Константин Кузнецов - Долина звезд

Я падал и падал вниз, осознавая, что, переломав ноги, не смогу продолжить путешествие. А может быть, я уже умер, и сейчас просто опускаюсь в самую глубокую яму на суд пожирателя душ тех несчастных, кто в своей жизни совершил слишком уж много ошибок? Слепец Шод воистину оценит мою жизнь не дороже пяти медяков.

Не знаю, как я умудрился вспомнить еще и созвездие мертвых, но когда мое падение закончилось сильным ударом, то мысль попасть в ужасное царство коварного слепца казалась не такой уж плохой. Жуткая боль пронзила спину и я, выгнувшись дугой, протяжно застонал. И в этот самый миг, в глаза ударил яркий свет.

Вот так и попадают в гости к коварному слепцу! Тупая боль вырвалась наружу, а перед глазами сквозь тьму плыли разноцветные круги.

— Здравствую, Шод! Я весь твой! Принимай меня! — толи мысленно, толи вслух произнес я непонятно кому, при этом услышав вполне внятный ответ.

— Да какого ляда он нам нужен. Нам что, нашего барахла мало?! Оставь возле него фонарь: может, кто и подберет! Наверняка подберет!

— Заткнись, Нира!

Сиротливый костер, отгоняя тьму, едва освещал небольшую, поросшую карликовым папоротником поляну. Совсем близко от Одинокой горы, — но не настолько, чтобы сидевший у огня человек расслышал желчный смех господина звездочета. Но и не так далеко, чтобы ему был невиден крохотный огонек света, говоривший, что Карвин Глид все еще продолжал свою бесконечную работу.

Человек подбросил в огонь пару сухих веток и, взяв тонкий прутик, стал ворошить лежащую возле прогоревших поленьев золу. Искорки, стремясь ввысь, тихо взлетали над костром и сразу исчезали в темноте.

Прислушавшись, он, не отрывая взгляда от огня, спокойно произнес:

— Тебя было слышно еще у Одинокой горы…

Неро слегка запыхавшись, незадачливо улыбнулся и, не смея подойти ближе, остался стоять на месте. Разноцветные глаза сверкнули в свете костра. Сидящий у огня был как две капли воды похож на колдуна. Оторвавшись от созерцания кучки золы, он с интересом уставился на двойника.

— Не заставляй меня пялиться на твою дурацкую ухмылку.

Неро покорно сжал рот, не смея ответить.

— Вот и хорошо, — кивнул двойник, — а теперь рассказывай.

Смущенно взглянув на собеседника, колдун, немного запинаясь, произнес:

— Простите, патрон, но не мог ли я для начала, получить свою внешность назад? Мне слишком неудобно быть вами…

— Садись, Партилье. И не тяни, промедление сродни смерти… — произнес двойник.

Колдун понуро сел у костра и как бы промежду прочим посмотрел на свои руки. Не веря своим глазам, он прикоснулся к лицу, и стал нервно ощупывать себя. Теперь он был совсем другим человеком, абсолютно непохожим на того, кто сидел напротив.

— Не может быть. Хвала небесам! — запричитал тот, кого двойник назвал Партилье. — Как же это возможно?! — но, видимо заметив строгий взгляд патрона, вовремя опомнился, и приступил к рассказу.

Колдун внимательно слушал своего слугу, не перебивая и не задавая вопросов. Сбивчивый, но вполне сносный рассказ Партилье был ему понятен. И даже обрывки слов и странные фразы, которые выдавливал из себя слуга, стараясь как можно быстрее поделиться с хозяином увиденным и услышанным от звездочета, не нуждались в лишнем пояснение.

— …а потом, он начал говорить о Конце жизни и наступлении новой эпохи… это как его…о предзнаменовании. Я немного испугался, потому что эта самая… красная звезда была совсем рядом. Звездочет говорил: она растет с каждым днем, и скоро мы не только увидим ее, но и почувствуем, как мир перевернется с ног на голову, а может даже, уже перевернулся. А потом он просто перестал со мной разговаривать и я ушел…

Колдун задумчиво нарисовал на земле непонятные для слуги символы, которые были абсолютно бесполезными и, скорее всего, просто помогали Неро лучше думать, чем действительно обозначали магические заклинания.

— Ты разузнал больше, чем я думал, — наконец произнес колдун. — Теперь лишь осталось определить, что из всего этого — правда, а что — ложь…

— Но ведь он сам рассказал мне о звезде, — не совсем поняв слова своего патрона, протянул Партилье.

— В этом-то и проблема, — раздался в ответ голос хозяина.

Закончив рисовать, он ловко схватил палку двумя руками и переломал ее пополам.

— Красная звезда значит, — еще раз повторил колдун.

— Да, именно, — кивнул слуга, — и еще когда я шел к вам, мне пришлось использовать защитное колдовство.

Брови Неро поползли вверх.

— Ты почувствовал, что за тобой следят?

— Не совсем, — встретившись с ледяным взглядом хозяина, Партилье что есть силы, замотал головой. — Я не знаю, как это объяснить…дело в том…мои мысли они разлетелись в разные стороны, и я никак не мог толком вспомнить разговор… ну, то есть, о чем мы беседовали.

Неро еще раз взглянул на слугу, но остался нем.

— Вы думаете, он догадался? — осторожно поинтересовался Партилье.

— Об этом знают только звезды… — ответил колдун.

Луна, клонилась к горизонту, словно ее манило в бездну с невиданной силой. Отсюда, с опушки леса, было лучше всего наблюдать за тем, как светлеет небо, а крохотные звездочки одна за другой исчезают в фиолетово-серой дымке стремительных облаков.

Вдалеке, ветер пытался склонить к земле неуступчивых изумрудных великанов, которые все еще носили на себе отпечаток ночи, и не блистали своей привычной красотой.

Слуга зевнул в кулак, пытаясь скрыть от патрона свою усталость, и продолжил смотреть на горизонт. Кого или чего они здесь ждали — он не знал.

За долгие годы служения разным хозяевам, Партилье привык к подобным поступкам, да и ни его это дело, совать свой нос в планы Обладающего силой. И дело было даже не в уставе Гильдии. Услужить колдуну было не так-то просто.

Партилье потер слипающееся глаза и в очередной раз зевнув, безвозвратно выгнал из себя покровителя сна Лура.

Когда-то, лет десять — двенадцать назад, когда он прислуживал в одной из дорожных харчевен и получал за усердие пару лишних монет, мысль о дальних странствиях в компании могущественного колдуна, казалась ему если не абсурдом, то по крайне мере чем-то невероятным. Партилье просто выполнял ставшую уже привычной работу и со скрупулезностью тролля так любящего золото, копил свое крохотное состояние. Изо дня в день, медяк за медяком, пока его копилка не станет полной и не распухнет до таких размеров, что в нее больше нельзя будет погрузить ни одной монеты.

Чтобы не делать лишних расходов, он отказался от семьи, продолжая жить в старой заброшенной лачуге. Да и нужно ли было искать себе невесту, которая уже на следующий день прикарманит его сокровища. Пускай не такие большие, — однако достаточно ценные. Ценнее жизни! Вернее будет сказать, в тот момент Партилье не забивал себе голову такой ерундой — как жизнь и смерть. И мир не имел для него четких границ между добром и злом. Главным была цель! Новый день становился для него лишь неким приспособлением заполучить еще пару монет, которые так удачно могли пополнить большой ларец. И стоит заметить, за семь с небольшим лет, он скопил целых пятьдесят золотых, что между прочим, уже тянуло на неплохое состояние.