Анна Тьма - Белое Пламя

Взгляд настороженных темных глазок потеплел.

– Я верю вам, – сказала принцесса. – И обещаю, что со стороны моей империи вам не грозит опасность.

Аллодис вынес принцессе официальную благодарность.

Обсуждение дальнейших планов вернулось в свое русло, но Пламенный решил в общем разговоре не участвовать.

– Как ты, девочка? Устала? – тихо поинтересовался демон.

– Устала, – кивнула Кари. – А ты изменился, Ал. Твои глаза стали золотыми…

– Чего-о?! – Лицо Альтиса изумленно вытянулось.

Кари протянула парню зеркальце. Тот долго рассматривал себя в отблесках костра, после чего, замысловато помянув весь Купол и Когорту, вернул зеркальце владелице.

– Это плохо? – поинтересовалась Кари.

– Смотря для кого, – грустным голосом ответил демон, почувствовавший жуткую апатию. – Если для тебя – то хорошо, детка. А для меня – паршиво. Это значит, что моя суть стала сливаться с человеческим телом. Ох, Кари, я ведь не могу даже умереть…

– А чем плохо быть человеком?

– Я не человек, девочка. И для меня человеческое тело – это пытка. Представь себе, что ты очень, до смерти боишься маленьких тесных комнат, и тебя заперли в самой маленькой и тесной из них. Ни вздохнуть, ни развернуться… Вот что такое человеческое тело для меня.

– Ал, – прошептала Кари, закусив губу, – прости, что прошу тебя об этом… но не бросай меня! Мне очень страшно остаться одной.

Альтис вскинул золотые глаза, и принцесса прочитала в них тепло и заботу. Рядом с этим демоном она чувствовала себя в полной безопасности.

– Какая же ты еще маленькая, детка, – улыбнулся Альтис. – Я охраняю твой род уже много веков. И тебя не брошу, не бойся.

Они немного посидели молча.

– Ал, знаешь, там Марья плачет… все время плачет, хоть и притворяется, что все хорошо.

– И сейчас?

– Да… Делает вид, что спит.

Альтис поднялся и растворился в темноте.

Марья лежала у самого выхода из фургона и не смыкала глаз. Он беззвучно возник рядом, долго смотрел на неподвижную девушку. Она не шелохнулась, и он так же без слов взял ее на руки и унес.

Марья лежала у него на руках и слушала, как размеренно бьется его сердце. Демон. Демон, не человек… Демон, которого она так безумно и безудержно любила…

– Не плачь обо мне, девочка моя, – говорил он. – Маленькая, пойми, прошу… Я не человек, и… я ведь бессмертен, малышка. Я ведь едва разменяю юность, когда ты, даже став белой леди… – Он запнулся.

Как посметь сказать ей, что он не может связать себя со смертной? Как посметь сказать, что она успеет умереть от старости, когда он едва достигнет зрелости? Но самое вероятное, что он очень скоро прекратит свое существование…

Он не посмел. Вместо этого он достал из потайного кармана свирель и начал тихую, печальную песню.

– Я знаю, любимый, – прошептала она, когда музыка утихла. – Но это все будет потом. А пока ты жив и пока жива я, просто побудь со мной…

В ответ он нашел в темноте ее губы…

Когда они вернулись к костру, Арох успел зажарить четырех зайцев и одного фазана.

– Я тебе тоже поймал, – кивнул эльф на аппетитно пахнущую дичь.

Альтис и Марья с удовольствием присоединились к трапезе. Компания вокруг костра поредела, оставив самых стойких – маршала, двух некромантов, мастера Римана и Ароха.

Оживленный разговор вели Феникс и Нангерат. Альтис не прислушивался к беседе, но старый воин и колдун, кажется, нашли общий язык.

Утолив голод, Альтис с удовольствием, до хруста в суставах, потянулся и прислушался к ночи.

– Сейчас узнаем, где пропадал советник… – негромко мурлыкнул он за полминуты до того, как в лагерь ворвался черный къяр с обвисшим на его спине седоком.

Альтис с Арохом, вскочив первыми, помогли бедняге спуститься. Намертво вцепившийся в арбалет и что-то невнятно бормочущий советник свалился в руки друзей безвольным грузом.

– Дантэ! – резко позвал Альтис и чуть не схлопотал спущенным болтом в лоб. – Дурацкие у тебя шуточки! – возмутился демон.

Советника быстро уложили у костра и осмотрели на предмет смертельных ранений. Не обнаружив оных, оплеухами привели в себя и дали выпить чего-то крепкого из фляжки Феникса. Увидев перед собой лицо Нангерата, советник вскинул арбалет и несколько раз спустил курок. Благо стрелы в арбалете закончились…

– Спокойнее! – Альтис отобрал у Дантэ опасную игрушку. – Это не враг! Я понимаю, рожа у него страшная, небритая и кулака просит, но это не повод сразу болтом!

Нангерат улыбнулся.

– А умертвия? – прохрипел обалдевший Дантэ.

– Калигул схарчил! – успокоил демон.

Советник кивнул и потерял сознание. Риман, сращивающий Дантэ сломанные ребра, тихо буркнул:

– Переутомление. Советнику стоило бы отоспаться. Суток трое.

– И поесть нормально, – мрачно подтвердила Марья, вылечивая ушиб и ссадину на виске раненого.

– До утра пусть отсыпается, – решил демон. – Калигул, где ты его нашел?

«На дереве сидел, – охотно ответил къяр, – а вокруг – штук сорок мертвяков».

– А умертвий куда дел?

Къяр фыркнул: «А что мне четыре дюжины трупов? Упокоил…»

Альтис подозрительно принюхался и сморщился.

– Уй-е… Тебя самого не задели? Нет? Тогда, сделай милость, иди выкупайся.

Конь тряхнул роскошной, но от того не менее грязной гривой и величаво удалился в сторону моря. Альтис, проводив зверя взглядом, понадеялся, что всеядный конь все-таки не ел трупов…

Советника отнесли в наскоро разбитую палатку. Риман, подумав, занял второе место в палатке Дантэ, предпочтя хлипкую, но все же крышу ночевке у костра.

Оставшуюся ночь Альтис провел совсем так, как планировал.

Калигула ранили. И ранили гораздо серьезнее, нежели къяр пытался это дело представить. Бок коня был исполосован до проглядывающих сквозь мясо белых ребер, а из рассеченного живота каким-то чудом не вываливались внутренности. Ругаясь на все лады, демон и целительница несколько часов потратили на лечение верного зверя. Тот стойко вытерпел все мучения.

Когда раны къяра были достаточно залечены, у самих целителей уже не осталось сил ни на что, кроме как улечься спать прямо на песке.

…Демон шел по чистой изумрудной траве. Солнце мягко стелило лучи, не ослепляя чувствительные глаза Альтиса, тихо шуршал ветер в кронах деревьев. Природа дышала покоем и умиротворением. Где-то неподалеку слышался плеск волн.

– Не к добру это, – пробормотал парень, разглядывая едва заметную тропку под ногами.

Тропка вывела его из рощи на поляну, посреди которой рос старый раскидистый клен. Несмотря на то что была середина лета, клен был по-осеннему красным. Под деревом в просторных белых одеждах стоял убеленный сединами старец, держа на ладони раскрытую книгу.

– Я же говорил – не к добру, – хмыкнул демон, понимая, что тропинка ведет прямо к клену.