Ник Перумов - ОПЕРАЦИЯ АНТИИРОД

- Yes! I need International Red Cross.

- Милый ты мой, - горько произнес главврач, - где ж я тебе возьму Международный Красный Крест? А откуда он вообще взялся?

- Не знаю, - медсестра пожала плечами, - привезли, выгрузили, документов, как всегда, никаких. - Видно было, что ей совершенно не хочется идти работать, а охота еще постоять здесь и узнать побольше об иностранце.

- What the number of your unit? - Александр Иосифович задал этот вопрос на всякий случай. Если солдат не представляет, где находится, номер своей части он ни за что не скажет.

Раненый еще сильнее замахал руками и несколько раз повторил:

- UN, UN!

- United Nations? - не веря своим ушам, переспросил Александр Иосифович.

- Yes, yes… - Руки раненого упали на кровать. Судя по всему, он потерял сознание.

- Документов точно - никаких? - на всякий случай переспросил главврач.

- Да нет же. - Медсестра упрямо тряхнула головой, из-под шапочки выбилась прядь светлых волос, и сразу стало видно, что девушка очень-очень молоденькая.

- А сопровождающие с ним были?

- Нет, Александр Иосифович, он был один.

- А где его форма? Могу я ее посмотреть?

- Форма… - Медсестра совершенно по-девчоночьи фыркнула. - Одна рвань. Мы ее сразу в печку отправили…

Раненый снова зашевелился и еще быстрее чем раньше забормотал. Испанские слова мешались с английскими. Чаще всего повторялось:

- Help me! Anybody, help me! I need International Red Cross! Help me!

Александр Иосифович с минуту еще задумчиво смотрел на испанца, потом повернулся к медсестре:

- Как вас зовут?

- Нина.

- Очень хорошо, Нина. Передайте вашему зав. отделением, что я вас посадил на пост около этого больного. У вас есть карандаш и бумага?

- Сейчас принесу.

Через пять секунд она уже стояла рядом, держа блокнот.

- Садитесь здесь и попытайтесь выяснить его имя и адрес.

- А как же…

- Очень просто. Сидите и твердите: "What is your name? Write your adress, please". Запомнили?

- Нет, - честно ответила она.

- Запишите себе русскими буквами: "Вот из ё нейм? Райт ё эдрес, плиз". Записали? Вырвите этот листок себе, а блокнот дайте ему. Как только получится, немедленно принесите мне. Все поняли?

- Да.

Выходя из палаты, Александр Иосифович обернулся. Любопытные уже снова стояли около иностранца. Нина присела на стул рядом его с кроватью и тонким голоском спрашивала:

- Вот из ё нейм? Вот из ё нейм, миленький?

Вечерняя бомбежка. 17 часов 30 минут. Сильно грохнуло где-то рядом. Со стола слетел листок и упорхнул далеко под стол.

- Странно, - произнес хирург, глядя на часы, - на две минуты сегодня задержались.

- Я думаю, они у вас просто спешат, - спокойно ответил главврач, отправляясь за упавшим листком. - Они никогда не опаздывают. Я давно уже сверяю по ним время. Начало вечерней бомбежки? Ага! Значит, семнадцать тридцать.

Невский проспект. 19 часов 11 минут.

Бронированная машина медленно объезжала завал. Александр Иосифович с грустью убедился, что с тех пор, как был здесь последний раз, Невский сильно поредел. Не осталось ни одного целого здания по правой стороне между улицей Гоголя и Мойкой, там, где раньше был кинотеатр "Баррикада". Слева светило в небо окнами единственной уцелевшей стены кафе "Минутка". Магазин "Очки", Центральные железнодорожные кассы, как минимум, треть Гостиного двора… Во всем этом варварском уничтожении, однако, чувствовалась некая закономерность. По-прежнему стояли нетронутыми дворцы, соборы и просто красивые дома. Словно тот, кто бомбил, делал это, тщательно выбирая цели и обходя стороной то, что потом понадобится. Именно поэтому во дворцах и дорогих особняках сейчас располагались руководящие органы, детские учреждения и больницы. Исключение составлял, пожалуй, только госпиталь. Он был одним из первых стационаров в осажденном городе и создавался, когда еще не были открыты закономерности бомбежек. Сейчас он занимал все подвальные помещения бывшей Академии тыла и транспорта.

Бронированный автомобиль, в котором ехал Александр Иосифович, повернул на Садовую и через несколько минут затормозил у Михайловского замка. Главврачу предстоял прием у Руководящего Лица. Александр Иосифович знал только, что Лицо зовут Романом Николаевичем. И что достаточно одного его слова, чтобы завтра госпиталь не получил ни крошки еды. Или, наоборот, - две тонны бананов. - Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, уважаемый Александр Иосифович! - хорошо поставленным голосом произнес Роман Николаевич, выходя из-за стола. Главврач сделал над собой усилие и пожал протянутую руку. Теперь до конца разговора он, как обычно, будет терзать в кармане носовой платок. Который по возвращении в госпиталь немедленно сожжет. Руководящее Лицо давно и безнадежно страдало руброфитией ладоней. - Как дела? Как госпиталь? Много раненых? Устаете? - Хорошо выверенные интонации выдавали в Романе Николаевиче бывшего телеведущего. - Садитесь, пожалуйста. - Александр Иосифович сел в предложенное кресло. - Как говорится в старом анекдоте, у меня для вас две новости: хорошая и плохая. С какой начинать?

Начальственное Лицо очень любило использовать в беседе разговорные словечки, шутки, слова из песен, фразы из анекдотов. Причем Александр Иосифович практически никогда не знал, о каком именно анекдоте идет речь. С песнями было полегче.

- Если не возражаете, я начну с хорошей! - Роман Николаевич, словно фокусник, извлек откуда-то мятый конверт. - Пляшите, доктор! Вам весточка!

Чувствуя, как стремительно падает вниз сердце, Александр Иосифович нщал родной почерк.

- Как они… там? - спросил он срывающимся голосом, неловко принимая конверт левой рукой.

- Хорошо, хорошо! Все живы, здоровы, шлют вам приветы! - Роман Николаевич перестал улыбаться так резко, как будто кто-то щелкнул у него внутри выключателем. - А теперь, Александр Иосифович, новость плохая. - Он еще прошелся несколько раз туда-сюда по красной ковровой дорожке, скорбно выпятив нижнюю губу и делая вид, что собирается с мыслями. При этом глаза у него были совершенно равнодушные. - Перебазируем мы ваш госпиталь, Александр Иосифович.

Главврач недоуменно заморгал:

- Перебазируете? Куда? Почему? У нас прекрасное крепкое здание, мы занимаем только полуподвал, бомбежки нам не страшны, рядом Нева, удобно…

- Вот именно, что Нева! - красиво выкрикнул Роман Николаевич, пристукивая кулаком по столу. - Вот именно - полуподвал! Вы сами невольно назвали все уязвимые места вашего госпиталя!

- Я? Уязвимые?

- Да, да. - Теперь Роман Николаевич стоял, облокотившись на стол и сложив руки на животе. Он смотрел на Тапкина с видом врача, только что поставившего самый неутешительный диагноз.

- Я ничего не понимаю, - признался Александр Иосифович.

- Дело в том… - Томительная завлекающая пауза. - Что нами получена самая достоверная информация о готовящейся операции по затоплению города. Путем создания искусственного наводнения. Безусловно, мы будем проверять ее еще и еще раз, но кое-какие меры мы должны принимать уже сейчас. - Роман Николаевич чуть повысил голос, заметив, что Тапкин собирается что-то спросить. - С завтрашнего дня начинайте потихоньку перебазироваться в Зимний дворец. Я думаю, там вам будет безопаснее всего. Да и простора побольше? - Он хитро подмигнул Александру Иосифовичу. - Все подробности обсудите с моими помощниками. До свидания, Александр Иосифович, не смею вас больше задерживать. - На счастье Тапкина, в этот момент зазвонил телефон, поэтому прощального рукопожатия удалось избежать.