Роджер Желязны - Создания света – создания тьмы

А темная вещь все кричит и плачет где-то во тьме.

– Что это значит? – спрашивает лорд Юискиг Рыжий, отправившийся с двадцатью своими людьми поднимать Пограничный край против Дилвита Лигламентского.

Его отряд сквозь туман вглядывается в скалу, на которой высечены слова.

– Я слышал об этом, мой повелитель, – отвечает его капитан. – Это дело рук поэта Фрамина: у него занятный способ – он бросает свои поэмы на ближайший мир, и куда бы те ни упали, они сами записывают себя в самом надежном месте, какое только найдут. Фрамин гордится тем, что записал притчи, проповеди и поэмы на камнях, листьях и в ручьях.

– О, так это он? Ну а что означает эта поэма? Можно ли ее считать добрым предзнаменованием?

– Она ничего не означает, Повелитель, ведь все знают, что Фрамин безумен, как голинди во время гона.

– Ну, тогда давайте помочимся на нее и поедем дальше.

– Да, Повелитель.

– Отец? – кричит тень черной лошади на стене.

– Да, Тифон.

– Отец! – крик разрывает барабанные перепонки, – Анубис сказал, что ты погиб!

– Он солгал. Осирис тоже, должно быть, уверял, что ударил Молотом для спасения Вселенной, так как я проигрывал битву?

– Именно так он и сказал, – говорит Принц.

– Но я не проигрывал, я выигрывал сражение. Он хотел убить меня, а не Безымянное.

– Как тебе удалось спастись?

– Я ушел в фугу в момент удара. Но Осирис все – таки задел меня, а Анубис нашел, бесчувственного, и утащил в свой Дом, а мои доспехи разбросал по всем Средним Мирам. Он готовил меня, чтобы сделать своим послушным орудием.

– Чтобы убить Тота?

– Именно.

– Так пусть он умрет! – говорит Тифон и, очерчиваясь пламенем, встает на дыбы.

– Постой, брат, – останавливает его Принц, – ему это не удалось, а шакала мы могли бы еще использовать…

Но тень черной лошади уже исчезла, и Принц опускает голову. Затем смотрит на Сета:

– Не стоит ли его остановить?

– Зачем? Анубис и так уже прожил лишнюю тысячу лет. Пусть теперь защищает себя сам. Никто, даже я, не сможет остановить Тифона, когда он в безумии.

– Хорошо, – говорит Принц и, обернувшись, долго и пристально смотрит на Фрамина.

– Если хочешь служить мне и дальше, мой бывший Ангел Седьмой Станции, отправляйся в Дом Мертвых. Там скоро потребуется присутствие кого-то, кто умеет обращаться с его механикой.

– Тифон был Ангелом Дома Огня, – напоминает Фрамин.

– Я боюсь, что он отомстит, но не останется в доме Мертвых. Насколько я знаю своего брата, Тифон потом будет разыскивать направившего Молот: следовательно, он возьмется за Осириса.

– Тогда перенеси меня в Дом Мертвых. Мадрак, ты составишь мне компанию?

– Если я не нужен Принцу здесь.

– Нет. Ты можешь идти.

– Повелитель, – говорит Фрамин, – ты доверяешь мне, хотя в войне станций я не был с тобой…

– Те дни ушли, и мы стали другими, не так ли?

– Я надеюсь, что так – и благодарю тебя.

Принц скрещивает руки на груди и склоняет голову. Фрамин и Мадрак исчезают.

– Чем, – говорит Стальной Генерал, – я могу помочь тебе?

– Мы снова отправимся сражаться с Безымянным, – отвечает Принц-Который-был-Тысячей. – Ты будешь с нами, чтобы прийти на помощь?

– Тогда я позову Бронза?

– Зови.

Ветры гонят пыль. Сквозь нее пробивается в следующий день усталое солнце Марачека.

Фрамин стоит в Великом Зале Дома Мертвых, опираясь на свою трость Майского Дерева. От нее разлетаются молнии и исчезают в проходах, видимых и невидимых, сходящихся в этом месте.

Мадрак переминается с ноги на ногу и озирается. Глаза Фрамина сверкают, и зеленые огни пляшут в них.

– Ничего. Ничего живого. Нигде, – сообщает он.

– Значит, Тифон нашел его, – говорит Мадрак.

– Тифона здесь тоже нет.

– Значит, он убил его и ушел. Надо думать, теперь он ищет Осириса.

– Может быть, и так…

– А что еще могло случиться?

– Не знаю. Но теперь по воле Принца хозяин здесь – я, и Анубис больше меня не интересует. Есть дела поважнее: надо найти источники энергии и понять, как управляют ими. Об остальном позаботится Принц.

– Тем не менее однажды ты обманул его доверие…

– Да. И он простил меня.

Затем Фрамин усаживается на трон Анубиса, и Мадрак опускается на колени, воскликнув:

– Аве, Фрамин, Хозяин Дома Мертвых!

– Ну-ну, приятель, ты не должен гнуться передо мной. Встань, пожалуйста. Мне понадобится твоя помощь: Дом Мертвых не слишком похож на Седьмую Станцию, которой я когда-то правил… – И замолкает надолго, изучая секретные кнопки управления на троне.

– Анубис! – голос идет ниоткуда, и это не голос Мадрака.

Фрамин подражает лаю:

– Да?

– Ты был прав. Гор проиграл и вернулся. Но он опять ушел.

Это голос Осириса.

Фрамин чертит в воздухе тростью, и перед ним открывается окно.

– Привет, Осирис, – говорит он.

– Итак, Принц, наконец, ударил, – задумчиво говорит Осирис. – Полагаю, следующим буду я?

– Надеюсь, нет, – говорит Фрамин. – Я сам слышал, как Принц обещал Гору не мстить тебе – в обмен на определенные услуги.

– Тогда что же стало с Анубисом?

– Точно не знаю. Тифон приходил сюда убить его, а я пришел позже – убрать за Тифоном и поддержать Дом. Либо Тифон убил его и ушел, либо Анубис ускользнул и тень черной лошади гонится за ним. Так что послушай, Осирис: что бы там ни обещал Принц, ты в опасности. Тифон об обещании Принца не знает и сам его не давал. Узнав истинную историю от самого Сета и услышав подтверждение от Принца, он будет мстить тому, кто опустил Молот…

– Сет… жив?

– Да. Некоторое время он был известен как Оаким.

– Посланец Анубиса!

– Именно. Пес лишил его воспоминаний и послал убить собственного сына – и отца. Тифону было отчего разгневаться!

– Чума на всю кровавую семейку! А что стало с моим сыном? Он, правда, оставил мне эту записку, и… Конечно!

– Что «конечно»?

– Еще не поздно. Я…

– Позади тебя, на стене! – кричит Фрамин. – Тифон!

Осирис бежит со скоростью, странной для его положения. Он прыгает к зеленому гобелену, откидывает его в сторону и бросается в проход. Тень скользит за ним и встает на дыбы. Когда она отходит, в гобелене и в самой стене остается дыра, напоминающая очертания лошади.