками наголо, а то и просто с голыми руками. Зверь внутри заворочался глухой болью и зажатой в тиски яростью. Пламенный не мог позволить себе утратить душевное равновесие. Белое Пламя в нем горело, только пока в сердце звездой пылала любовь. Если он забудется, отдавшись черной ненависти, то огонь покинет его, и тогда… А что будет тогда, лучше даже не думать.

– Я слышу только твой мерзкий голос, волк дождя.

– Альтис, Альтис… Ты никогда не умел быть истинным демоном… За это тебе всегда доставалось так, что я удивлен, что ты все еще жив. Я не отдам эту добычу. Эти души будут моими.

– Я порву тебе глотку, ты, драный пес! – выкрикнул Коган. – Я бросаю тебе вызов, ободранный щенок!

– Ты? – приподнял бровь бритоголовый вожак. – Ты бросаешь мне вызов, воробей пернатый?

– Я бросаю тебе вызов, – властно прервал поток ругательств бог-волк. – Я бросаю тебе вызов как вожак вожаку. На кону души этих детей. Если победа останется за мной, твоя стая уберется отсюда куда подальше, Хардан.

– Ты опрометчив в поступках, Великий Волк. – Бритоголовый поднялся на ноги. – Тебе не победить меня, Арох Архорт. Тем более сейчас.

– Я буду драться с тобой вместо Ароха, ты, псина вонючая! – снова взъярился Коган. – Я имею право взять вызов за брата!

– Имеешь, воробушек, – ответил Хардан.

– И я имею право! – Это мало походило на голос, скорее, на лай вперемешку с воем, но смысл был вполне понятен.

– Не имеешь! – хором рявкнули боги на снежного волка.

– Имею! – рыкнул тот, окутавшись снежным вихрем, и через миг на том же месте стоял уже не волк.

Мальчик лет двенадцати смерил полным ненависти взглядом вожака стаи Дождя. Ослепительно-белая кольчужная броня обтянула его худое жилистое тело, белым искрились два длинных узких клинка, снежной белизной сияли встрепанные непослушные волосы.

– Дерзкий мальчишка. Опять суешься в дела старших?

– Я такой же мальчишка, как и ты, Хардан! Просто ты стареешь быстрее и быстрее подохнешь, лысый ублюдок. Хочешь, я избавлю тебя от предстоящей старости прямо сейчас?

– Тобою, дерзкий мальчишка, я подзакушу.

– Зубы обломаешь.

Альтис умоляюще взглянул на Марью, и она поняла все без слов.

– На детей ты скалиться умеешь! – вызверился Коган. – Так попробуй на меня, скот паршивый!

Хардан снова повернулся к богу-ястребу, а Марья быстро цапнула мальчишку-волка за ухо и утащила в угол. «Ох, Жулик, попадет же тебе от Ала…» – шепнула она ему.

– Хорошо, искатели, – сказал Хардан. – Будет поединок!

Волки расширили круг, их вожак прошел в середину, скинул плащ, играя мышцами полуголого торса, оскалился двумя рядами острых зубов.

Друзья с усмешкой переглянулись. Они разом обняли рвущегося в бой Когана, хлопнули ослепленного яростью брата по спине и плечам.

– Не подведи нас, дружище, – сказал Траэллита.

– Ты не только наша надежда, Коган, – веско добавил Пламенный.

– Проиграешь – я тебя сам убью, – пригрозил Арох.

– Я же таран, – ответил Коган. – А этот бритоголовый – всего лишь еще не выбитая дверь!

– Скорее, не снесенная стена, – взглянул на волкодлака Арох.

– Да хоть сама Грань!

Друзья расступились, выпуская Когана из круга рук. В глазах бога-ястреба пылала такая ненависть, что становилось страшно.

– Ты не боишься проиграть, воробушек? – усмехнулся Хардан. – Тогда я вдоволь полакомлюсь твоей силой. Я помню ту белокрылую малышку, которую задушили на берегу и выпили ее сладкую душу… Как ее звали? Кажется, Мирна?..

– Не смей осквернять имя моей дочери своим грязным языком, драный пес!

Разъяренный Коган с нереальной скоростью бросился вперед. Рычащие противники заметались в кругу волкодлаков, сцепившись в смертельной схватке, теряя перья, шерсть и разбрызгивая кровь.

Боги и демон переглянулись. Они все хорошо помнили убитого горем Когана, рыдающего над телом десятилетней дочки. Никогда, ни до, ни после того, они не видели, чтобы брат так страдал. И сами они страдали не меньше – ведь дочь бога-ястреба росла у них на руках и всем была родной племянницей. Они опоздали лишь на несколько минут…

– Я найду их, чего бы мне это ни стоило, – сказал тогда Коган, стоя на коленях перед детской могилой. – И упьюсь кровью этих мразей.

– Мы с тобой, брат. – Арох обнял брата.

Пять богов и три демона, молчаливо стоящие в кругу…

Несколько лет они искали убийцу девочки. И когда нашли, волкодлаки стали их вечными врагами. Братья не знали, кто именно из этих тварей убил малютку, и объявили войну всей стае. После нескольких сотен лет беспощадной кровавой травли серых оборотней установилось шаткое перемирие. Но взаимная ненависть никуда не делась. И малейшая стычка оборачивалась жестокой дракой.

Непримиримые враги, сцепившись в рычащий клубок, катались по полу, оставляя за собой кровавые полосы. Они рвали друг друга голыми руками, используя только острые звериные когти, кулаки и зубы. Коган явно одерживал верх. Пятнадцать волков злобно ворчали, но не вмешивались.

Через десять минут все было решено. Бог-ястреб прижал руки кровного врага к полу коленями и целенаправленно душил. Хардан пытался сбросить с себя противника ногами, раз за разом бил коленями в спину и крылья. Высокие сапоги оборотня были увенчаны острыми шипами, изорвавшими плоть бога, но Коган был неумолим.

– Хватит! – обратилась к богам высокая черноволосая женщина с узким лицом.

Стая Дождя обратилась в людей. Похожие друг на друга, в одинаковых серых плащах, они стояли вокруг сражающихся.

– Хватит, мы признаем вашу победу! – повторила волчица. – Отпустите нашего вожака!

Бог-ястреб сильнее сжал пальцы, и бритоголовый вожак захрипел.

– Коган, хватит! – Альтис положил руку на плечо друга и в следующий миг отлетел в противоположный конец зала, с силой врезавшись спиной в стену.

Пламенный сполз на пол, тряхнул головой, приходя в себя после неожиданного удара. Пока Траэллита помогал демону подняться, а Стримбор с Арохом с безопасного расстояния увещевали брата не убивать Хардана именно сейчас, Коган поднялся, держа вожака за горло, и с силой впечатал его в стену. Продолжая душить врага, он прорычал:

– Имя, назови мне имя!

Сделав вид, что не понимает, чего хочет бог-ястреб, Хардан высвободил одну руку и вцепился когтями в его лицо, протыкая пылающий ненавистью карий глаз. Кровь потекла по щеке Когана вместе с остатками глаза, но тот, не изменившись в лице, сломал вожаку пальцы.