Константин Кузнецов - Долина звезд

— Приговор уже выбит на печати, и его не изменить, — беспристрастно вымолвил Ид, и повернувшись к смотрителю спиной, направился к двери.

— Будь ты проклят, 'волк'! — де Крит одним прыжком достиг спины воина. В руках смотрителя сверкнуло волнистое лезвие ножа.

Короткий взмах светящегося клинка и коварное оружие с позором ударилось об каменные плиты.

Упав с кровати, де Крит неуклюже перевернулся на живот и заныл словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку.

— Будь ты проклят! Созвездия покарают тебя! Покарают! — повторял он сквозь слезы.

'Стальной волк' невозмутимо отвернулся, повторив:

— Приговор уже произнесен. Отправляйся к своим стражам!

Ид небрежно кинул де Криту свернутый в трубочку холст.

Дверь захлопнулась.

Теперь уже бывший смотритель Арнака развернул знакомую ему картину — призрачный лес, скрывающий в своих чащобах ужасного хищника ожидающего у проклятой дороги новую наполненную страхом жертву.

Бледное лицо де Крита стало совсем безжизненным, и только глаза, сохраняя искорку понимания, наполнились невиданным ужасом.

Покои хозяина Мраморного дворца стали меняться: вокруг изящных комодов и шкафов медленно возникал Проклятый лес. Картина оживала!

— Нет! Не хочу! Не надо!!! — услышал в спину 'Стальной волк'.

Услышал и ужаснулся от безысходности и обреченности дрожащего голоса.

Из пустоты донесся кровожадный рык.

Приговор был исполнен.

Мельком взглянув на тела своих друзей, Ид тяжело вздохнул и, щелкнув пальцами, направился к выходу. Тела погибших 'волков' охватило пламя.

Никто не должен был видеть лица мертвых воинов…

Я проснулся от ужасного гомона доносившегося с улицы. Видимо усыпляющее пламя костра все-таки сморило меня, и я, оказавшись в повозке, проспал всю оставшуюся дорогу до Силкены.

— А ну пошел прочь, щенок!

— Сама уйди с дороги! Не для тебя улицы мостили!

— Посторонись, пока цел!

— И не подумаю! Сам гляди куда идешь!

Мир растворился в непривычном моему слуху многоголосье базарной площади. Осторожно выглянув из повозки, я обомлел от царившего вокруг хаоса.

Базар оживленно шумел, привлекая в свои узкие заполненные товаром ряды новых покупателей. Звонкие голоса зазывал восхваляли шелка и покрытые узорами горшки так ловко, словно это были самые диковинные сокровища во всей Итарге. Покупатели, недовольно морщась, пытались сбить цену, отыскивая даже в безупречном товаре различные изъяны.

И все-таки за всем изобилием и роскошью данного места я почувствовал нескрываемую злобу и ожесточенность толпы. Люди здесь ссорились по поводу и без повода. Резкие выкрики продавцов слышались отовсюду, перемешиваясь с недовольным ворчанием покупателей.

Окунувшись в этот океан страстей, я выбрался наружу, и тут же натолкнулся на шустрика Тима.

— А, найденыш, — воспользовавшись прилипшим ко мне прозвищем, мальчуган не посчитал нужным узнать мое имя.

Тим улыбнулся, выставив напоказ беззубый рот.

— Привет! Мы что, уже в Силкене? — ответив взаимностью, как бы промежду прочим поинтересовался я.

Мальчуган, не раздумывая, кивнул и, почесав затылок, добавил:

— Видал, какая привередливая публика. Все ходят, бурчат себе под нос без умолку. Выступление не удастся. Денег будет мало.

Кивнув, я целиком и полностью согласился с Шустриком.

— Надеюсь, Гордис сможет их растормошить, а то мы собирались податься в Альир. Сам ведь понимаешь, в столицу без набитого кошелька не сунешься.

Ничего не ответив, я вновь безмолвно согласился.

Разговаривать с Тимом мне совершенно не хотелось. Да и задерживаться в незнакомом городишке больше положенного не было никакого смысла. Господин звездочет не простит мне еще одного опоздания.

Я открыл кошель с деньгами, щедро выделенный мне на дорогу господином Глидом и отдал Тиму две полноценных серебреных монеты. Как ни крути, а без их помощи, я бы вряд ли добрался бы до Силкены так быстро. Если вообще добрался.

— Хнур просил предать тебе, что если понадобится помощь, то… — напоследок выкрикнул мальчугану, но я не дал ему договорить.

— Спасибо, я знаю, где вас искать.

Прижав суму покрепче, я растворился в толпе.

Куда нужно было идти, я не знал, но почему-то внутреннее чувство подсказывало мне, что отыскать Неда — дырявую голову, мне не составит особого труда.

Выбравшись из толпы, я на миг остановился. Проверил содержимое сумы. Все было на месте.

Мне часто доводилось слышать, как в крупных городах орудуют карманники — не успеешь оглянуться, и можешь попрощаться со своими денежками.

В это момент в толпе раздались оглушительные вопли.

— Украли! Украли!

С противоположной части улицы показались двое здоровенных стража, вооруженных эспантонами. На кирасах виднелся герб Силкены — меч, перекрещенный оливковой ветвью, знак вечной защиты и плодородия города.

— Держи! Держи этого негодяя!

Только сейчас я смог различить в невероятном многоголосье, что кричал мужчина. Вернее он даже не кричал, а визжал, словно благородная девица, узревшая возле кровати крохотного мышонка.

В это миг из толпы выскочил невысокий чумазый мальчуган, и что есть сил, припустился прочь, ловко уворачиваясь от случайных прохожих пытавшихся схватить проворного воришку.

Стражники кинулись наперерез, но мальчуган одним движением достиг узкой улочки и, перемахнув через забор, растворился в полумраке.

— Великий Рок! Треклятый сорванец! — пробасил один из стражников, добравшись до преграды.

— Ничего поймаем! У нас не забалуешь! — подбадривая приятеля, похлопал его по плечу второй воин. — В следующий раз он от нас точно не скроется. Ты его запомнил?

И в этот самый момент, лично мне показалось, что им никогда в жизни не поймать изворотливого хитреца.

Еще раз, проверив на месте ли письмо, я отправился вниз по улице. Высокие двухэтажные дома были сплошь из камня. Кряжистые, с широкими ставнями, они будто навеки вросли в булыжные мостовые. Даже кованные металлические вывески на них смотрелись как-то вычурно.

Остановившись на развилке двух улиц, я огляделся по сторонам. По мостовой быстро пролетели две золоченые кареты. Вслед за которыми важно проехал худой господин с тонкими усиками, настоящий аристократ — холодный взгляд небрежно посмотрел на меня сверху вниз.

К такому индюку обращаться с вопросом не имело смысла. Нужно было выбрать кого-нибудь своего сословия. Стоя на месте, я стал крутить головой в разные стороны.

Единственный кто привлек мое внимание — это старик, который устало плелся с базарной площади. Опираясь на деревянную клюку, он, согнувшись в три погибели, бездумно взирал на стертые булыжники мостовой.