Константин Кузнецов - Долина звезд

'Стальной волк' насторожился. Неужели господину Глиду не повезло и один из визитеров, отправил этого безобидного старикашку к праотцам?

Слуга мышкой проскользнул внутрь, и вокруг вновь стало тихо. Ин попытался собрать все мысли воедино, но внезапно, голос звездочета, развеял все сомнения.

Юноша задержался у своего господина не долго. Крепко прижимая походную суму, слуга быстро двинулся в сторону тракта.

Первый гость звездочета продолжал оставаться в башне.

Проводив мальчишку равнодушным взглядом, 'волк' продолжил слежку. Нынешняя ночь оказалась теплее обычного и, Ин притаившись под густым орешником, сладко зевнул. И покровитель сна Лур, дотронувшись до воина приятным ветерком, погрузил его в мир безмятежной дремы.

Проснулся соглядатай внезапно, будто лишь на секунду закрыл глаза. Ветер изменился, повеяло холодом, а в воздухе запахло свежестью, как бывает перед ливнем.

Принюхавшись и внимательно осмотрев поляну возле входа в обсерваторию, 'волк' наконец успокоился. Его чутье говорило ему, что за час его внезапного сна, никто не покидал стен башни. Да и новых гостей у господина звездочета сегодня не было.

Погода портилась с невероятной скоростью. Набежавшие на небо тучи выглядели устрашающе — и, нависая над Одинокой горой, они переплелись между собой в причудливый узел, готовый обрушиться на землю проливным дождем.

Раскаты грома заставили 'волка' насторожено обхватить эфес меча.

В школе королевской гвардии, где он проходил долгое обучение, часто рассказывали о магах и об их коварстве. Теорию Ин запомнил хорошо, а вот на практике сталкиваться с волшебством ему не приходилось. И все-таки он, благослови его Рок, был на все сто уверен — сейчас вокруг творилась магия.

Дождь зарядил как из ведра, обрушив на землю всю свою мощь. А небеса смертоносными иглами пронизывали извилистые нити молний. Разрушая все на своем пути, лилово-синие дорожки соединяли чистую линию горизонта, откуда равнодушно взирали на Итаргу, безмолвные созвездия.

Ин подался наитию и двинулся в сторону башни, но несколько молний ударив в землю и расколов ее словно скорлупу, заставили 'волка' отказаться от этой идеи.

Затем небесный стрелок, не раздумывая, поразил каменную башню. Беспощадный сомн молний пронзал толстые камни, раз за разом заставляя вздрагивать воина.

За несколько ударов сердца, деревья возле башни, практически скрытые пеленой дождя, вспыхнули свечкой.

Когда безумие стихии прекратилось, Ин так и не смог придти в себя. В голове стоял звонкий гул, и перед глазами все плыло. Подав призывный клич, 'волк' вытянул руку и через несколько минут, на нее сел степной орел. Благородная птица, расправив огромные крылья и блеснув пестрым оперением, приблизила голову к лицу воина. Человек что-то прошептал, орел кивнул в ответ, и в один миг взмыл ввысь. Его полет был не высок, но быстр.

Немного прихрамывая 'волк' приблизился к развалинам башни — от камней пахло гарью и смертью.

Пристально осмотрев место недавнего пожарища, Ин не нашел человеческих останков — только почерневшие булыжники и обугленная древесина.

Проведя пальцем по смоляной поверхности дерева, 'волк' встал на ноги и, растерев пальцем сажу, принюхался. Темная масса не имела запаха.

Возле дальнего спуска с горы показалась призрачная фигура. Кошачьим прыжком, Ин исчез в зарослях.

Он сразу узнал незнакомца. Первый визитер покойного господина звездочета быстрым шагом спускался вниз — двигаясь вслед за слугой Глида, в сторону широкого тракта, ведущего в Силкену…

… Большой городок пестрил разношерстной публикой, где за редким исключением люди обращали внимание друг на друга. Пришлые гости Силкены совершенно не интересовали занятых жителей — бесконечные повозки, дорожные экипажи, — все, кто стремился в столицу Итарги или в приморский порт Лина, редко задерживались здесь.

Не отвлекаясь ни на минуту, Ин едва не потерял 'цель'. Незнакомец путешествовал следующим образом: купив на переправе коня, он, добравшись до Силкены, отпустил животное восвояси. Поселился он на постоялом дворе и не выходил из своего убежища несколько дней…

… Ин осунулся и сильно похудел. Жизнь соглядатая последние дни стала невыносимой. Он сбивался со следа, путал дни, видел незнакомца, то входящим, то выходящим из дома, не в силах вспомнить и просчитать последовательность его движений, а в один из дней даже мог поклясться, что видел господина Глида.

— Весельчак Шод! Ты наверное просто издеваешься над моим восполненным разумом, — в сердцах произнес Ин и устало улыбнулся сам себе.

От Арбигаил Сара не было ответа. Неужели он не получил послание? — Ин этого не знал, но не смел, прекращать задание…

… Ин следовал за незнакомцем как шелудивый пес, жалко бредущий за своим хозяином. А тот вел себя из ряда вон странно, для высокородного: практически ни с кем не общался, а если и вел разговоры, то они заканчивались, так и не начавшись. Ел мало, не спал, и путешествовал в гордом одиночестве. Если ночь заставала незнакомца в пути, он, не гнушаясь неудобств, спокойно разводил костер и, погревшись у огня, так и не смыкал глаз. Его будто бы не пугали хищные звери и ночные разбойники. И подобное отношение заставляло 'волка' зло сжимать кулаки, а зоркий взгляд продолжал пристально смотреть в след незнакомцу.

За долгое путешествие Ин успел возненавидеть его так сильно, что время от времени рука сама тянулась к метательному ножу. Отвращение к его немногословному 'приятелю' росло с каждым днем. И причину этому чувству 'стальной волк', копаясь в себе так найти и не смог.

Ночь растянулась как мед, превратившись в бесконечность. Ин с львиным спокойствием наблюдал за незнакомцем, все сильнее убеждаясь в бессмысленности собственных поступков.

С неба на 'волка' взирала багровая звезда. С каждой ночью она становилась больше, и жар, источаемый ее извилистыми щупальцами, казалось, достигает самой земли.

В те долгие часы, когда на лес опускалась тьма, и мир погружался в пугающую тишину, визитер замирал, растворяясь в сумраке ночи. И в такие минуты Ину казалось, что жизнь покидает бренное тело этого странного человека. Будто тот за кем он брел по следу, был всего лишь временной оболочкой.

Подобные мысли часто посещали 'волка', правда, к утру, они развеивались без следа.

Но в одну из ночей произошло еще одно, куда как странное событие, заставившее соглядатая вздрогнуть, и до наступления рассвета молиться Року и Ваоре, за свои земные грехи. А чертоги старца в полумраке уже открыли для юного 'волка' свои ледяные объятия.

Воздух был удивительно свеж и пьянил своим притягательным ароматом моря. Ин наслаждаясь прохладой, посмотрел на безоблачное небо — когда на западе вспыхнули зарницы.