Клиомена Mr.Light? - Аннотация:

– А то ты не знаешь? – огрызнулся мужчина.

– Нет. Что случилось?

– Она еще спрашивает!

Молчание.

– Прости, детка, что срываюсь на тебе. Ведь ты же предупреждала меня, а я все равно полез…

– Джей, говори внятно, что стряслось? Он тебя…

– Если он – это твой Ифроникас Литу… Не выговорить! – ругнулся Стром. – Начальство вставило мне от земли до небес за ошибочное преследование и разгром квартиры некоего нерезидента, гражданина Греции…

– Джей, ну я же говорила, что это совпадение! – с облегчением воскликнула девушка. Главное, что он жив. С остальным можно справиться.

– Прости, детка, я сейчас не могу с тобой это обсуждать.

– Ладно, Джей, держись.

Успокоенная разговором, девушка вернулась к раздумьям о причине холодности с ней Князя Тьмы. Точнее сказать не холодности, а отсутствия физического контакта. Он даже ни разу не поцеловал ее. Максимум, чем удостаивал, так это пожатием пальцев да поглаживанием по голове. Весьма странно, учитывая его неумный пыл и прежний чувственный характер их отношений.

Поздним вечером Лилиан разглядывая слегка припорошенный первым снежком сад, что окружал дом мистера Лайта. В отличие от белизны за окном на сердце девушки тяжелым грузом лежала тьма. Она наконец-то призналась себе, что влюбилась, но, похоже, Он утратил к ней былой интерес.

– Он слишком много отдал, чтобы я вернулась с того света…- одними губами шептала Лили. Эта мысль терзала ее уже много дней. – И теперь жалеет о своем поступке…

– Ни о чем я не жалею, сладкая, – услышала она баритон Люциана. Он стоял у двери, скрестив руки на груди, и улыбался в своей эротичной манере.

– Беда некоторых женщин – богатое воображение, – продолжил он и двинулся к ней, призывно раскрывая объятия.

– Особенно, когда некоторые – не будем переходить на личности – дают пищу этому воображению! – воскликнула Лилиан, не делая и шага ему навстречу.

Люциан вихрем подлетел, схватил ее на руки и бросил на кровать. Зарылся пальцами в волосах, притянул к своим губам. Обиженная столь долгой холодностью, Лили не отвечала на его ласки. Лежала тихо, пока он стаскивал с нее платье и белье. Даже когда его пылающая огнем страсти кожа соприкоснулась с ее, она не пошевелилась.

Однако Князь хорошо изучил слабинки миз Карвер. Его горячий язык прильнул к ее груди, обводил кружками соски, щекоча, толкая, оглаживая. Потом он по очереди слегка прикусил набухшие вершинки – стон прорвался сквозь сжатые губы Лили.

– Сдаешься, глика? – поинтересовался Люциан, пощипывая пальцами затвердевшие бусинки.

– Да, о, да, – выдохнула она. – Только, пожалуйста, не останавливайся.

Довольное урчание Люциана слилось с новым стоном Лилиан, когда ободренный ее призывом он ворвался в нее.

– Ах, Люциан почему мне так хорошо с тобой? – прижимаясь к его плечу, спросила Лилиан. Наконец-то насытившись друг другом, они лежали на смятых шелковых простынях.

– О, я могу сказать тебе, милая, а ты уверена, что хочешь узнать мой секрет?

– Очень,- Лилиан увлажнила губы в предвкушении.

– Твоя прародительница в шестьсот шестьдесят шестом колене – Лилит – была моей возлюбленной. Это генетическая память твоего тела, – с порочным оскалом медленно протянул он.

И… исчез. Исчез так же, как и любил появляться в самый неподходящий момент.

Лилиан сидела, прижав ладони к ушам, пытаясь заглушить услышанное. Хотела вернуть время, сделать так, чтоб он ничего не говорил. Быть сожительницей Князя Ада – еще как-то можно объяснить разнузданностью этого века. Но узнать…

Стоп! Возлюбленной сказал он. А от этого бывают…

О, нет. Нет.

Лилиан подскочила, пересекла комнату и как была, обнаженной, прижалась к стеклянным дверям, ведущим на террасу. Еще припухшие от его поцелуев губы, беззвучно шевелились, пытаясь издать звук.

– Я не… Он не мой… Проклятье!

Лили медленно осела на пол, съеживаясь и пытаясь вспомнить, как дышать. Рубец на груди, где было ранение, пульсировал в такт бешено колотящемуся сердцу.

Однако ее мозг уже сложил все частички демонической головоломки.

– Конечно, так и было: он мой…- рот отказывался оформить эту мысль словом. – Генетическая память. Ха! На мне же его клеймо – и в прямом и в переносном смысле.

Именно потому мое гнусное тело и откликнулось на его зов, хотя ранее я на дух не переносила мужчин. Вот почему я раньше испытывала эти приступы необъяснимой агрессии. Вот почему мама не наказывала меня слишком строго, заставая за мучением животных. Видно подобные желания были ведомы и ей.

Люцифер умчался, не оглядываясь, не подсматривая мысленно за ней. Князь Ада – он страшился увидеть отвращение в глазах любимой.

– Вот, насмешка-то, я люблю эту смертную девчонку. Прожив столько тысячелетий, меня все же угораздило заразиться этой болячкой.

– В ней твоя кровь, – тихонько нашептывал внутренний голосок.

Осушив не один кубок вина Преисподней, он немного успокоился. Неожиданная мысль пронзила его затуманенный мозг.

– Это часть твоего плана, а братец Зевс? У-у, я сгною тебя в Переходе, если это так.

Но вспомнив, как стонала и трепетала под ним его маленькая, нежная Лили, он ощутил сладостную истому и, качнувшись на ватных ногах, опустился на колени.

– Еще раз испытать это, – отчаянно прошептал он. – Почувствовать ее. Увидеть любовь в ее взоре. Отдам все, лишь бы не утратить ее.

Он закричал.

– Слышишь, Зевс, Посейдон, Гера – вы все. Слышишь, Иегова, – его крик потряс стены дворца. – Я был Князем подземного царства Аида за много веков до того, как ты вывел свой народ из Египта. До того даже как ты помыслил его избрать. Слышите меня, Князя Света!

Ответом ему было полное безмолвие.

Решение родилось после того, как пьяный угар выветрился из головы.

– Переход…, – пробормотал Люцифер, потирая виски. – Моей силы хватит… Ради тебя, сладкая.

Поднявшись с трона, он закрыл глаза, представляя громадные двери, покрытые письменами, которые не мог прочесть ни один из живущих сегодня лингвистов. Материализовавшись возле них, Люцифер взмахнул рукой, заставляя одну створку приоткрыться. Вошел, ощущая, как кожу начинает покалывать – Переход подбирался к его могуществу, желая испить до дна. Люцифер мгновенно поднял щит. Зал из сереющего в приглушенном освещении мрамора был заполнен шорохом, перешептываниями, восклицаниями.

"Родня узнала отбившуюся овечку", – хмыкнул он.

Фигура, отдаленно напоминающая Громовержца, ступила вперед. Только пылающий взор был тем же. Ненависть так и пенилась в нем горным потоком.

– Я пришел просить о помощи, брат, – в полголоса проговорил Люцифер.

– А где ты был БРАТ, когда я нуждался в твоей помощи? А Люцифер? Трахал избранницу моего сердца! – прогремел Зевс.