Галина Ли - Своя дорога

– Как ты смеешь?!! – прошипел волшебник.

– Смею, пока ты валяешься без дела, размазывая сопли, недостойные мужчины! – отрезал я, добавив: – Или ты думаешь, Танита была бы на седьмом небе от счастья, глядя на тебя?

Последняя фраза заставила сирин закрыть рот, впрочем, он снова тут же открылся, но уже от удивления.

Ох, и не люблю я, когда собеседников поражает происходящее за моей спиной... Обычно подобное изумление сулит крупные неприятности!

Я резко повернулся, выхватив из-за пояса нож, и оторопел – на корабль, широко распахнув серые крылья, планировала огромная птица.

Надо же, сколько здесь одноплеменников нашего колдуна обитает! Видно, в этих местах охотников за костями сирин не найти.

Птица на лету трансформировалась в человека, не изменив только голову. Молодое и красивое женское тело лишь на миг ослепило наготой – незнакомку тут же окутал плащ, возникший прямо из воздуха. Потом гостья резко вытянула перед собой руку с зажатым в кулаке свитком.

Я с трудом оторвал взгляд от обнажившейся груди и взял послание. Оборотень, не тратя времени на объяснения, тут же перекинулась обратно в птицу и забила крыльями, взлетая. У меня же перед глазами стояло видение манящих округлостей, но не потому, что я такой озабоченный придурок... Просто украшавшая правую грудь родинка казалась на удивление знакомой. Настолько знакомой, что даже сомнений не возникло – я видел ее раньше! Вот только где?

Проследив взглядом за улетавшей птицей, я сел на помост и осмотрел послание. На лиловой шелковой ленте, змеей охватившей мелованную бумагу, висела хорошо знакомая печать его величества Фирита – чтоб ему провалиться в преисподнюю... И как он меня нашел?!

Я вскрыл письмо, торопливо пробежал взглядом по ровным изящным строчкам и онемел на некоторое время. Основные новости в письме хотя и были из разряда особо гадостных, но зато вполне ожидаемых, так что удивило меня, кроме способа доставки, другое.

Перекинув свиток в руки насторожившемуся волшебнику, я потребовал:

– Объясни!

Я вернул нож на место и уставился на сирин, наблюдая за его реакцией. Тонкий лист желтоватой бумаги мелко подрагивал в руках юноши, словно зеркало, отражая его смятение. Щеки мага расцветили алые пятна румянца. Интересно – от стыда или от страха?

Само письмо не удивляло: обычный приказ, объявивший очередного опального вне закона. Короткое содержание гласило:

Я, Фирит, милостью Ирия король Наорга и Северного Нанца, шестого дня восьмого месяца 89532 года от сотворения мира повелеваю:

бесславного поданного, убийцу и предателя по имени Дюсанг Лирой Тилн из рода Ремари объявить государственным преступником, лишить дворянского титула, привилегий, права наследования и права на жизнь.

Всякий, к кому обратится за помощью сей преступник, под страхом наказания через повешение должен немедленно сообщить о его местонахождении любому офицеру королевской гвардии. Похвальная верность добрых подданных будет отмечена наградой в десять золотых. Доставившему преступника в королевскую тюрьму Тридизанг живым или мертвым даруем тысячу золотых.

Неплохо оценили мою непослушную голову. Ждал не больше пятисот, хотя... за риск лишиться жизни положено доплачивать.

Почти с первых же дней работы на корону я знал, что рано или поздно получу в "благодарность" или яд в тарелку, или "хвост" почитателей с приказом о казни на руках. Никто в окружении Фирита не защищен от подобной участи. Наш добрый король в своих поступках походит на трясину, заросшую тонким слоем болотных растений – кажется, что ступаешь на зеленую лужайку, а на самом деле готовишься отправиться к праотцам.

Теперь на всех площадях Наорга прочтут, а потом прибьют к столбу копии указа, украшенного витиеватым оттиском подписи Фирита. Интересно, много ли найдется желающих поохотиться?

Но меня заинтересовал не приказ короля. Ответ с волшебника я потребовал за короткую приписку, сделанную все тем же ровным почерком.

Агаи, по вашему следу пустили вервольфов, берегитесь каждую секунду.

Ну, чтоб мне сдохнуть – рука секретаря!

– И давно ты за мной шпионишь? – поинтересовался я, так и не дождавшись объяснения сирин.

Вопрос прозвучал спокойно, хотя больше всего мне хотелось в этот момент от души накостылять моему "другу" по шее.

– После второго месяца твоей службы Фириту, – признался Агаи, потупив взор.

С одежды мага тонкими струями стекала вода, отросшие волосы мокрыми сосульками прилипли ко лбу, делая юношу еще более жалким и несчастным.

Я прищурился, вспоминая, когда в моих соседях появился скромный помощник аптекаря. Действительно – после двух месяцев службы у его величества.

Шпион, Мо его раздери! Демон с тем, что он за мной следил – дело прошлое, ничего изменить нельзя. В конце концов, соглядатай превратился в нанимателя, и теперь ему от меня надо только одно – качественно выполненная работа. А вот то, что он не раскрыл свои карты...

Но как нашего идеалиста подбили на столь неблагородное дело? Не иначе – речами про великий подвиг во благо спасения мира: на меньшее аптекарь не согласился бы.

– Дюс, ты прости, что раньше не сказал, просто тогда я не знал, могу ли тебе доверять, и сильно боялся, а потом как-то выскочило из головы.

– Что выскочило? Что ты королевскому прихвостню сведения обо мне таскал? – злость прорвалась в слова.

– Он не прихвостень! – вскинулся волшебник. – Он мой соплеменник. Только благодаря ему девочка уцелела во дворце!

Вот это да... Тощий Викки умеет летать! Не нравится мне, что среди сирин встречаются подобные господа. А может, народная мудрость, в которую я никогда не верил, на этот раз права? Насчет черепов и окровавленных клыков?

Я снова посмотрел на мага: предстояло решить, что дальше делать – продолжить путь всем вместе, словно ничего и не случилось, ссадить сирин на берег, или... самому сойти, к демонам.

Агаи, уловив мое настроение, тихо вымолвил:

– Дюс, не бросай нас, пожалуйста. Я один не дойду.

А то я не знаю.

Казалось, сирин ждет смертного приговора, сутулясь и горбясь под тяжестью обвинений.

– Зачем твоему народу шпионы в Наорге? Ведь ваше государство очень далеко от нас.

– У нас почти во всех странах есть свои глаза и уши, – неохотно признался Агаи и сразу попробовал оправдать свой народ. – Ты пойми, нас, сирин, слишком мало, а звезды показали – время пророчества пришло. Нельзя было пустить его исполнение на самотек! Как видишь, тактика себя оправдала – Морра жива и едет домой. Если бы не мои соплеменники, ее убили бы, как только нашли! Это секретарь убедил Фирита, что нельзя никому доверять и надо самому удостовериться, что разыскали именно того, кого надо.