Диана Джонс - В собачьей шкуре

Миссис Партридж не заметила ничего необычного, кроме странного запаха. Она широко расставила ноги в вельветовых брюках, желая остановить Сириуса. Но она больше не имела для него значения. Он пролетел прямо у нее между ног, как стрела. Как ему удалось достаточно пригнуться, он понятия не имел. Миссис Партридж пошатнулась.

— Негодная тварь! — заорала она.

Сириус услышал, как загремели по бетону ее ботинки — она помчалась за ним. Потом их опередили маленькие легкие ножки его Спутницы. Сириус знал, что даже в человеческом облике она бегает с нечеловеческой скоростью.

Он бежал, как никогда не бегал раньше, даже за Йеффом. Хвост поджат. Глаза жгло. В носу свербило от мощного запаха гари. В душе царило отчаяние.

Вот почему он не хотел сюда приходить. Его щенячий мозг запомнил «дорогую миссис Каннинг», убеждавшую миссис Партридж утопить его, но он этого не признавал. Подумать только, что он долгие, долгие века обожал создание вроде Даффи! Какой пламенный зеленый дурак! Он пронесся по бетонным дорожкам мимо изумленных собачьих морд, мимо сараев, мимо изумленного юноши с ведром. Юноша бросил ведро и тоже бросился в погоню. От него Сириус легко удрал. Но его Спутница летела над землей куда быстрее него самого и стремительно нагоняла его. Даже сквозь вонь от гари пробился запах озона и жасмина.

Перед ним оказался дом с открытой дверью. Сириус влетел внутрь. Лапы беспомощнь заскользили на лакированном полу. Он болезненно упал на бок и проехал по коридору, запутавшись в ковриках и разбив серый горшок, настолько безобразный, что его могла сделать только Даффи.

— Гав! В чем дело? Гав! Ты кто? — затараторила рядом с ним маленькая черная пуделица, избалованная домашняя собачонка. Ее носик и глазки блестели от любопытства.

— За мной гонятся. Есть другой выход? — сказал Сириус, выбираясь из смятых ковриков. Его правая задняя лапа болела.

Пуделица повернула ухо в сторону криков и топающих ног, с отвращением принюхалась к озоново-жасминному запаху.

— Другой выход — в конце коридора. Мне их задержать, чтобы ты успел уйти?

— Не смей. Делай что угодно, но держись подальше от нее — от той, которая пахнет. — Сириус, хромая, пошел по отвратительно гладкому полу. Он еле-еле мог по нему двигаться со скоростью человеческого шага и пришел в еще больший ужас. Казалось, он попал в крайне неудачное место. К своему изумлению, он услышал за спиной звук захлопывающейся двери. Маленькая пуделица весело запрыгала за ним вслед.

— Это их задержит на секунду. Скорее. Они побегут вокруг дома. Сюда. — Она прыгнула за угол, где за еще одной открытой дверью виднелись зеленые поля и луга. — Вот. Удачи.

— Огромное спасибо, — сказал Сириус. Хромая он перебежал сад и дорогу и собрался галопом мчаться через поле за дорогой. Первые сто ярдов его задняя лапа очень болела. Затем он снова почувствовал за спиной присутствие своей Спутницы.

Он забыл о лапе. Он побежал. Он понесся. Он перелетел десятиакровое поле, словно заяц, но инстинкт, страх и зеленые мысли объединились и заставили его бежать крадучись, как кошка, чтобы его не настигла еще одна белая полоса ненависти. На горизонте появился лес. Сириус помчался вверх по высокому косогору, прячась в распадке. Прорвавшись через колючую живую изгородь, он поднялся по еще одному лугу, покрытому ярко-зеленой травой, пробежал по сморщенным кожистым листьям и своими тяжелыми лапами сломал несколько примул. Даже в панике он пожалел об этом. Спутница приближалась с каждым шагом.

Когда он достиг прохладной тени леса, Спутница немного отстала. Сириус не знал, что ее задержало, но был уверен, что она скоро снова его нагонит. Он побежал вверх по обрыву и почувствовал сильный резкий запах, похожий на вонь мясной лавки, мясника, смешанный с запахом перечной мяты. Запах шел из большой влажной норы. Вонь была ужасная, но Сириус не мог позволить себе брезгливости. Он протиснулся в нору и стал спускаться вниз.

Сперва лаз был тесным, но скоро начал расширяться. Сириус неожиданно обнаружил, что видит в темноте гораздо лучше, чем кошки. Он увидел, что за расширением лаз продолжается дальше, но решил, что пойдет туда только при необходимости. Вонючий хозяин норы находился где-то внизу. Сириус развернулся, прижимаясь к земляной стенке, чтобы, если будет нужно, суметь опять повернуться мордой к хозяину норы, и встревоженно посмотрел вверх.

Он увидел вход в нору — тусклый круг, в котором трепетали трава и листья. Прямые солнечные лучи в нору не попадали. Спутница, похоже, остановилась в центре луга, примерно в ста ярдах от входа в нору. Сириус услышал, как она с кем-то разговаривает.

— …не привыкла, чтобы меня заставляли ждать в сфере влияния моего Сиятельнейшего Супруга, — говорила она.

— Но Ваша Светимость, — сказал Солнце сверху, — это такой приятный сюрприз — обнаружить, что вы почтили своим присутствием мою скромную систему. Я чувствую, что должен встретить Вашу Светимость с должной почтительностью.

— Дорогой Солнце! В этом нет никакой необходимости! — ответила Спутница Сириуса. — Это абсолютно неформальный визит.

— Но как восхитительно, Ваша Светимость! — сказал Солнце. Его голос истекал золотой вежливостью. — Естественно, я не намерен нарушать вашу конфиденциальность, но поскольку Ваша Светимость оказывает своим присутствием честь моей системе, я предполагаю, что вы прибыли с визитом ко мне.

— Я не хочу вас разочаровывать, Солнце, — начала Спутница.

— Ваша Светимость, — сказал Солнце любезно и серьезно, — мое единственное разочарование состоит в том, что я не был осведомлен о вашем прибытии. Вот почему я вас остановил. Я не хотел бы вас задеть, не будем говорить о том, что я являюсь звездой более высокой светимости, чем Ваша достопочтенная особа, но…

— Ну что ж, очень хорошо, — раздраженно сказала Спутница Сириуса. — Я здесь по делу моего Сиятельнейшего Супруга, каковое является тайным. Этого вам достаточно, Ваша Светимость?

— Ваша Светимость, одного вашего присутствия мне вполне достаточно, — елейно сказал Солнце.

Сириус положил морду на лапы и застонал. Каким же пламенным зеленым идиотом должен его считать Солнце! Ясно, что Солнце знает, что из себя представляет его Спутница. Не менее ясно, что Солнцу она категорически не нравится. Но сам Солнце никогда не говорил о ней Сириусу ни слова. Он всегда переводил разговор на другую тему — несомненно, чтобы пощадить чувства Сириуса. Сириус лежал во влажной вонючей норе и терзался. Он был очень благодарен Солнцу за то, что тот остановил Спутницу, но слушать их вежливую ссору было почти невыносимо.

И вдруг прямо возле его уха раздался голос — недовольно-завистливый, как голос Тибблс, которую Сириус согнал с колен Кэтрин.