Анна Тьма - Белое Пламя

Замерший в безмолвии строй не двинулся с места.

– А как же лагерь? – Робкий голос принадлежал Лисенку.

– Что «лагерь»? У лагеря нет ног, убежать он не сможет! Да идите же вы! Свободны! Чтоб я вас всех не видел до самого равноденствия! Или вообще до лета! А еще лучше – никогда!

Росомаха смотрел на Алена снизу вверх, уперев руки в бока.

– Убрать оружие, привести лагерь в порядок, накормить и вычистить лошадей. Разбиться на четверки, назначить график дежурств в лагере. Выполнять, – приказал десятник.

Ребята разбежались выполнять, а Ален сел на колокольне и обхватил голову руками. Маг не понимал, что с ним происходит, не понимал, что истощен, прежде всего, психически. Он беззвучно плакал. Сквозь пелену, застлавшую глаза, он увидел Лисенка, карабкающегося к нему. Резко поднявшись, Ален залихватски свистнул в два пальца и прыгнул на спину мгновенно оказавшегося рядом Калигула.

– Прочь! – крикнул Ален, хотя слов не требовалось, чтобы отправить къяра в путь.

Лес мелькал серо-зеленоватой мутью. Къяр остановился на утесе Грифона, как сам Ален назвал это место. Пошатываясь, он слез со спины коня и остановился у обрыва, застыв между землей и небом. Холодный, режущий глаза ветер, вместо того чтобы высечь слезы, высушил их.

Проклятый эльф! Проклятый лагерь! Проклятые дубравцы! Проклятая жизнь! Так сорваться из-за того, что пострадал его единственный друг! Почему твои железные нервы не выдержали, Ал?.. Ведь с Анжеем и Леоном тоже всякое бывало… Но Анжея и Леона больше нет. И эльф – единственный друг. Леон и Анжей знали об Алене все. А вот Арэну он никогда не сможет открыть то, что знали его братья.

Ты безумен, волшебник, смирись! Безумен!

Нет… это не так. Я просто устал…

Усталость – это просто усталость. А ты – псих.

Да, я псих! Но я не безумец!

Спустя сорок минут Ален вернулся в лагерь. От проблем все равно не убежать. Отведя мать в сторону, маг о чем-то тихо с ней переговорил и вернулся в командорский домик.

– Поехали ко мне, брат, – без всякого вступления сказал он Арэну. – Отдохнешь, отлежишься после ранения.

Удивленный эльф почесал в затылке и согласился.

Эльф так легко влился в жизнь семьи Карины, словно прожил здесь много лет. Даже отчужденно-холодный Ален немного оттаял в обществе вечно смеющегося лучника. С Яковом эльф быстро нашел общий язык, Алену оставалось только удивляться. Одна только Яночка до последнего сопротивлялась обаянию стрелка, пока тот не подарил ей настоящий лук, слаженный под крохотные детские ручки, с настоящими стрелами.

– …А помнишь битву у горы Георга? – весело продолжал разговор эльф.

Они ужинали все вместе: Яков, Карина, Ален, Арэн, маленькая Яночка, и сегодня Карина зазвала еще и Василису.

– Которую именно? – спросил Ален, дожевывая кусок яблочного пирога. – Их пять было!

– В тысяча восемьсот седьмом, битва с тысячей из армады Джина.

– Еще бы! Ты с тремя сотнями Штормов тогда армаду уполовинил!

– Да ну ты что, наши стрелы едва ли несколько сотен поразили! Там же латники были. Ален со своей полусотней такой Тартог тогда устроил, – обратился эльф к Якову и Карине. – Армада как раз подходила к подъему, латники-то щитами поприкрылись, и наши луки были бессильны. И тут маги разом ударили напалмовым огнем! Вот это была картина! Я засмотрелся, когда волна пламени катилась с горы! Я командую своим отступать и тут вижу, что огонь-то ничего этим лапотникам не сделал. Их тысяча, а магов всего пятьдесят. Ну, думаю, сейчас сметут ребят, как не было. Пригляделся, а за передовым отрядом пяток некромантов топает. Мои ребята уже отошли, я на склоне один остался. Делать нечего, хватаю свой боевой лук…

– А лук у него был два метра в длину! – хохотнув, перебил Ален. – И бил в яблочко без промаха на десять километров!

– Ну не на десять… и немного меньше двух метров… В общем, только я в позицию встал, тетиву натянул, прицелился, думаю, сначала я их, потом они меня, все равно уже не убегу, копьями забросают… И тут – грохот, обвал! Оглядываюсь – за спиной огромная лавина камней, перед лицом – вражеское войско! Маги времени даром не теряли, огнем не получилось, так они полгоры вниз спустили! Все, бежать некуда, и молиться времени нет. Лапотники назад повернули, драпать, я за ними тоже бегом! Когда камнями с ног сбило, я только успел подумать: «Ну отбегался», как меня за плащ кто-то схватил и вверх дернул. Горло сдавило, дышать нечем, я потом еще долго говорить не мог, да только лавина-то внизу осталась, а меня вверх по склону тащит! Дотащило, бросило на твердую землю, я шелохнуться боюсь, не верю, что живой… Смотрю, а мой плащ мальчишка на руку намотал и стоит рядом, взмок весь, отдышаться не может… Не сразу я в нем командира признал, пацан пацаном! Я даже растерялся, хотел хоть «спасибо» сказать, да только голос не слушается. А он засмеялся и говорит: «Я думал, эльфы легче» – и к своим побежал.

Эльф отвлекся, чтобы промочить горло, и добавил уже потише, но более душевно:

– Вот так пять десятков подростков обратили в бегство армаду Джина. Ведь совсем детьми еще были, а отвага львиная…

– Вот врет и не краснеет! – возмущенно перебил Ален. – Мама, ты бы видела, как лучники на скале стояли! Вмертвую! По ним из дальнобойных гарпунов с огневыми зарядами палят, а они ни на шаг не отступили! Я только издалека восхищался да заряды, какие успевал, на ветер ловил. Мои оболтусы бы так стояли! Как стена! Что мои маги – они-то знали, что им ничего не грозит. А вот лучники со своим командором… Ведь вся армия Сильены раз в пять меньше армии Нимадорга, и победили мы в войне благодаря личным качествам воинов, а не количеством пушечного мяса. А то, что я Арэна тогда из-под лавины вытащил, так я его туда и загнал ведь. А ты, туша, два метра роста и килограмм сто веса, таких эльфов вообще не бывает! Орк орком, даром что рожа эльфийская!

– На себя посмотри! В тебе, на вид, килограмм сорок, а на самом деле вся сотня!

– Переросток!

– Недомерок! Так это ты снаряды отводил?

– Ага, задницу твою спасал.

Друзья обменялись многозначительными взглядами, одновременно расхохотались, ударив по рукам замысловатым армейским приветствием – сжатые кулаки, удар сверху, снизу и прямой.

Карина, Яков и Василиса заслушивались, смеялись и искренне восхищались.

Такие вечера бывали часто…

Арэн увлеченно обучал Якова и Яночку стрельбе, сам с таким же энтузиазмом учился у Якова резьбе по дереву. Ален отдыхал душой и был счастлив, что рядом мама, которая понимала его с полувзгляда и любила просто за то, что он есть.

– …Тебя что-то тревожит, малыш? – Карина приобняла за плечи стоящего у окна Алена. – Что-то случилось?