Инна Зинченко - Игра Джокера

— И кто этот счастливчик? — Спросила Рита. — Насколько сильно он изменился?

— Этого я не знаю, меня в такие вещи не посвящают. Но речь сейчас не о нём, а о Феликсе, если его вовремя не освободить, то долго он не продержится. А сам он из паутины не сможет выпутаться, это никому не под силу, даже самим анунакам.

Рита вскочила с кровати и направилась к двери. Алиса осталась на месте. Она посмотрела и сказала коротко, но ясно:

— Остановись.

Девушка замерла. Потом оглянулась и с недоумением посмотрела на мать.

— Куда ты собралась? — С вымученной улыбкой спросила Алиса.

— Спасать Джока, — ответила Рита.

— Ты даже не знаешь, в какую сторону надо идти и что делать. Сядь на место и выслушай меня. Я ещё не всё сказала.

Рита вернулась на место и стала ждать дальнейших разъяснений. Алиса смотрела на нее, не отрывая глаз, и в её взгляде Рита прочла застарелую боль. Девушке стало стыдно. Какое право она имеет судить свою мать?! Разве не об этом она мечтала всё это время? Почему за несколько минут мама вдруг стала для неё такой чужой и виноватой во всех бедах? А ведь видно, что она слышит мысли своей дочери или догадывается об их содержании. 'Наверное, это больно': — подумала Рита и опустила глаза.

— Слушай меня очень внимательно, — заговорила, наконец, Алиса. — Здесь есть одно здание… Вернее, это не совсем здание. Я и сама не могу понять, что это такое, кем, когда и для каких целей это всё создано. Думая, что и сами анунаки не очень-то хорошо это понимают. Есть версия, что это своего рода макет альтернативной вселенной, что у него нет ни начала, ни конца. Туда легко попасть, но оттуда очень трудно найти выход. Запомни, когда ты окажешься в лаборатории, то будь очень осторожна с дверями. Никогда не входи сразу, сперва посмотри, что там, за дверью. Иначе ты можешь оказать где угодно, в том числе и в открытом космосе или в каком-то мире, абсолютно непригодном для человека. Но чаще всего там будут бесконечные коридоры или помещения лаборатории.

Рита попыталась представить то, что описывала её мать и поняла, что её воображение отчаянно буксует перед этой непосильной задачей. Целая вселенная, заключённая в одно здание! Ей даже стало немного страшно, но ненадолго.

— И ещё одну вещь ты должна запомнить, — продолжила Алиса, — если услышишь зов Нергала, то быстро иди в другую сторону. Никогда не иди на зов, — в голосе матери Рита уловила не просто опасение, а страх и отвращение. — Неискушенному человеку трудно в этом разобраться, потому что зов Нергала это не какой-то конкретный звук, это нечто иное. Сначала на человека накатывает странная усталость и равнодушие, потом это состояние усиливается, а потом, когда источник этого зова становится достаточно близким, то тело перестаёт подчиняться и тогда уже бесполезно пытаться убежать. Ты сама явишься к нему, в его паутину. Уж я-то видела, как это происходит! Избегай Нергала всеми правдами и неправдами. Этот паук сидит в центре своей паутины и ждёт очередную жертву. Как же я его ненавижу! — Это было сказано с такой страстью, с такой ненавистью, что Рите стало страшно. Она про себя ещё раз повторила это имя — Нергал. Ей захотелось узнать побольше об этом существе. Почему-то он так и представлялся ей в виде огромного, мохнатого паука.

— Мама, а кто он такой этот Нергал? — Робко спросила она, чувствуя, как тает между ними лёд и возвращается прежнее доверие.

Глаза Алисы полыхнули огнём, почти таким же, как и у Джокера, когда он зол, а воздух в доме стал накаляться. На лбу у девушки проступили капельки пота и она вытерла их тыльной стороной ладони, но ничего не стала говорить матери, понимая, что в этот момент Алиса собой не владеет. Только теперь Рита смогла окончательно убедиться, что её мать настоящий Исполнитель.

— Нергал — это самое отвратительное существо из всех, кого я встречала в своей жизни, хотя по его виду этого не скажешь. Всё, чего я хочу, так это того, чтобы ты с ним так никогда и не встретилась. Его не любят даже сами анунаки. Это настоящее чудовище!

— Ма, расскажи о нём, — попросила Рита, — я ведь должна знать, кто же он такой и чего от него ждать.

— Ничего хорошего, — грустно вздохнула мать, — поверь лучше на слово. Избегай Нергала.

— Но я же должна знать, кого и почему я должна избегать, — заупрямилась девушка. — Своего врага надо знать в лицо, — она нервно хихикнула.

Алиса тяжело вздохнула. Разговоры о Нергале выбивали её из колеи. Говорить о нём она не хотела и была бы рада никогда в жизни больше не слышать этого имени. Но волновало её другое. Сейчас, когда между ней и дочерью протянулась тоненькая ниточка понимания и доверия, когда неуверенно возвращается любовь и её девочка уже готова всё понять и простить, отвратительная и позорная правда о Нергале может всё разрушить окончательно и бесповоротно.

— Он сумасшедший, — начала она тихо, — но так сразу это не заметно. Его интересует только смерть и больше ничего. От тех экспериментов, которые он проводит в лаборатории, даже анунаки не в восторге. Понимаешь, у этого психа есть одна навязчивая идея — он хочет заглянуть за черту. Анунаки ведь не боги и то, что находится за гранью жизни, им так же, как и нам, неведомо, ведь ещё никому не удавалось вернуться с того света. А Нергал считает, что можно создать такое существо, которое сможет вернуться и всё ему рассказать. Свою паутину он создал, пытаясь докопаться до истины.

— Ну и подох бы сам! — Вырвалось у Риты. — Увидел бы всё своими глазами. Зачем ему это нужно, мам?

— Понятия не имею! Как можно разобраться в том, что творится в голове у такого существа? Даже на фоне остальных анунаков он выглядит настоящим безумцем. Его интересует только смерть и боль. Наверное, он просто садист, — Она горько рассмеялась. — И среди них встречаются ненормальные. Ах, да, — спохватилась Алиса, — есть ещё кое-что. Кроме паутины у Нергала в арсенале имеется ещё одна страшная штука. Ей он забавляется редко, но я, всё равно должна тебя предупредить, чтобы ты поняла, почему тебе с ним лучше никак не пересекаться. Эту штуку он называет 'эшафот', - Алиса вздрогнула то ли от страха, то ли от отвращения. — Это набор импульсов, способный вызывать боль различной интенсивности, от лёгкой и вполне терпимой до такой, которую ни одно живое существо не в состоянии выдержать даже под наркозом.

За окнами уже начало светать. Где-то в сельве закричали неизвестные птицы. Каждый раз, когда утро приходило на смену чёрной нибирийской ночь, Рита испытывала облегчение, как будто лучи Немезиды дарили ей новые надежды. Каждое утро Рита верила, что Джок вернётся, но не сейчас. Теперь она точно знала, что бесполезно ей ждать своего пирата. Надо действовать, иначе можно просидеть безвылазно в этом затхлом грязном домике до скончания века.