Яна Алексеева - Сестра Рока

Я в своем праве…

Главное – уверенность. Ведь магия большей своей частью – собрание символов. По крайней мере хальдская.

Итак.

Под потолком клубился золотой дым, от пола вздымалась серая пыль, выбиваемая невидимыми плетями, за спиной царила безобразная свалка. Клинки выплясывали рваную мелодию, клубок сражающихся катился прямо на постамент с короной, герцог и принц Леран застыли друг против друга напряженными, басовито рычащими струнами. Холодные, неподвижные лица, воля на волю, Сила на Силу… Между ними натянулось, потрескивая, напряженное Кружево пространства. Черный принц, вжавшись в стену, медленно продвигался к выходу. Грациозно перетекал с места на место, из тени в тень, раз за разом ускользая от плетений сенешаля, но не отвечая на них… Саи-сер Дареан, перехватив посох двумя руками, с силой упер его в пол, кончик погрузился в камень как в масло. Вокруг него стремительно расползлось льдистое пятно, обтекая постамент…

Это ко мне? Мотнула головой, переводя взгляд на некроманта.

Отвлечь… хорошо, но почему бы не попробовать убить?

Обещала же.

Я подняла руку, прицеливаясь… Вдох, выдох, движение крови в ритме взбесившихся, судорожно рвущихся потоков.

Еле шевеля губами, вытолкнула из себя слова:

– Я, Эрнани, истинно Гьяретта, отдаю слово свое, – на миг задумалась о последствиях и выдохнула: – Айворе.

Черный принц подождет.

Щиты всколыхнулись, раскрываясь полупрозрачными лепестками.

Слетающий с кончиков пальцев кинжал дрогнул и слегка изменил траекторию, когда на запястья неожиданно легли браслеты Принуждения, взвившиеся в воздух стремительным атакующим рывком. Обернулась. Регент! Совсем рядом, в нескольких шагах… да. Улыбается… Сверкающий росчерк промелькнул, взрезая пространство, чирканул по скуле принца, оставив тонкую, набухающую кровью полоску, и с чавканьем вонзился в горло стоящего сзади лорда. Тот медленно осел в пыль.

Гр-ром и Молния! Мимо!

Леран только полоснул по мне раздраженной серой сталью взгляда и вновь сосредоточился на герцоге. Сила на Силу…

Боль в висках стала невыносимой, сознание помутилось. Скованные руки вздернуло вверх, мышцы отозвались ноющей болью. Ноги оторвались от пола, по предплечьям зазмеились невидимые цепи, взрезая кожу. Горячие алые струйки потекли вниз. Пальцы сжались на невидимых звеньях, изогнувшись, я рывком подтянулась и на миг застыла, будто гимнаст на трапеции…

Вот вы как, саи-сер? Улыбнулась… привычно холодно.

Боги мои, за плату мою, соразмерную…

Свободу!

Я рванулась вниз, навстречу камням, едва не выворачивая руки из суставов. Цепи с хрустом лопнули, срываясь с привязи регента, дергаясь и стегая пространство. Я рухнула в мягкие, но холодные объятия наверченных на корону защит. Кто-то захрипел, попав под удар остатков Принуждения. Отдачей хлестнуло регента, на подставленном посохе появились десятки иззубренных трещинок.

К запахам крови, гари, праха добавился сладкий приторный аромат роз. Поднялся ветер. Откуда?

Лепестки, закрываясь, втягивали в себя ошметки магии, закручивая воздух воющей воронкой. Холод верей-аали, сорвавшись с привязи, выдирая из души осколки маски, выплеснулся наружу, я развернулась, вырываясь из объятий удушающего кокона. Резко раскинула руки.

Хочешь? Да…

Ешь!

Плети с пастями, соскользнув с кончиков пальцев, врезались в пол, поднимая в воздух каменную крошку, с аппетитом вгрызаясь в остатки давящего Щита герцога, руша последние магические построения. Гибкой черной тенью скользнул к освободившемуся выходу Риланд, осторожно прикрываясь рукавом от золотой пыли, клубящейся в воздухе над смыкающимся коконом.

Вот тебе моя благодарность… выбрался живым…

Успела заметить, как он раскланялся с капитаном, легким движением отшвыривая какого-то полусумасшедшего лорда в алом, и исчез.

Гудение утихло. Время угомонилось, Вуаль… застыла в ожидании следующего Голоса. Шепот тварей с Изнанки разочарованно заглох.

Тишина.

Только пыль медленно оседала, смешиваясь с грязно-серым пеплом. Серые статуи, в которые превратились люди, внушали отвращение. И желание впиться в их сочную плоть, слизывая капли крови, размазывая по коже золотистый яд… Внутри – жизнь, сладкая и соленая, бьется жилкой на шее, суматошными воспоминаниями и надеждами, которые хочется выпить, чтобы на миг ощутить себя живой.

Вкуссно…

Вперед!

О да-а-а… Еще?

В миг тишины и пустоты, пока магия, выпитая Щитами короны, не вернулась к апологетам смерти и пока не выплыли из кровавого марева грандиозной свалки лорды, я скользнула к выходу. Обласкиваемые клочьями сытой, но готовой еще немного пошалить игриво-опасной ауры люди стояли, не решаясь сказать хотя бы слово. Остановить, перехватить, уничтожить…

Не-эт!

С наслаждением втянула воздух. Запах страха возбуждал, пусть боялись не меня, пока…

Впрочем, герцог Айворский выглядит вполне довольным. На тонких губах мерцает улыбка. На пальцах приглашающе протянутой мне руки сияют темным золотом перстни. Отрицательно качнула головой… Ваше гостеприимство не то, что мне нужно сейчас.

Куклы принца Лерана не посмели нарушить хрупкое равновесие спокойствия, настаивать и задерживать… Потому что я сейчас – зримое воплощение смерти, кровь и пепел, голод и жажда. Не стоит провоцировать. Ну же, кто-нибудь, дайте повод… Сытые плети Силы верей-аали ластились у ног регента, обгрызя, шелуша чары на посохе. Саи-сер Дареан с искаженным лицом пытался сделать шаг назад. И не мог. Ноги будто к полу приросли под чуть укоризненным взглядом, легким, как смерть от укуса змеи.

– Пожалуй, милорды, я вас оставлю. – Голос прошелестел листопадом, разнесся по залу, отразился от стен и вернулся призрачной разноголосицей. – Продолжайте, продолжайте… Я свой долг выполнила, вам же только предстоит… разрешить проблему.

Какую, уточнять не стоит.

Перешагивая через распростертые тела, легким, танцующим шагом я приблизилась к принцу-некроманту, протянула руку, касаясь его груди. С пальцев слетело несколько капель крови, пара попала на измятый камзол. Одна – на обнаженное запястье. Метка… кровью. Я обвилась вокруг него тонкой струйкой едкого тумана, заглядывая в глаза. Что там? Моя смерть… не ты первый этого хочешь…

– Дорогой брат, – язвительная холодность в голосе, в глазах – равнодушие, – вашу заботу о моем здоровье я оценила, будьте уверены. И не забуду.

Он не дергался, чувствуя холодящие кожу прикосновения, ласкающие окровавленную скулу, осторожно забирающиеся под камзол. Играй, играй, заемная сила. Я не заступлю за грань, не стану пожирательницей жизней. Руками убью. Себя, любого… кто посмеет сотворить такое!