Яна Алексеева - Сестра Рока

Ведь изменения – моя суть. Я сама есть маска. И безумие – всего лишь одна из ипостасей актера. Главное – достоверность… безумие… достоверность… реальность. Реальность безумия, достоверность реальности…

Осколки закружились в вихре, зеркальные ножи вспороли тьму. Та отступила, но рука, еще сильнее сжав запястье, потянула дальше, не давая искромсать великолепие жадного иномирья.

Шуршание и рычание тварей из-за Вуали вызвало только мимолетное злорадство.

Граница многогранна. Она всегда разная, но имеет только один смысл – испытать на крепость ступившего на нее. На крепость духа или тела, сознания или разума.

Место, где возможно все.

Не Изнанка, не Вуаль, а Кромка, эфирное отражение Замка Королей, где шаг – бесконечность, а движение – бессмыслица. Нечто несуществующее, выдуманное, но оттого не менее опасное.

Кромка… Хорошее слово. Место, где слабый может стать сильным, где не ведающий страха познает отчаяние, а безумие способно обернуться единственно возможной правдой.

Тихий, обволакивающий шепот, прерывающий скольжение мыслей:

– Мы на месте…

Резкий рывок, треск, падение. Реальность. Привычная, как дыхание, боль. Холодный серый камень. Голоса. Слова, не имеющие смысла.

Мимолетно погладив пол, поднялась. Стенающие камни Замка вернули к жизни, опасной, непредсказуемой. К картинке, отраженной в зеркале-портале, только теперь полноцветной и полной магии.

И все же…

Навалилась странная тяжесть, в мыслях и в теле. Исчезла даже иллюзия бодрости, данная Эфиром. Тягучие, оцепенелые слова застыли на губах, каждая мышца заныла, с трудом вспоминая, как надо двигаться.

Принцесса Ирин, верей-аали – через силу напомнила я себе о Кальке личности, оглядывая благородное собрание. Не безумный актер-полиморф, утерявший стержень. На лицо легла высокомерная маска, никак не соответствующая потрепанному внешнему виду. Но… гордо выпрямившись, я встряхнула плечами. Да, я принцесса, и это мое дело, как я выгляжу…

Опаленные лохмотья едва прикрывали тело, узор из синяков и порезов превращал меня в дикую горную ведьму, длинные спутанные волосы, лежащие на плечах, дополняли безумный образ. Но никто пока не замечал меня. Все внимание претендентов и лордов, замерших вокруг постамента, удерживал Черный принц. Мир в его руках играл натянутыми струнами, путая, заставляя настороженно замирать перед каждым движением. Волна прогорклой вони разошлась по залу, щекоча ноздри воспоминаниями о победах и поражениях.

Оживай, подстегнула я себя, не время спать!

Сделать хотя бы один шаг оказалось очень трудно. Воздух будто превратился в кисель, в котором, как мухи в меду, застыли все, кроме… Риланда, неспешно, аккуратно скользящего мимо судорожно пытающихся завершить чары людей. Его магия сковала зал, давя, замедляя, искажая восприятие. Я зло ощерилась, рванувшись вперед. Мне надо уйти отсюда! До того как начнется сражение. А оно начнется, едва иссякнет безумствующая сила Эфира, от которой цепенеют сердца и застывают, как на морозе, руки. Это произойдет совсем скоро… когда в глазах опаленного пространством подменыша одержимость сменится усталостью. Сейчас, еще пара мгновений, растянутых почти в бесконечность… Не успею… ну так что же? Получается, попаду из древнего огня в новое, яркое и опасное пламя!

Странно…

Выжить у портала ринаати, станцевать с неживыми остатками легенды и пропасть здесь? Нет уж… не позволю.

Сейчас самое безопасное место где? За спиной Черного принца? Нет, он устал и пуст… Лучшее место – на границе Степи, как можно дальше отсюда.

Еще раз огляделась. Мрачный сумрак зала едва разгоняют факелы, установленные на некотором отдалении от стен, и льющийся из дверей свет сотен свечей.

Я стою, грея дыханием леденеющие руки, позади герцога Айворского, рыскающего взглядом от Риланда к Лерану. Он немного растерян, не ожидал возвращения еще одного соперника. Да, меня он пока не видит. На пальцах поблескивают крупными синими искрами кольца. Замерший Щит из десятков сплетенных до крепости стальных канатов-лент перегородил помещение и медленно отдавливает стоящих перед ним противников к стенам. Пестрые, изрядно помятые и опаленные соратники Лерана невольно отодвигаются к выходу.

Лорды, количество которых изрядно сократилось, обречены, ведь ни в одном лице я не заметила надежды. Да что там надежды, разума, осознания происходящего в них не было! Кто-то совершенно машинально силился одолеть ошеломление, чьи-то руки воздеты в попытке выставить защиту. Но все они кажутся марионетками вроде тех, в какие превращаются одержимые тварями с Изнанки существа. А кто кукловод, хозяин, ясно сразу…

Сам некромант, настолько полный жертвенной энергии, что с кончиков пальцев медленно соскальзывают искры мрака, оставляя на полу выжженные пятна, в миг нашего прорыва вырисовывал вязь тошнотворных символов. Рука его замерла, подчиняясь застопоренному сознанию, черные узоры, растекающиеся от кончиков пальцев по невидимому Щиту герцога Айворского, не успели замкнуть последний виток. Его внимание сместилось, как зачарованный он следил взглядом за перемещением Риланда, еле заметно поворачивая голову. Увидел меня. Момент осознания я прекрасно отследила по смене выражения на маске, заменяющей ему лицо. Леран дернул уголком рта, на миг позволив прорваться истинным чувствам. Ненависть, раздражение, уважение спустя удар сердца были смыты сожалением. О потраченной зря силе… На что? На взрыв башни, может быть?

Его яростный взгляд полыхнул обещанием скорой мести, потом в зрачках застыл привычный холодный расчет. И он снова перевел взгляд на кузена. Один удар – и все будет решено.

Я тоже… обещаю. Отомстить. Так или иначе. Для начала… вы не получите корону, принц. В глубине сознания трепыхнулся голод верей-аали. Ее высочество принцесса Ирин ни в коем случае не опустится до банального «кровь за кровь, око за око». Она затаится, рассмотрит варианты и выберет наиболее соразмерный и элегантный… если будет время. А фаталь кинжала, на миг отбросив маску, предпочтет просто убить некроманта. Впрочем, кажется, играть в месть я пообещала с Черным принцем. А кому собиралась отдать голос принцессы? Герцогу…

Его свита, превращенная в застывшую скульптурную группу, погруженную в темный болотный мед, образовывала защитный строй вокруг сенешаля, сцепившего руки в замок. Ленты стихии бессильно опали, не контролируемые его сознанием. Темно-синие наряды лордов были порваны и помяты, кое-кто щеголял свежими кровоподтеками. Впрочем, своим видом я дам фору всем им, вместе взятым. Но в позах и этих людей улавливался стылый страх обреченных.

Время, будто тягучая капля смолы, никак не желало отпустить мгновение в свободный полет. Я сделала еще один шаг, смиряясь с тем, что не успею уйти до того, как мир сорвется в штопор.